Босс даже не пытался разобраться, что в них – газ, вода или еще что… Столько было этих труб, они змеились по полу, уходили в потолок, невидимый, но явно низкий – он чувствовал, что над головой пустого пространства совсем мало. Прыгни – макушкой врежешься в переплетения металлических змей.

– Давайте быстрее, – сказал Тигран. – Тут неопасно, чисто…

В свете фонариков идущих впереди ребят Босс замечал по пути кучи мусора, говорившие, что этот тоннель является вполне обжитым местом. Мусор был житейский. Пустые пластмассовые бутылки из-под пепси-колы, тряпки, пивные пробки, серебристыми кружочками устилающие пол, какие-то бумажки…

Увидев бумажки, он стал стараться ступать осторожнее, чтобы не вляпаться ненароком в какое-нибудь дерьмо, но Тигран и его товарищ увеличили темп, и Боссу пришлось забыть о чистоте ботинок.

Они несколько раз сворачивали в боковые тоннели, меняли направление, и Босс перестал понимать, в какой части города они находятся, что над ними – Московский вокзал или Адмиралтейство, а может быть, уже и какая-нибудь Пионерская площадь.

Тигран же с приятелем двигались уверенно, видно было, что они отлично знают и дорогу, и конечную цель их пути.

Через полчаса непрерывной ходьбы они оказались в освещенном помещении, каком-то подземном распределителе неясно чего – по крайней мере для Босса. Трубы завязывались здесь гигантскими узлами, сверкали смазкой таинственные механизмы, выпускающие струи пара, по стенам горели тусклые желтые лампочки в проволочных сетках.

– Боровик! Ты где? – крикнул Тигран, и на его голос из клубов белого пара появился мужик в ватнике, валенках и армейских, древних галифе.

– Здорово, пацаны. Чего надо?

– Дверь откроешь? Вниз…

– А нахера тебе?

– Да вот, ребятам хочу город показать…

– Город, бля… нашел время… Хули, ты, Тигр, пораньше не пришел… Пришел бы в четыре утра… Сейчас-то, бля, уже скоро метро начнет работать… И мне, сука, спать не даешь… Бля, экскурсовод…

– Да ладно тебе, Боровик, открой дверь-то! Чего базарить попусту…

Мужику было лет за пятьдесят, лицо его поросло седой щетиной, на гриб-боровик он никак не походил, и Босс решил потом выяснить у Тиграна, откуда у этого сторожа такая кличка.

Загремев огромной связкой ключей, каждым из которых можно было отпирать города, Боровик открыл тяжелые железные воротца:

– Пожалуйте. Ты мне принес, чего я просил-то?

– А как же? Данила, выдай товарищу.

Приятель Тиграна достал из-под куртки плоскую литровую алюминиевую флягу:

– Держи, дед.

– Дед, бля. Я тебе не дед…

– Ну ладно, ладно, завелся… Службу блюди лучше.

– Разберемся. Обратно пойдете или через метро выйдете?

– Посмотрим. Выйдем как-нибудь. Ты ложись спать спокойно, мы тебя беспокоить не будем больше.

– Смотрите, пацаны, – крикнул им на прощание Боровик, – там менты сейчас бродили…

– А чего им надо? – спросил Тигран.

– А пес их знает. Рейд какой-нибудь снова затеяли… Ходят и ходят… А что толку? Не мешали бы людям жить спокойно…

Они спустились по железной винтовой лестнице и оказались в высоком, длинном тоннеле, освещенным такими же редко висящими по стенам лампочками в сетчатых металлических колпачках, как и в помещении Боровика.

В центре тоннеля лежали рельсы. Санек испуганно отпрянул от них, держась ближе к стене.

– Не бойся, – сказал Тигран. – Это нерабочая зона. Здесь поезда не ходят. Электричества нет… И вообще рано еще… Пошли.

Они брели по тоннелю еще минут двадцать, потом снова полезли наверх, прошли какими-то коридорами, не встретив больше ни одного человека.

– Пронесло, – заметил Тигран. – Ментов не встретили.

