Он с видимым облегчением улыбнулся, вытер пот со лба, по-женски откинул назад волосы и более уверенным тоном сказал:

– Ничего не выйдет, дорогуша.

– Это еще почему?

– Потому что мне не нужна ассистентка.

– Была не нужна – теперь будет нужна.

– Что тебе такое в голову взбрело? – раздраженно спросил он, неуютно поежившись в кресле, глядя на меня снизу вверх. – Откуда ты вообще взялась?

– С улицы. Я вдруг подумала, что если у тебя появится такая красивая ассистентка, как я, то народ валом на твои концерты повалит.

– Я не даю концертов, – сухо проговорил Никодим. – Я провожу сеансы массовой терапии. Ты ошиблась адресом, тебе лучше сходить к Демьяну Саровскому – он работает с ассистентками.

– Я у него уже была – у него нет вакансий. И потом, он мне не нравится, – совершенно искренне сказала я.

– К нему ты тоже обманом проникла?

– Не важно, проникла, и все. Теперь я у тебя и не уйду отсюда, пока ты не согласишься.

– Уйдешь, – уверенно хмыкнул он. – Сейчас вернется Ольга, и ты вылетишь отсюда через окно.

– Она не вернется.

– Это еще почему?

– Потому что я закрыла дверь на задвижку, – я бросила на него уничижительный взгляд. – Так что соглашайся быстрее, пока она милицию не вызвала.

– Пусть вызывает, – колдун нервно дернул щекой. – Я обвиню тебя в нападении на жилище, и тебя посадят.

– А я думаю, что посадят тебя. Когда появятся менты, я разорву на себе одежду и заявлю, что ты пытался меня изнасиловать. И напишу об этом во все газеты. После этого на твои сеансы никто ходить не станет. Как тебе такой вариант?

– Это шантаж? – поникнув, спросил он.

– Нет, просто я пытаюсь найти работу. Сам знаешь, как сейчас с этим трудно.

– Но ты ведь ничего не умеешь, – пошел на попятную колдун. – Какая из тебя ассистентка…

– Я все умею, – твердо проговорила я. – Только скажи, что нужно делать.

– Ты все равно не сможешь, – продолжал он слабо сопротивляться, бросая взгляды на дверь за моей спиной.

– Смогу, не сомневайся. Говори, что, например?

– Например, нужно босиком ходить по битым стеклам, – его тонкие губы расплющились в торжествующей усмешке. – Слабо?

– Подумаешь, стекла, – презрительно скривилась я. – Я и по раскаленным углям могу.

– Все так говорят, пока до дела не дойдет, – он устало вздохнул и умоляюще посмотрел на меня. – Ладно, Мария или как тебя там, мне еще работать нужно. Уходи и оставь меня в покое. Пожалуйста.

– Значит, не веришь? – воинственно уточнила я.

– Нет, конечно.

– У тебя есть битые стекла?

– Послушай, это уже не смешно.

– Ладно, сама найду.

Я осмотрелась вокруг в поисках подходящей посуды для битья и остановила взгляд на бутылке из-под «Боржоми», стоящей в углу за диваном. Это было то, что нужно. Взяв бутылку, я на глазах ошарашенного колдуна хватила ее об пол прямо перед его креслом, отложила отбитое горлышко в сторону и сказала:

– Значит, не веришь?

– Ты спятила?! – он с ужасом вытаращил глаза. – Порежешься, дура!

– Ты ведь колдун – вылечишь, – я усмехнулась ему в глаза и начала ходить голыми ступнями по острым осколкам, приговаривая:

– Видишь, хожу и ничего не случается, могу и станцевать, если хочешь…

– Нет!!! – бледный и испуганный, он ошарашенно смотрел на мои ноги.

Для пущей убедительности я попрыгала на стеклах, потом вытянула правую ногу и сунула ступню ему под нос.

– На, смотри. Есть кровь?

Несчастный тупо уставился на мою ногу и отрицательно покачал головой:

– Нет. Как ты это сделала?

– Не важно, – я сгребла ногой осколки под диван. – Идем дальше. Что еще должна делать ассистентка колдуна?

Никодим со страхом смотрел на меня и молчал. Видимо, он уже понял, что я сделаю все, что он скажет, и теперь боялся предлагать что-то еще.

– У тебя что, язык отсох? – весело поинтересовалась я. – Не забывай, нам теперь работать вместе.

– Еще в ассистенток бросают ножи, – пробормотал он убитым голосом, – их распиливают пополам, отрезают им головы на гильотине и поднимают взглядом в воздух. Только умоляю, не пытайся отрезать себе голову…

– Насчет головы не знаю, а ножи можешь бросать в меня сколько угодно, – с готовностью предложила я. – Где у тебя ножи – на кухне? Пойду принесу…

– Стой, Мария! – взмолился Никодим своим тонким голоском. – Я беру тебя на работу!

– Ты серьезно? – на этот раз опешила я, удивившись столь легкой победе.

– На сто процентов.

Он был напуган и растерян, а таком состоянии лгать очень трудно, поэтому я решила ему поверить. Слегка сбавив тон, я уселась на диван и с довольной усмешкой спросила:

– А ты потом не передумаешь?

– Честно говоря, я и сам хотел найти себе ассистентку, но не видел подходящей кандидатуры, – пояснил он. – А ты меня просто поразила. Я и не знал, что такие существуют. Ты словно вышла из моих снов, ей-богу. Ты на многое способна, мы сможем делать большие деньги.

– А Ольга не будет против?

– Ты не смотри, что она суровая – это только с виду. На самом деле она будет делать все, что мне нужно, – он поднялся, придерживая руками полы халата.

– Кстати, идем, я покажу тебе твои рабочие реквизиты, а потом обсудим зарплату.

– А ты не сбежишь?

– Ты же все равно меня найдешь, – он попытался улыбнуться, но вместо этого на лице появилась какая-то жалкая гримаса.

Обрадовавшись, что колдун у меня в кармане и теперь я смогу сделать с ним все, что захочу, в том числе вытащить у него сведения о месте, где хранится шкатулка, я пошла за ним в коридор. Пройдя мимо двух комнат, он остановился у третьей, обитой железом двери, в замке которой торчал большой ключ. Повернув его, он распахнул дверь, включил свет, и я увидела что-то вроде небольшой кладовки. Чего там только не было! Пыльные коробки из-под импортной видеотехники, старые люстры, допотопный холодильник, несколько чугунных утюгов на полках вдоль стен, книги, скрученные провода, какие-то тряпки, чемоданы и рулоны туалетной бумаги. Если это была колдовская бутафория, то кто тогда мы с Валентиной, у которых подобного хлама в квартире на Новослободской было в десять раз больше? И тем более не понятно, зачем хранить все это за обитой железом дверью?

– Если тебе не трудно, достань, пожалуйста, вон тот черный чемодан с полки, – попросил колдун и виновато пояснил:

– Мне нельзя поднимать тяжести – позвоночник болит.