Бальдр грустно улыбнулся ей.

– Думаю, она бы гордилась, услышав это.

– Я не поеду с тобой в Идаволл, – заявила Хель, наконец оторвав взгляд от их сплетённых рук и посмотрев ему в глаза. – И не надоедай мне больше своими вкрадчивыми взглядами, причина которых исключительно в том, что я последняя женщина на земле и мои омертвевшие ноги наконец исцелились.

Она по-прежнему не отнимала у него своих рук.

– Ничего подобного! Я уже много лет надоедаю тебе своими вкрадчивыми взглядами, и более того, рассчитываю ещё долго тебе надоедать, – ответил Бальдр с невозмутимым выражением лица. – И, кстати говоря, мне бы хотелось увидеть твои ноги, чтобы убедиться, что ты говоришь правду.

– О, я не сомневаюсь, что хочешь, но обойдёшься. Оставь меня.

– Кроме того, – продолжал он, не обращая внимания на её слова, – ты не последняя женщина на земле. Но единственная, чьё общество мне столь желанно. Боюсь, что без нашего бесконечного подшучивания друг над другом жизнь покажется довольно скучной. Мы ведь так отлично проводили время вместе, пока я был мёртв, правда?

– Это ты так по-асгардски замысловато хочешь сказать, что скучал по мне? – спросила Хель, выгнув бровь.

– Вероятно, что очень бесхитростно.

Женщина покачала головой, пытаясь игнорировать приятное чувство, разлившееся в груди. Её руки высвободились и, словно двигаясь по собственной воле, расположились по обе стороны его лица, поглаживая короткую бородку.

– Твоё место – рядом с твоим народом.

– Моё место, – он наклонился ближе и положил руки ей на талию, – рядом с тобой. И если ты хочешь остаться здесь, то и я тоже останусь. Так просто от меня не отделаешься.

– Что ты за нелепый человек, – выдохнула Хель, а затем губы Бальдра коснулись её губ, и она полностью растворилась в ощущениях, о которых мечтала с самого детства.

Если надежда для глупцов, так тому и быть.

В конце концов, я дочь своей матери.

Спустя много лет Хель и Бальдр мирно растили своих детей в лесу на краю света, где когда-то родилась она сама. Братья Бальдра часто приезжали со своими семьями из Идаволла, чтобы погостить у них некоторое время. Все вместе они смеялись и говорили о красотах и чудесах этого нового мира, а также вспоминали о старых богах, своих родичах. Их дети – и дети Идаволла – разбрелись по всему свету, создавая свои собственные семьи с людьми на протяжении столь многих поколений, что воспоминания о том, кем были их исконные предки, превратились в сказания и легенды.

Жизнь продолжалась.

Каждый вечер до самой смерти Хель и Бальдр собирали своих детей, внуков и правнуков вокруг зажжённого очага и рассказывали им истории о том, как всё было раньше, в те дни, когда боги и великаны ходили по земле.

Они говорили об одноглазом Одине и его жажде знаний; о могучем Торе и его молоте Мьёльнире; о прекрасной воинственной Фрейе и её драгоценном золотом ожерелье. Они рассказывали истории о том, как Тюр потерял руку, о краже золотых яблок Идунн, о Норнах и голове Мимира, о мёде поэзии и замысловатых артефактах гномов, о смертных героях, которые уже превратились в легенды задолго до того, как случился Рагнарёк. Они описывали, как Фрейр женился на Гёрд и утратил свой меч, как Фрейя почти вышла замуж то за одного великана, то за другого и каким образом была построена огромная стена вокруг Асгарда.

Они говорили о волке, столь огромном, что его разверзнутая пасть касалась одновременно неба и земли, и о змее, столь длинном, что он обвивал своим телом весь мир. Они говорили о древних великаншах, обитательницах этих самых лесов, и о дерзкой, храброй Скади, вооружившейся до зубов и отправившейся прямо к воротам Асгарда, чтобы отомстить за своего отца.

Они рассказывали о красивом, хитром Локи, о его проделках, остроумии и обаянии.

И время от времени ребёнок или двое возвращались домой из леса и уверяли, что мельком видели движущиеся между деревьев фигуры: женщина в мужской тунике загоняла животных в их ловушки или помогала охотиться; ловкий мужчина с глазами цвета молодой зелени мчался так быстро, что практически летел по воздуху, и ухмылялся, словно предлагая поиграть в догонялки; человек в широкополой шляпе склонял голову в чинном приветствии; а женщина в потрёпанном дорожном плаще безмятежно улыбалась из-под капюшона, прежде чем раствориться в утреннем тумане.

Однажды правнучка Хель, спотыкаясь, выбежала на поляну и в страхе уткнулась в узловатые колени пожилой женщины, когда та оторвалась от работы в огороде и поднялась. Бальдр умер несколько лет назад, вновь оставив Хель в пещере в одиночестве, но их сыновья и дочери жили поблизости – они основали небольшую деревню на поляне, где раньше обитали Ведьмы Железного Леса. Так что её навещали каждый день, принося свежие овсяные лепёшки, завёрнутые в льняную салфетку – как тот свёрток, что малышка в испуге прижимала к груди.

– Тебе не нужно бояться их, дитя, – проговорила пожилая женщина, с большим усилием наклоняясь к правнучке. – Они не желают тебе зла, а лишь присматривают за тобой.

– Но ты же сказала, что боги и великаны мертвы, – запротестовала девочка.

– Мертвы, да, но не исчезли, – ответила Хель. – Ничто и никогда не умирает полностью.

– А кто эта женщина? Та, в капюшоне? – Правнучка была ещё совсем юной и не успела запомнить все сказки.

Хель улыбнулась.

– Говорят, давным-давно в этих лесах жила ведьма… – начала она и поведала то, что эта маленькая девочка расскажет своим детям, когда вырастет, и то, что они в свою очередь тоже расскажут своим спустя много-много лет после того, как их предки уйдут:

Говорят, старая ведьма жила на востоке, в Железном Лесу, и там она породила волков, что гонялись за солнцем и луной.

Говорят, она отправилась в Асгард, трижды была сожжена на костре и трижды возродилась, прежде чем покинула негостеприимные стены.

Говорят, она любила мужчину со шрамами на губах и острого на язык, который вернул ей сердце и подарил детей.

Говорят, она также любила женщину, что с мечом в руках выступила против богов и стала одной из них, храбрую, как любой из мужчин, и ещё более воинственную.

Говорят, она скиталась, оказывая помощь тем, кто в ней больше всего нуждался, исцеляя их зельями и заклинаниями.

Говорят, она выстояла в пламени Рагнарёка, продержавшись до самого конца, пока её тело не вспыхнуло в последний раз и всё, кроме сердца, не обратилось в пепел.

Но ещё говорят, что она до сих пор жива.

Написать роман можно и в одиночку, но вот то, что происходит после, – это заслуга многих. Я хотела бы выразить свою искреннюю благодарность следующим людям:

Моему агенту, Рее Лайонс, за поддержку этой книги. За то, что она была моей самой большой болельщицей. За то, что была так терпелива со мной и так щедра на советы. Я и не мечтала, что у меня будет агент, который будет настолько увлечён моей работой. Я бы совершенно потерялась, если бы не ты.