– Род. – Анжела не могла больше вынести этого. Она упала на колени. – Великий Боже! – зарыдала она.

– И Клайборн, – проворчал Тарнболл. – Дерьмо, весь этот кошмар! – Лицо Клайборна блестело голой костью, покрытой изморозью, но он смотрел на людей с вожделением и смеялся, как и остальные. К тому же все лица в небе, без исключения, являли собой маски исключительного безумия.

Тарнболл помог Анжела подняться, крепко обнял ее не только для того, чтобы самому почувствовать себя лучше, но и чтобы вселить уверенность в девушку. Она была всего лишь человеком. Поэтому спрятала лицо на груди агента, чтобы не видеть надвигающихся ужасов. Она вся напряглась, готовая сжаться в крошечный комочек.

– Дверь… любая дверь… лучше, чем это. Волки бежали вприпрыжку. Их было пять или шесть – все красавцы, звери как на подбор. Они направились прямо к Тарнболлу и девушке. Агент прижал Анжелу к камню рядом с дверью 666. И когда волки зарычали и пригнулись, чтобы атаковать, Тарнболл потянул за веревку, привязанную к ручке, и постучал.

Дверь открылась, выплюнув столб пламени, сгусток белого и желтого огня! Волки, оказавшиеся на пути огня, вспыхнули, словно спички, и запеклись на месте, те же, кто находился чуть поодаль, превратившись в живые огненные факелы, побежали во все стороны. В следующий миг дверь с шумом захлопнулась. Но то же пламя из ада спалило веревку Тарнболла. Теперь у него не осталось никакого оружия.

– Спенсер! – отчаянно закричал агент. – Ради Бога, Спенсер!

Но Джилл не отозвался.

Снова волки стали собираться. Однако огромные лица стали таять, превращаться в занавеси сверхъестественного света. Зарождался новый ужас. Без предупреждения открылась дверь 222 и извергла из своих недр что-то невероятное. Пульсирующая плоть, сломанные кости, остатки чего-то перемолотого. Все это выползло под сверхъестественный лунный свет, извиваясь в адской жизни!

Вот обломки костей стали соединяться, словно какая-то неприятная головоломка. Плоть начала обтягивать их красноватым мясом, которое само по себе обрастало шкурой. Человек закричал в ужасной агонии и змеей начал извиваться, поднимая пыль и разбрасывая камни. В следующий миг он замер, поднял голову и огляделся, наконец встал на ноги и, немного покачиваясь, замер. Это был Жан-Пьер Варре. Обнаженный, и у него не было правой руки ниже локтя.

– Варре? – недоверчиво произнес Тарнболл. Но француз только улыбнулся и отступил, присоединившись к волкам, которые уже собирались в круг, словно пушистые бесстрашные зрители. И когда он опустился на четвереньки, встав рядом с хищниками, его форма стала меняться. Скоро его уже было не отличить от других волков.

Анжела вырвалась из рук Тарнболла и побежала к Джиллу, но агент успел остановить ее.

– Нет, – объявил он. – Если Джилл делает что-то, то пусть доделает до конца. Он ответит, только когда я позову его. Давай дадим ему последний шанс. Не тревожь его сейчас.

Пока он говорил, дверь 666 скользнула в сторону. Теперь за ней был не огонь, а открытое космическое пространство. Что-то выскользнуло из поблескивающей звездами тьмы и повалилось на землю недалеко от входа. Это оказалась почерневшая фигура – замороженная плоть с разорванными сосудами. Постепенно она стала размораживаться. И Анжела, и Тарнболл отлично знали, кто это.

– Два-два-два – дверь Варре, – прошептала девушка. – А шесть-шесть-шесть – дверь Клайборна… Точно?

Тарнболл кивнул.

– Так… теперь все мы собрались.

– Нет, – возразила девушка. – Я так не думаю. В небе было четыре лица. Один из них – мой муж. Я знаю, его число двенадцать, а дверь – четыре-четыре-четыре.

