крови. И порой кровать представлялась ей жертвенником, с которого она не может сойти, потому что связана.

Ноги её не слушались. Язык перестал трудиться, как раньше. Мысли спутались в ком, и для разговора приходилось распутывать их в длинную скомканную нить. Всё болело, ныло и зудело. Но ничто не пугало её так, как сознание, что оттуда нельзя было вырваться. А без сна она не могла жить.

Принцесса снова заболела, но не обычной болезнью, а какой-то душевной проказой. Будто огонь тела переливался в мозг, и каждую ночь устраивал внутри бурю, во главе которой неотступно стояло страшное создание тьмы.

Теперь Арианна доверяла только служанке. Лишь Энни однажды отогнала эту черноту прочь. Остальные пугали принцессу. И куда больше других страшилась она своего рыцаря. «Неужели он действительно видел того человека из сна? Неужели кошмар приходил в свете дня на самом деле? Может ли быть, что мы едем навстречу этому ужасу?»

Но она не знала. Да и не могла что-либо изменить. Дороги назад не было. Арианна сама предложила Антуану поездку. И сама сбежала из Мортена, чтобы найти принца. Её влекло желание самостоятельно устроить свою жизнь. Но вот она разбита напастью и не может выйти за пределы кареты.

Всё вокруг потухло. Стало пустым. Обрело очертания пустыни с желтыми горами, редкими водоемами и низкими деревьями. Это была чужая страна. А над сознанием возвысилась чужая черная воля.

А впереди неопределенность. Такая же, как и во сне. Принцессе казалось, что сейчас карета остановится, и в шатер шагнет знакомый ночной кошмар. Он поздоровается с ней, поговорит, а потом полакомится плотью.

Мокрые компрессы из холодной воды. Воздушные песни, что пела ей Энни. Массажи и ванны – ничто не помогало. Словно всё лечение переместилось в подземную камеру, где оковы – это сон, а остальное не имеет значение. И какой бы вкусной не была еда, какими бы добрыми не были слуги – Арианна была сломлена и завоевана.

«Нет, не за этим я ехала в Гонс. Не для того бежала от матери, чтобы мной управляла болезнь! Что же будет дальше? Страшно подумать».

И Арианна плыла в темном течении, захлебываясь в потоке. Просыпалась ночью и засыпала днем. Терзаемая ночным волком и совершенно безрадостная от света дня. Она знала: нужен доктор.

А девочка твердила ей:

– В Гонсе много хороших людей. Вы точно вылечитесь. Стоит только подождать.

И Арианна верила ей. Только этой девочке и силе красноглазого мага, что стоял в дозоре. Но не рыцарю. Она мучилась подозрениями с того самого вечера. И ей было страшно от одной мысли, что он приведет с собой ужасную тень или черную сову…

«Но всё-таки Квентин любит меня… Он бы ни за что …» И она решила поговорить с рыцарем, чтобы во всем убедиться.

Увидев свою принцессу, он рухнул на колени и обнял её ладонь. Влажные губы облобызали руку, моля о прощении. Он шептал:

– Госпожа. Я не видел вас и соскучился. Неужели вы забыли обо мне? Неужели вы не доверяете моей силе? Почему вас защищает маг, а не я?

Арианна нашла в себе силы подняться:

– Скажи, Квентин, ты видел его? Человека в серебряном доспехе, с высокой шляпой и черной совой на груди? Ты говорил с ним в тот вечер?

Он смутился от прямоты вопроса:

– Нет. Какой человек? Серебро здесь не носит ни один латник. Да и шляпы ни у кого нет. Может, всему виной ваша болезнь?

– Ты меня любишь? – этот вздох вырвался из Арианны вместе с тоской по забытому отдыху и покою. «Неужели любящий меня человек может быть связан с этой ужасающей карой?» – подумалось ей.

Квентин преклонил колено. Он положил свой меч на её кровать. Этим клинком она посвящала его в рыцари. Это был знак наивысшего почета.

– Я никогда не предам вас. И до последнего вздоха буду любить. Уверен, не успеем мы приехать в Гонс, как вы поправитесь и придете в себя! Я обещаю!

С сочувствием принцесса вздохнула:

– Я не могу тебе не верить, мой верный рыцарь Сивел… Иди и сделай всё возможное, чтобы мучения мои прекратились…

Она уже не знала, был ли тот вечер правдой или видением. «Может быть, именно Квентин должен спасти меня от пустоты ночи?»

И на мгновение показалось, что стало спокойнее и теплее. Но нет. Снова черная бездна. Летающие горгульи и черные крылья смертельных птиц. И все они глодают её кожу, оскверняют волосы и насмехаются над её существованием, пока не является их главарь. Теперь эта тень уже не скрывает своей жадности. Она хитра, улыбчива и голодна. И каждым укусом она словно заключает принцессу в свои объятья, из которых нельзя вырваться.

* * *

Долго ли всё продолжалось – сложно сказать. Часы были минутами, а минуты часами. Арианна то видела комнату, то смотрела, как проскальзывают мимо песчаные горы. Потом уже в бредовых перерывах ей виделись домики с печными трубами и церкви морских богов. «Может быть, я в раю?» Но это был лишь бренный человеческий мир.

Ей и правда стало легче. В какой-то момент, Арианна поняла, что больше не знает, где находится. Стены кареты изменились. Зеленые шторы превратились в синие одеяла. Узкая кровать в широкую опочивальню. Ширма – в деревянную дверь, а окно – в широкий выход на просторный балкон.

«Меня куда-то принесли? Сколько времени я бредила?»

– Энни, – позвала она.

Дверь открылась, и оттуда показался Квентин:

– Как самочувствие моей принцессы?

Арианна ещё опасалась его и не могла взять в толк, как обстановка успела так перемениться:

– Где мы?

– Я договорился с городским советником, и он любезно принял нас в своем особняке. Мы в Гонсе.

«Наконец-то». Сердце сдавило радостной надеждой, что ужасные сновидения и слабость скоро будут излечены:

– Ты нашел врачей, жрецов, лекарей?

В покои зашел незнакомый человек. Маленький, чопорно одетый, с вытянутым вверх носом и крохотными очками.

– Вы, должно быть, советник?

Он улыбнулся:

– Я уже сообщил главе города о вашем прибытии.

– Как? – вздрогнула Арианна.

– Вам нечего бояться. У нас нет войны. Мы ни с кем не воюем и никого не берем в заложники. В Литосе вы будете, как у себя дома!

Квентин незамедлительно встрял в разговор:

– Стало известно, что в Гонсе остановился верховный паладин Культа света Эдмунд Паркшир. Он знаменитый целитель и может вам помочь. Пригласить его?

Арианна поерзала на кровати. Светлые боги не внушали ей особой любви. Видя задержку, советник сразу предложил:

– Здесь неподалеку есть пара жрецов Секваны и травный знахарь.