Эви медленно покачала головой:

– Вряд ли. Ведь убийца не посылал глаза Руты Бадовски в полицию. Я придумала это на ходу, а он проглотил наживку.

– Может быть, он только делает вид, что ничего не знает?

– Может быть, – согласилась Эви, но она ни в чем не была уверена.

Мальчишка-газетчик выкрикивал свежие новости.

– Срочно! Срочно! Эксклюзивная информация о Манхэттенском маньяке в «Дэйли Ньюс»!

Эви бросила мальчику мелочь из кармана и в изумлении уставилась на заголовок:

«УБИЙЦА-ПОДРАЖАТЕЛЬ. МАНХЭТТЕНСКИЙ МАНЬЯК ДОПИСЫВАЕТ СТРАНИЦУ ИСТОРИИ?»

– Вот гад! – взорвалась Эви. – Я дала ему наводку, а он использовал ее в свою пользу!

– Никогда не доверяй прессе, куколка, – заметил Сэм.

Эви раскрыла газету на нужной статье, и они прочитали ее плечом к плечу, стоя прямо в потоке прохожих.

«Летом 1875 года рядом с ипподромом Бельмонт было обнаружено полуразложившееся тело мужчины, покрытое странными татуировками, среди которых была пятиконечная звезда. К его одежде была прикреплена выцветшая записка. Некоторые слова удалось разобрать: «всадник» и «звезды».

Эви ахнула.

– Бледный всадник на Смерти под звездами. Третье жертвоприношение. Он действительно дописывает историю.

Ребята быстро уселись в машину Уилла и поспешили назад. Пока Сэм парковался, Эви ворвалась в музей и прервала лекцию Уилла.

Размахивая сжатой в руке газетой, она завопила:

– Я нашла третье жертвоприношение! – и выбежала из класса, оставив Уилла и изумленных студентов.

Спустя мгновение Уилл влетел в библиотеку.

– Эви, какого черта ты думаешь, когда таким образом срываешь мне занятие?

– Дядя, только послушай это! – Она прочла ему часть статьи Вудхауза. – Пятьдесят лет назад! Третье жертвоприношение было совершено пятьдесят лет назад!

– Эви… – начал Уилл.

– Вот почему сейчас он начал сразу с пятого – предыдущие четыре уже были выполнены, и он просто доделывал работу…

– Эви, Эви! – перебил ее Уилл. – Джейкоб Колл признал свою вину.

– Он… что?

– Около получаса назад. Терренс позвонил мне и все рассказал. Он сознался во всем. Сказал, что считает себя избранным, обязанным вызвать Апокалипсис.

– Но он – не убийца. Он никак не может им быть.

– Но все так и есть, Эви. Полиция Нового Бретрина подтвердила, что последние полгода он читал проповеди о пришествии Зверя, Соломоновой комете и конце света. Он признался. Все кончено, – подытожив все сказанное, проговорил Уилл. – Почему бы тебе не отдохнуть как следует, сходить в клуб с друзьями? Ты это заслужила. А теперь мне нужно продолжить лекцию.

Сев прямо на лестнице, Эви растерянно слушала, как в зале Уилл рассказывает студентам о природе зла. Рядом с ней присел Джерихо.

– Во Дворце Кино показывают «Фауста» Фредерика Моно.

– Круто, – сказала Эви, полностью поглощенная своими мыслями.

– Я хотел спросить, может быть, ты…

В дверь постучали.

– Надо идти, – вздохнула Эви. – Наверное, очередной репортер.

– …захочешь пойти со мной, – договорил Джерихо, глядя в ее удаляющуюся спину.

На крыльце стояла высокая широкоплечая негритянка, одетая с тонким вкусом: костюм из коричневой шотландки, бежевая шляпка с алой лентой. Она никак не походила на репортера, скорее, на королеву.

– Чем могу помочь? – спросила Эви.

Женщина посмотрела на нее с вежливой официальной улыбкой.

– Я ищу доктора Уильяма Фицджеральда.

– Боюсь, что сейчас он ведет лекцию.

– Понятно. – Женщина кивнула и быстро обдумала что-то. – Могу я оставить ему свою визитку?

– Конечно!

Женщина достала из своей изящной сумочки простую кремовую визитную карточку. Эви провела пальцем по тисненой надписи. Мисс Маргарет Уолкер, внизу адрес где-то в центре города.

– Вы работаете на мистера Фицджеральда? – спросила загадочная женщина. Она как-то странно произнесла слово «работаете», Эви сразу стало не по себе.

– Я – его племянница, Эви О’Нил.

– Племянница, – задумчиво произнесла мисс Уолкер. – Разве это не удивительно?

Эви не знала, как ей быть со странной гостьей. Мало кто мог заставить ее чувствовать себя такой растерянной.

– А вы работаете с моим дядей, мисс Уолкер?

Уголки рта женщины слегка дернулись, но она сдержала улыбку и придала лицу суровое выражение.

– Нет. – Она принялась с царственной грацией спускаться по ступеням, но вдруг обернулась. – Мисс О’Нил, прошу прощения, а сколько вам лет?

– Мне семнадцать.

– Семнадцать… – Женщина призадумалась. – Хорошего вам дня, мисс О’Нил.

Перевернув визитку, Эви, к своему удивлению, обнаружила, что гостья оставила на ней лаконичную записку. Почерк у нее был такой же собранный и аккуратный, как и она сама.

«Оно возвращается».

Что возвращается? Кем была эта загадочная Маргарет Уолкер? Что у нее общего с дядей Уиллом?

Вернувшись в библиотеку, Эви встретила там Уилла.

– Ой, ты уже закончил. А тебя искала какая-то загадочная женщина. Она оставила тебе визитку.

Уилл уставился на имя, обозначенное на визитке. Затем перевернул карточку и прочел надпись с другой стороны.

– Кто это, дядя?

– Она мне совершенно не знакома, – коротко ответил он и выбросил визитку в мусорку.

Эви снился сон.

Она сидела на качелях, на заднем дворе их дома в Огайо, а Джеймс ее раскачивал. Ей ужасно хотелось оглянуться, увидеть, что он стоит сзади, и предупредить его обо всем, но он раскачивал ее все сильнее и сильнее, и ей ничего не оставалось, как только крепче держаться. На четвертом толчке ее подбросило так высоко, что подвеска-талисман слетела с шеи. Эви изо всех сил потянулась вперед, потеряла равновесие и упала в зыбкую бесконечность.

Подвеску подхватил ворон, опередив ее на мгновение, и улетел в хмурое, серое небо, клубившееся над бескрайним пшеничным полем. В облаках сверкнула молния и с треском ударила в поле. Посевы загорелись. Эви выставила вперед руку, чтобы отгородиться от нестерпимого жара.

Когда она убрала руку и огляделась, то поняла, что стоит посреди пустынной Таймс-сквер. Под огромным рекламным щитом «Марлоу Индастриз» сидел в инвалидном кресле знакомый безногий ветеран. Он загремел чашкой с подаянием.

– Время пришло! – сказал он.