— Послушай, — де Мариньи пропустил шпильку друга мимо ушей, — я уже все подсчитал. Здесь, на Нуминосе, мы с тобой должны весить меньше, чем обычно, так?

— Ага, где-то три четверти от нормы.

— Вот, и тогда получается…

— Что, вероятно, твой плащ сможет поднять троих? Вероятно, сможет, по крайней мере, на Нуминосе. Я пошел с тобой, Анри, и, похоже, мне придется идти с тобой и дальше, надеюсь только, что присутствие твоей подруги не будет слишком сильно задерживать нас. Дромос изрядно отличается от Нуминоса, но я тебе о нем потом расскажу, в пути, а сейчас нам надо выйти на открытую местность, чтобы я смог начать готовиться к взлету.

Де Мариньи поднял плащ над полом пещеры, проверил, крепко ли пристегнута упряжь, и медленно полетел вместе с Вождем в главный тоннель.

— Что ты имеешь в виду? — спросил он. — Каков твой план?

— План, говоришь? Каков бы он у меня ни был, он уже изменился до неузнаваемости. План был такой: если мы находим Часы на Нуминосе, мы их забираем, и все. Но я догадывался, что Итаква мог занести их на Дромос. Я спросил Армандру, и она научила меня, как нам туда попасть, если будет надо. Теперь нам как раз туда и надо, и это будет для меня адский труд, я тебе гарантирую. А если с нами будет еще и девушка, то легче этот труд не станет.

— Морин… — начал было де Мариньи.

— Не продолжай, — перебил его Вождь, — у тебя и так все на лице написано. Но если она хоть наполовину такая, как про нее говорила Аннахильд, то только дурак не взял бы ее с собой.

— Сам увидишь, — ответил де Мариньи, — и сам поймешь. А сейчас мне надо сосредоточиться на том, что я делаю, и вытащить нас из этого чертова лабиринта как можно быстрее.

— Понял, не отвлекаю, — пробурчал в ответ Вождь, — поболтаю пока с моей второй половиной, расскажу ей, как у нас дела.

Дальше они летели молча. Плащ быстро несся по образованному горящими факелами коридору из света и тени, оставляя позади лихорадочно возводящих укрепления женщин. Повсюду работницы торопили их криками и жестами, напоминая, что на счету каждая минута, но вот они оставались позади, и путешественники мчались дальше по зловеще извивающейся вулканической трубке.

От волнения де Мариньи спешил, как только мог, на неосвещенных прямых участках он лишь прибавлял скорости, но благодаря какому-то вдохновению ловко обходил все препятствия. Даже несмотря на то что страшный с виду рукокрылый провожатый уже давно покинул его и поспешил к Морин, де Мариньи летел гораздо быстрее, чем в прошлые разы, но все равно они вылетели из-под земли на свет только через несколько часов.

Наверху уже шел бой. Блеск металла на перевалах между тремя меньшими пиками был виден даже в неярком свете нуминосского дня, а в зловеще застывшем воздухе до путешественников доносилось эхо далеких боевых кличей и яростных воплей.

Путешественники поднялись выше, чтобы получше рассмотреть происходящее, и с облегчением убедились, что у людей пещеры положение лучше, чем у противника. До перевалов пока что добирались только маленькие группки викингов, да и то, чтобы это сделать, им приходилось уклоняться от каменных глыб, которые сбрасывали сверху защитники. Уставшие от долгого подъема и все в ушибах от камней, эти викинги представляли собой легкую мишень, и защитники перевала тут же расправлялись с ними, но огромные толпы атакующих перли снизу, и оставалось не так уж много времени, когда они сомнут защитников массой.

Путешественники пролетели над озером, попав в поток теплого воздуха и пара, что поднимался из центра древнего вулкана, и перед ними встала гора, на которой жила Морин, а там…

А там почти на самой вершине клубилась пыль, блестел металл и бешено хлопали кожистые крылья летучих мышей!

Десять, нет, двенадцать викингов бились с рукокрылыми друзьями Морин чуть выше ее пещеры, а еще двое, вооруженные до зубов, бежали со всех ног вниз по склону над самым выступом, нависшим над входом в пещеру. Затем де Мариньи увидел и саму Морин — напуганная до полусмерти, она резкими скачками спускалась по крутому склону к росшим внизу зеленым густым деревьям, и ее золотые волосы струились за ней.

Именно за ней и гнались двое викингов, в пылу погони совсем забыв о своей основной цели, и не надо было долго думать, что они сделают с девушкой, если поймают…

Гнавшиеся за Морин не видели путешественников, и те спикировали на них сзади, стремясь застать врасплох. Де Мариньи почувствовал, как плащ слегка качнулся в воздухе, и увидел, что это Вождь отцепил упряжь и висит теперь на руках. Они подлетели еще ближе к викингам, ничего не видящим в пылу погони, и плащ снова просел, но тут же устремился ввысь — это Вождь спрыгнул на землю.

Силберхатт бросился между ничего не подозревающими викингами, которые видели только убегающую Морин, и сгреб их мощными руками. Эффект сказался незамедлительно — Вождю удалось затормозить, а вот викинги, наоборот, настолько ускорились, что полетели с уступчика вниз головой и рухнули перед опустевшей пещеркой Морин. Мягко, как кот, Вождь спрыгнул между ними, сразу заметив, что один из викингов лежит не шевелясь и его шея свернута под странным углом. Второму викингу тоже лежать бы и не привлекать к себе внимания, но он, на свою беду, попытался встать на трясущихся ногах, и его голова в шлеме стала отличной мишенью для оружия землянина.

Тем временем де Мариньи увидел сверху летящие во все стороны искры от металла, кровь и мозги, услышал одинокий захлебывающийся крик и поспешил на помощь спотыкающейся испуганной девушке.

— Морин, стой, не беги! Это я!

Услышав его голос, она споткнулась, проехала несколько футов на «мягком месте», цепляясь за пучки жесткой травы, остановилась и оглянулась. Де Мариньи спустился к девушке и приземлился как раз вовремя, чтобы распахнуть объятия ей навстречу.

— Держись крепче! — сказал он и снова взмыл в воздух, устремившись вверх по склону, где ждал Силберхатт.

— Спусти ее пока на землю, Анри, — крикнул Вождь, пока де Мариньи не приземлился. — Нам сейчас нужно занять вершину, мы стартуем с нее. Рукокрылые справились хорошо, но не совсем, мы должны им помочь!

— Иди наверх за нами, — сказал Морин де Мариньи, — только осторожнее. — И отвечая на еще невысказанный вопрос, горячо добавил: — Доверься нам, Морин.

Путешественники улетели к вершине, а Морин какой-то момент стояла и смотрела им вслед, одинокая и несчастная…

На гребне горы продолжалась кровавая битва, но летучие мыши действительно хорошо справились. Из дюжины викингов на ногах стояли только трое, а из упавших все, кроме одного, были мертвы. Но и рукокрылые заплатили за самоотверженную преданность Морин дорогую цену — в воздухе осталось только двое. Хлопая крыльями, они кружились над врагами, ударяя и царапая их когтями, а залитые кровью викинги остервенело замахивались на них свистящими в воздухе мечами.

Встав на землю, Вождь тут же рванулся на помощь рукокрылым защитникам вершины, а де Мариньи быстро сбросил летающий плащ, подобрал меч убитого викинга и тоже ринулся в драку.