– Да это Боровик бредит. Какие тут менты в это время? Менты если и есть, то ниже.

– А ниже – это где? – спросил Босс.

– Да там целые катакомбы. Люди живут.

– Какие люди?

– Ну как это какие? Живые люди. Нищие, бомжи, есть и нормальные работяги. Жена бросила, он хуяк – и вниз ушел. С горя. Посидит, посидит и обратно наверх – подзаработать, отъесться…

– Что, так и живут?

Тигран посмотрел на Босса с превосходством во взгляде:

– Ничего-то ты толком не знаешь. А еще…

– Что – еще?

– Ничего. Сейчас домой придем, поговорим.

– А дом у вас тоже здесь?

– Ну, ты дал! Еще чего. Хватит. Мы уже здесь жили с Данилкой… Хорошего понемножку.

Они шли по какому-то длинному залу с низким потолком, напоминающему обычный подвал жилого дома. Босс уже совершенно не мог дать себе отчет, на какой они находятся глубине, в каком районе города – бесчисленное количество ступенек, лесенок, лестниц, подъемов и спусков встречалось им на пути. Одно он знал точно – это уже не метро. Оказывается, из метро столько выходов существует… Так просто можно туда попасть… если знать, конечно, все эти ходы, спрятанные от простых граждан за тяжелыми люками, канализационными ходами и железными дверьми.

– Вот сюда, – махнул рукой Тигран.

Они стояли рядом с кирпичной стеной, в тупике коридорчика, ведущего из зала-подвала неведомо куда.

Тигран пнул ногой по кирпичной кладке, и несколько кирпичей провалились за стену.

– Надо лезть, – сказал провожатый, указывая на открывшуюся в стене дыру, и первый, подавая пример остальным, исчез в темном отверстии.

Яков Сергеевич решил подстраховаться лишний раз. Совсем не нравились ему столь частые наезды Комитета на его ребят, на его дело, которое со смертью Пельменя он, безусловно, стал считать своим. С Кибировым надо разобраться, это однозначно. Нечего московскому выскочке нос совать в их исконные питерские дела…

И Петя этот… Всех, видите ли, замочили, похватали, а Петя убежал. И красиво как, в газете даже вечерней успели статью тиснуть. Уж больно оперативно. Надо бы за Петей этим приглядеть.

Вот и отправил он Петюнчика к Лере, за город, в компанию к Кругозору. Пусть посидит, подумает. Там и охрана хорошая, не исчезнет, загадок ему, Якову Сергеевичу, лишних оставив. Все загадки только вместе с Петенькой теперь будут решаться, никуда он, птенчик милый, не денется. Если вздумал свою игру какую-то вести, то на это Хрящ есть, чтобы отучить от своих-то игр…

Лерина резиденция находилась совсем рядом с городом, сразу за Ольгином. Там можно было и культурно отдохнуть, и спрятать пару-тройку человек надежно, так, что никто не найдет… Подвал в Лерином домике хороший, просторный. С виду домик – обычная развалюха, а войдешь – ничего, крепкий еще домина, а как вниз спустишься, по лесенке деревянненькой – там и вообще красота. Комнатки типа больничных одноместных палат, коридорчик. И выход один. А на выходе всегда охрана сидит. Как бы ни при чем, сидит себе парень, газетку читает. А рядом – другая лежит. И под ней – пистолетик. И парень не простой, а надежный, кремень – не парень. Валька-Мороз. Когда нет никого в заточении, Валька в огороде копается, он ведь деревенский, увалень такой, из охотников, ему по городу на машине гонять не нравится. Да и полным надо быть идиотом, чтобы ему хорошую машину доверить. Еще на тракторе по полю или на танке по лесу – это куда ни шло. Это бы Вальке-Морозу, может быть, и приглянулось. А поскольку танков еще в арсенале Якова Сергеевича не было, не говоря уже о тракторах, то Валька и сидел на табуреточке с пистолетиком своим… Винтовка еще у него была хорошая, «Ремингтон», Пельмень подарил на день рождения.