Она оказалась права. Пока восстанавливалось и размораживалось ужасно изуродованное тело, дверь с номером 444 с шипением открылась, и оттуда, пошатываясь, появился Род Денхольм. Он увидел Анжелу в объятиях Тарнболла и смог выдавить из себя только:

– Анжела-а-а! Что такое, сладкая моя? У тебя новый парень? – Но в этом замечании не было муки. Анжела знала, что эти слова как бы запрограммированы у него в голове.

Девушка вцепилась в руку Тарнболла.

– Он не настоящий, – проговорила она. – Это – псевдо-Род. Все эти твари не настоящие. Они все вызваны, чтобы угрожать нам, чтобы представление длилось как можно дольше!

Тарнболл отодвинул девушку себе за спину.

– Хорошо, посмотрим, насколько он реален, чтобы почувствовать это, – объявил агент и изо всех сил врезал синтезированному человеку. Клон Рода потерял равновесие и рухнул, как подрубленное дерево. Тарнболл поморщился от боли в руке – с такой силой он треснул Рода. Агент был уверен, что раньше он никого с такой силой не бил.

– Остался лишь один, – заметила Анжела. – Алекс Хагги. Я уже просчитала: его цифра три – дверь сто одиннадцать.

И снова она оказалась права. Открылась дверь под номером 111, и из нее вывалился Хагги. Но он никому не угрожал.

– Боже! Боже! – закричал он, отскочив подальше от кристалла. И прямо за его спиной, спеша проскочить через дверь, прежде чем та захлопнулась, появился ракоскорпион, преследовавший Хагги. Испуганный Умник промчался сквозь ряды удивленных оборотней.

– По-моему, это – перебор, – пробормотал Тарнболл. – Наигранно. Похоже, началось Большое Представление.

– Нет, – возразил Джилл, поднимаясь. Качнувшись, он оперся о камень, на котором сидел. – Пока нет еще одного участника. Руководителя. Того, кто дирижирует этим проклятым оркестром. Того, у кого есть ключ ко всем дверям! Джек, Анжела, пора убираться отсюда.

– Так ты что-то узнал? – спросил Тарнболл, когда экстрасенс, пошатываясь, присоединился к нему.

– Почти все, – ответил Джилл. – Когда вы входите в дверь, срабатывает простейший компьютер. Главное, в чем я сейчас нуждаюсь, так это найти того, кто запускает все это. Вскоре он прибудет, воспользовавшись дверью под номером семь-семь-семь.

– Баннермен? – Тарнболл знал, что он прав.

– Он самый, – кивнул Джилл. – Если он хочет, чтобы в этот раз работа была сделана, то должен проследить за этим непосредственно.

Анжела верила Джиллу. Казалось, она понимает его.

– Так это ты остановил волков и все остальные ужасы?

– Я всех ввел в заблуждение, – ответил Джилл. – Я устроил настоящий ад в играх этого инопланетного ублюдка. Теперь нам нужно подождать, пока он ни явится собственной персоной, чтобы устранить препятствие. Мы подождем прямо здесь и посмотрим, как он попытается закончить эту игру.

Им не пришлось долго ждать…

Корка льда на теле Клайборна растаяла, и он сел. Его лицо превратилось в ужасную маску, а кишки сосульками свисали из его туловища. Он сидел, изучая их и с удивлением пропуская сквозь пальцы.

– Мы можем быть испуганы, но нам ничего не угрожает, – проговорил Джилл, отворачиваясь. – Все страхи в прошлом. По крайней мере, мне так кажется. Дому Дверей приказали довести нас до безумия и до грани смерти… а, может, и более того, если это есть в программе. Но мы на самом деле не умрем. Нас тестировали, чтобы определить, как долго мы сможем вынести и как встретим подобные испытания. Но потом кто-то перепрограммировал компьютер так, чтобы мы и в самом деле умерли… Он хотел, чтобы мы помучались, но нарвался на меня. Вот почему я думаю, что если он захочет довести процесс до конца, то явится собственной персоной. Вы увидите, что я имею в виду, если мы выживем, чтобы насладиться финалом этого шоу. Но все мои предположения имеют частицу «или», поэтому я пока хотел бы подождать в стороне.