– Я многого не помню, – сказал он. – Все произошло невероятно быстро. Я стоял на тропе. Затем откуда-то выбежала собака. Она врезалась в меня, и я потерял равновесие. Наверное, я испугался этого пса и тем самым встревожил его. Не знаю… Потом я проснулся и увидел папу, склонившегося над моей кроватью.

Бекка немного расстроилась. Очевидно, Деррик не помнил момента выхода из комы. Юноша не помнил, как она сидела у его кровати. Девушка почувствовала необъяснимую печаль, хотя она и не знала, чем была вызвана эта перемена настроения.

– Деррик, – тихо сказала она, – я думаю, что тебя вывела из комы твоя сестра Радость.

Его коричневые глаза стали еще темнее.

– Что? – чуть слышно спросил он.

Бекка рассказала ему, как нашла письма, принесла их в госпиталь и прочитала вслух одно из посланий. Она осмотрелась по сторонам и заметила на столе снимок, который держала тогда в своей руке. Девушка снова приподняла фотографию.

– Радость – одна из этих девочек?

Он ничего не ответил. Взглянув на Деррика, она увидела, что его глаза наполнились слезами.

– О господи! – прошептала она. – Твоя сестра умерла? Вот почему ты прятал эти письма?

Он покачал головой.

– Нет. Нет…

Слезы покатились по его щекам. Деррик отвернулся от нее, и она увидела, с каким трудом он старался остановить неудержимый плач. Это заставляло его плакать еще сильнее. Бекка испугалась, что он может опять уйти в то место, где прятался в коме. Она схватила руку юноши и мягко встряхнула его за плечо.

– Расскажи мне, что случилось с Радостью. Я твоя подруга. Теперь и навсегда. Деррик, ты должен рассказать мне о ней.

Она подумала обо всех ужасных происшествиях, которые случались в Африке с простыми людьми, о бедах, порожденных политическими волнениями, гражданской войной, геноцидом, голодом и болезнями.

– Пожалуйста, расскажи, – повторила она.

– Я бросил ее, – ответил он.

– Что?

– Я не сказал им, что она моя сестра.

Когда он повернулся к Бекке, слезы продолжали литься по его щекам.

– Я боялся упустить свой шанс усыновления. Они могли не взять нас двоих. Поэтому я умолчал о ней. Они ничего не знали о Радости.

– Ты говоришь о Мэтисонах?

– Не только о них. Ей было три года, а мне восемь лет. В интернате жило много детей, парней и девушек. Монахини разместили нас в разных зданиях. Я никому не говорил, что Радость – моя сестра. Потом к нам приехала церковная группа, и мама Ронда сказала, что хочет усыновить меня. Это был единственный способ выбраться из нищеты…

Его пальцы сжались в кулак.

– Я ничего не сказал ей о Радости. Когда она вернулась с папой Дэйвом, они спросили меня: «Деррик, ты хочешь быть нашим сыном?» Если бы они хотели еще и дочь, то так бы и сказали. Поэтому я опять промолчал о сестре. Мне было страшно, что они передумают.

Он громко всхлипнул и отвернулся.

Бекка поняла, как это все вышло. Теперь она знала, какой секрет являлся бременем Деррика – той печалью, которая постоянно изливалась из его сердца. Она нашла простой ответ на свой вопрос: почему его душа так упорно кричала о Радости. Сев на край постели, девушка ласково погладила рукой мускулистое плечо Деррика.

– Все наладится со временем. Вот увидишь.

– Моя жизнь никогда не наладится, – ответил он. – Я думал, что буду писать ей письма. Я думал, что, если она поймет, как мне хорошо, ей будет радостно за меня. Я так хотел поклясться ей, что привезу ее сюда. Мне нужно было только освоиться на острове. Но в то время я не мог писать буквы. Даже если бы я отправлял ей свои письма, как она читала бы их?

– Тебе нужно рассказать о ней своим родителям. Они найдут твою сестру и привезут ее сюда.

– Я не могу этого сделать. Какой человек оставил бы трехлетнюю девочку без поддержки? Какой мерзкий тип мог бы притворяться, что не имеет близких родственников? Ты бы так поступила? Нет, и никто не вел бы себя таким образом. Дэйв и Ронда возненавидят меня. Я сам себя ненавижу.

Бекка промолчала, не зная, что сказать. Деррик совершил ужасный поступок, но он не был плохим человеком. Сейчас он столкнулся с одним из фактов, которые ее бабушка называла «реальными кишечными коликами». В жизни не бывает перестановок. Существование людей состоит из прошлых дел и будущих событий. Попав в беду, ты можешь только жить дальше и надеяться на лучшее.

– Деррик, ты сейчас в отчаянии, – сказала Бекка. – Любой взрослый человек поймет тебя. Ты был маленьким ребенком. Ты хотел жить с родителями, которые любили бы тебя и заботились о тебе. Ты был слабым и неопытным. Вот в чем корни твоего проступка. Но теперь ты стал другим человеком, который не бросил бы свою сестру. Ты даже подумать об этом не смог бы.

– Не знаю, – прошептал он сквозь слезы.

– Я знаю.

Она обняла его за плечи, и он вцепился в нее, словно утопающий за соломинку. Бекка поддерживала рукой его голову и нежно поглаживала юношу по спине. Затем она увидела, как дверь открылась и в палату вошла Дженн Макдэниелс. От удивления девушка замерла на пороге. Наверное, зрелище было потрясающим: Деррик и Бекка в объятиях друг друга. Лицо Дженн исказилось от обиды и ярости. Такая чистая ненависть не растворяется годами.

Бекке пришлось уйти. Она не хотела говорить с Дерриком в присутствии Дженн, а злючка Макдэниелс вряд ли оставила бы их теперь наедине друг с другом. Она сказала парню, что скоро вернется, и вышла в коридор. По пути в фойе она увидела помощника шерифа, который нес в руках пачку развлекательных журналов. Бекка подумала, что они спокойно разойдутся – ведь коп не знал, кто она такая. Но, проходя мимо мистера Мэтисона, она услышала позади себя голос Ронды.

– Бекка! Не уходи. Мы даже не попрощались.

Затем женщина обратилась к своему супругу:

– Дэйв, вот твоя таинственная девушка. Познакомься. Это Бекка Кинг.

Холодея от страха, Бекка повернулась к помощнику шерифа. Ей удалось изобразить смущенную улыбку. Она даже нашла в себе силы состроить:

– Таинственная девушка?

Дейв Мэтисон осмотрел ее с головы до ног. С его губ сорвалось только одно слово:

– Толстуха?

Бекка вытащила наушник из уха. Почему бы не послушать «шепоты» сейчас, когда они нужны, решила она. До нее донеслось: кто мог подумать… отличная фигура… что не так с современными парнями. Девушка попыталась разобраться в этих мыслях и вдруг поняла, что помощник шерифа спрашивал, где, черт возьми, она была и известно ли ей, как сильно тревожилась ее тетя? Очевидно, Дебби Гриедер, вопреки всем подозрениям, не выдала ее – даже когда она чувствовала себя преданной Беккой.

– Меня приютили в лагере серферов, – ответила девушка. – Мы с тетей Дебби поссорились из-за одного парня.