— Без паники, Анри, — пробурчал Вождь, будто только что проснувшись, — за рулем сейчас Армандра. Я был нужен только для взлета — чтобы как можно точнее определить место и задать первичный импульс, а сейчас управляет она. Она доставит нас на Дромос и обеспечит нам мягкую посадку, ну а дальше нам придется самим — Дромос настолько далеко, что Армандра на пределе сил. Так что если мы на ней не найдем Часы Времени, то там и останемся.

Де Мариньи понял, что, по крайней мере, сейчас все нормально, облегченно вздохнул и сказал:

— А Итаква в это время торчит где-нибудь неподалеку и внимательно за нами следит, я прав?

— В принципе да. Если бы он хотел, то мог бы прямо сейчас нас всех поймать — меня, тебя, Морин, и прихватить еще и Часы Времени.

— Но почему же он этого не сделает?

— Ему этого мало, ему нужно еще.

— Ты про Армандру?

— Да. Но этого никогда не случится.

— Армандра? — прозвучал во тьме голос Морин. — Это твоя женщина, Вождь?

— Зови меня Хэнк, — ответил он. — Да, это моя жена, но она еще и дочь Итаквы. И для него она гораздо большая ценность, чем мы все трое. Но он ее никогда не поймает, по крайней мере, пока я жив.

Силберхатт замолчал и, успокоившись, заговорил снова:

— Анри, я сейчас расскажу о том месте, куда мы летим, для этого как раз есть время, и думаю, что больше такой возможности у нас не будет. Морин, ты тоже послушай и запомни…

Армандра сказала мне, что Дромос весь покрыт льдом и его обитатели живут глубоко под поверхностью, в огромных ледяных пещерах, в недрах гигантского, почти совсем потухшего вулкана. Вот, кстати, одна из причин, почему она не сможет забрать нас оттуда — мы будем находиться очень глубоко под землей — ну, или подо льдом. Те, кто живут на Дромосе, когда-то были людьми.

— Были людьми? — переспросил де Мариньи. — А сейчас они кто?

— Люди — они и есть люди, — добавила Морин. — Кем еще они могут быть?

— Если честно, и сам не знаю, — ответил Вождь. — Я знаю только то, что мне рассказала Армандра, и попытаюсь довести это до вас. Ледяных жрецов поселил на Дромосе Итаква во времена своей молодости, то есть миллионы лет назад. Как и все люди, они происходили с Земли, с Материнского мира, но они древней, чем динозавры. Если представить, что Атлантида — вчерашний день, то мир ледяных жрецов существовал много лет назад! Они жили на первичном земном континенте на самой заре истории, то есть в такой немыслимой древности, что вы не смогли бы убедить земных ученых в том, что они когда-то вообще жили.

Все это Армандра почерпнула от своего ужасного папочки, когда была еще ребенком, — он тогда посылал ей интересные телепатические репортажи о своих делах и путешествиях по всяким невероятным мирам. Она даже запомнила название континента и города, которыми правили ледяные жрецы, правили, кстати, жестокостью и террором, а еще они умели вызывать у своих подданных чудовищные галлюцинации, спутывающие их разум и заставлявшие подчиняться.

Страна называлась Тхим’хдра, а город ледяных жрецов назывался Хрисса, он стоял на массивных базальтовых плитах среди ледяных полей на севере Тхим’хдры. Оттуда ледяные жрецы напускали сводящие с ума иллюзии, и там поклонялись темным богам, среди которых был и наш знакомец Итаква. Само собой, все это было настолько давно, что даже Шагающий с Ветрами уже мало что об этом помнит. Пусть он даже практически бессмертен и не имеет возраста, но даже по его меркам это было давно.

Что мы знаем о ледяных жрецах? Это была высокорослая, худая, безволосая раса. Бледные как смерть и холодные и жестокие, словно лед. Они объявили сами себя спасителями Тхим’хдры и утверждали, что только их нечестивые молитвы не позволяют льду приближаться — каждую зиму с севера туда наползала сплошная стена льдов, а весной и летом нехотя таяла и отступала прочь. Но что бы там ни были за молитвы, они были ужасны, потому что ледяные жрецы приносили в жертвы своим отвратительным богам сотни женщин.

Вот видишь, Морин, а ты спрашивала, кем еще, кроме людей, могут быть люди? Лично у меня язык не поворачивается назвать этих существ людьми.

Де Мариньи спросил:

— Ты говорил, что Итаква приволок этих ледяных жрецов на Дромос. Сколько их там было и зачем он это сделал?

Они с Морин чуть ли не почувствовали, как невидимый в темноте Вождь пожал плечами:

— Зачем — не знаю, но, будь уверен, для чего-то это Итакве было нужно. Армандра говорила, что тогда началась большая война: с одной стороны варварские народности Тхим’хдры, с другой стороны — люди Хриссы. Осада города длилась несколько лет, варварам спешить было некуда. Может быть, Итаква вытащил жрецов из обреченного города в уплату за их ревностное поклонение, а может, еще почему, кто же знает?

И напоследок вот еще что стоит рассказать. Как я уже сказал, Дромос покрыт льдом и весь проморожен насквозь, но так было не всегда. Армандра говорит, что перед тем, как поселить там ледяных жрецов, Итаква полностью изменил на этой луне климат. До этого там был мощный пояс вулканов вокруг всего Дромоса, а Итаква такого не любит, для него все источники тепла одинаково противны.

Однако со временем вулканы стали тухнуть, пока не остался только один — самый высокий, он до сих пор иногда грозно грохочет, и его кратер тянется глубоко в недра луны. Когда Итаква принес из обреченной Хриссы ледяных жрецов, он велел им в уплату за милосердие погасить вулкан и таким образом сделал Дромос ледяной планетой, которой он сейчас и является. Как ему, или жрецам, это удалось, я сказать не могу, но все мы прекрасно знаем, что Итаква плевать хотел на все законы физики…

Силберхатт закончил свой рассказ, и после недолгого молчания де Мариньи сказал:

— Насколько я понял из твоих слов, этот Дромос — крайне негостеприимное место. Да и жрецы эти ледяные мне не очень нравятся!

— И мне, и их жрицы тоже! — добавила Морин.

— Жрицы? — удивленно повторил де Мариньи.

— Это правда жизни, Анри, — невесело усмехнулся Вождь. — Твоя девушка имеет голову на плечах. Быть может, эти ледяные жрецы не так сильно отличаются от людей, как я вам тут расписывал?

— Может, да, — ответил де Мариньи скучным голосом, — а может, нет…

Чуть позже их путешествие подошло к неожиданному концу. На этот раз де Мариньи уже был к этому готов и взял управление плащом на себя, когда окружающая их вращающаяся воздушная труба внезапно растаяла.

Они стали спускаться вниз к ледяной поверхности Дромоса сквозь остатки урагана, которые конденсировались в плавающие тут и там мерцающие облака ледяных кристаллов и выпадали великолепным пушистым снегом. Воздух вокруг был разреженным и жутко холодным, но, к счастью, ветра не было, лежащую в миле под ними поверхность чужого мира можно было рассмотреть до мельчайшей детали. Если бы все там было не настолько белым и безжизненным, пейзаж можно было назвать красивым, да он и был красивым, но не для тех, кто любит жизнь. Просто на Дромосе, по крайней мере на его поверхности, не было вообще ничего живого.