от посторонних глаз. Их с Макото взгляды встретились, и он быстро отвернулся, чтобы тут же встретиться с многозначительной ухмылкой Райдэна. Да что им всем неймётся! Напридумывали себе не пойми что! Не нужна ему никакая принцесса, никто не нужен. Макото её просто жаль – ничего больше. И он не будет рад, если её убьют в первом же бою. Она слишком юная, чтобы умирать. Все они слишком юные. Никого из них Макото не хотел бы потерять: ни Сацуки, ни Райдэна, ни Мико, ни даже невыносимую в своей неотёсанности Кёко. Впервые за долгое время Макото ощущал себя на своём месте. Он был нужен. Важен. Жаль только, что понял он это поздно, когда из-за собственных глупости и тщеславия успел предать доверие тех, кому был дорог. Но даже тогда они его не бросили. Они вернули его домой.

– …нет смысла затягивать, – слова Райдэна вернули Макото в реальность, похоже, он успел пропустить начало разговора. – Акира, безусловно, прав, но у нас нет времени на оттачивание техник. Пока мы сидим тут, Рэй захватывает новые территории. Я уже достаточно восстановился, чтобы вернуться.

– Согласна. Если понадобится, надерём Ранмару задницу вместе, – оскалилась Кёко, но Райдэн покачал головой.

– Вы с Такаей нужны здесь. Готовьте Инугами к бою, а мы с Мико навестим моего отца.

– Я с вами, – выпалил Макото, чем привлёк всеобщее внимание. – Меня в обители уже знают, да и если решишь потерять вторую руку, Мико понадобится помощь, чтобы дотащить твою задницу домой.

Райдэн ухмыльнулся и кивнул.

– Будем надеяться, что никого тащить не придётся.

После ванны, утомлённые тренировкой и разморённые горячей водой, все разбрелись по спальням, чтобы немного отдохнуть перед обедом. Остаток дня и вовсе пролетел незаметно, утонув в делах и планах, которым, казалось, не было конца. Когда солнце село, Макото наконец собирался вздремнуть и уже даже разложил футон, но тут в дверь постучали.

– Не спишь? – в комнату заглянула Сацуки.

– Что-то случилось? – Макото свернул футон, чтобы её не смущать.

– Нет. То есть… Райдэн сказал, что вы отправитесь в обитель тэнгу уже завтра, и я хотела пожелать тебе удачи.

– Спасибо.

В комнате повисло молчание. Макото смотрел на Сацуки, а она – на белый андон, что освещал комнату, заставляя мрачные тени прятаться по углам. «Впрочем, – отчего-то подумал Макото, – возможно, для Сацуки тени не кажутся мрачными, возможно, теперь в них прячется печаль об утраченном друге».

– Хочешь зайти? – спросил Макото.

Сацуки взглянула на него широко распахнутыми глазами, и только богам было известно, о чём она думала в этот момент. Но какие бы мысли ни тревожили её, Сацуки всё же сделала шаг в его спальню. Дверь с шорохом закрылась за её спиной, и Сацуки тихо выдохнула.

Они сели возле андона, греясь в его невесомом, почти иллюзорном тепле. Молчали долго, будто совсем не знали, о чём говорить или вовсе разом позабыли все слова. Макото просто смотрел на Сацуки. Она казалась грустной и ещё более хрупкой, чем прежде. Сидела ровно, сложив руки на коленях, и смотрела вниз, будто собираясь с мыслями. Родинка на левой щеке напоминала пролитую слезу. Женщинам с родинками на щеках суждено много плакать – по крайней мере, такую судьбу им сулили предсказатели и гадалки. За свою жизнь Сацуки пролила немало слёз, и Макото не хотел, чтобы она плакала и из-за него.

– Сацуки…

– Пожалуйста, возвращайся! – выпалила она, не поднимая взгляда, стиснула кулаки, сминая ткань кимоно. На щеках её запылал румянец, губы задрожали, и она их сжала, нахмурившись. Это было так непохоже на неё, что Макото застыл, не зная, что ответить. В груди вдруг стало горячо и почти до боли тесно, горло сжало, и Макото неловко кашлянул в кулак. Сацуки наконец подняла на него глаза, в которых завораживающе сияли огоньки фонаря. Макото, не выдержав, отвёл взгляд.

– Я… я не думаю, что мне будет грозить опасность, если за кого и стоит волноваться, так это за Райдэна…

– Я волнуюсь за тебя, Макото, – перебила его Сацуки, и в голос её вернулась прежняя бойкость. – Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.

Макото нашёл в себе силы посмотреть на неё и оторопел от решительности, которая читалась на её лице.

– Я не могу… – Она осеклась, сглотнула, в глазах заблестели слёзы, но она упрямо нахмурилась, не давая им пролиться. – Я не могу потерять ещё и тебя, поэтому… – Сацуки вскинула подбородок и посмотрела на Макото так, будто отдавала приказ: – Поэтому, пожалуйста, возвращайся.

С этими словами она поднялась, низко поклонилась и вышла из комнаты быстрее, чем Макото успел хоть что-то сказать. Он ещё долго сидел неподвижно, глядя на закрывшуюся за Сацуки дверь, и не мог понять, почему сердце в груди билось так беспокойно быстро.

Глава 40. Тысяча ри

С вершин Обители Звёзд никогда не сходил снег. Говорили, что это оттого, что горы эти когда-то были великанами, которых боги превратили в камень и сковали вечным льдом. Интересно, в этих льдах спала Белая Обезьяна, на которую охотилась Мегуми? И спит ли она тут до сих пор? Райдэн ступал сквозь снег, медленно, но неотвратимо приближаясь к обители тэнгу. Рядом шли Мико и Макото, и размеренные звуки их шагов успокаивали встревоженное сердце. Райдэн боялся. Сжимал и разжимал кулак, проверяя, слушается ли его новая рука. Он надеялся, что путь дастся ему легче и проще, но понял, что ошибся, едва покинув Небесный город. Легче не будет. И проще – тоже. Он возвращался туда, где едва не погиб. Чтобы отнять жизнь собственного отца. Ранмару не уступил в прошлый раз, не уступит и в этот. И уж точно не отпустит Райдэна живым.

Когда в снегах показались врата обители, Мико взяла Райдэна за руку, и он смог сделать следующий шаг.

Стражи заметили гостей издалека. И на этот раз Ранмару сам вышел их встречать. Он обрушился с небес в снег и выпрямился, складывая огромные чёрные крылья.

– Ты посмел явиться снова? – прогрохотал он, окидывая Райдэна гневным взглядом. – Глупый мальчишка!

– Я пришёл бросить тебе вызов, – спокойно сказал Райдэн и посмотрел отцу в глаза. – Я пришёл вернуть клан.

– Убирайся! – Ранмару расправил крылья и тёмной скалой навис над Райдэном. – В этот раз я не смогу оставить тебя в живых.

– Хочешь сказать, что в прошлый сделал мне одолжение? – Райдэн продемонстрировал металлическую руку, Ранмару удивлённо выдохнул, но тут же свёл брови и с отвращением скривился.

– Я пощадил тебя,