Кое-что заинтересовало меня. Пока Ирен присматривала за Татьяной, посреди зала в восхитительном вальсе кружились Годфри с королевой. Клотильда выглядела просто восхитительно. Король не сводил с Годфри глаз. Неужели он приревновал свою королеву, на которую так долго не обращал внимания?

Татьяна, судя по всему, замечала пристальный взгляд леди Шерлок, но не обращала на него внимания. Она не выпускала из виду Годфри, даже не удосуживаясь скрыть это от Вилли. Внимание русской было полностью сосредоточено на моем дорогом друге, и я могла беспрепятственно рассматривать ее, как зоолог изучает неизвестного отвратительного жука.

Я оценила ее по достоинству. Эта женщина была по-своему неотразима и чем-то напоминала мне Ирен. Они обе явно привыкли играть только первые роли. И сейчас они ходили по кругу на безопасном расстоянии и, казалось, не замечали друг друга. Но в то же время каждая старалась занять выигрышную позицию в этом безмолвном поединке.

Но главными соперницами в тот вечер были Клотильда и Татьяна. Цвета их платьев словно нарочно подчеркивали их противоположность. Белая и Черная Королевы скользили по шахматной доске из края в край в борьбе за Короля. Однако цыганка упоминала трех королев и двух королей.

Трех королев я видела, и у той, которая действительно носила корону, шансов было меньше всех. Но кто же второй король из предсказания? Может быть, тот, что правит на родине Татьяны? Хоть русские и называют его царем, он такой же монарх, как и Вильгельм фон Ормштейн. Или же загадочные слова цыганки намекали на то, что Вилли вечно хочет усидеть на двух стульях? Однажды ему уже пришлось выбирать: тогда он знал, что должен жениться на Клотильде, но продолжал преследовать Ирен. Теперь же он прелюбодействовал с Татьяной, но явно беспокоился из-за того, что Годфри любезничает с Клотильдой. Неужели в нем загорелся огонек из-за тех изменений, что произошли с королевой в последнее время? Ирен хорошо поработала над ней.

Но все-таки, какой же он избалованный мальчишка! Даже смотреть на него было утомительно: хотя Вилли стоял далеко, мне все равно приходилось задирать голову, чтобы увидеть выражение его лица. И я решила перевести внимание обратно на Черную Королеву, Татьяну, у которой не было фамилии, зато было прозвище Соболь во время Афганской войны.

Поскольку Ирен обожала моду, я заразилась от нее интересом к тому, во что люди одеваются. Я оценивала новых знакомых начиная с внешности и лишь потом переходила к внутреннему миру, хоть и считала такой метод слишком поверхностным. Конечно, по одежке только встречают, а провожают по уму, однако о женщине очень многое можно сказать по тому, как она одета. И здесь Татьяна была загадкой.

Свободный крой ее платья напомнил мне новый богемный стиль, но нежные складки делали его скорее похожим на наряд балерины. Кружевная кайма и вышивка на юбке явно отдавали дань почтенным траурным туалетам, которые ввела в моду вдовствующая королева Виктория.

Ирен всегда старалась оставлять шею открытой; эта привычка сохранилась у нее еще с оперных времен. И теперь, глядя на Татьяну, я недоумевала, почему бывшая танцовщица закрыла плечи тонкой тканью, а ноги сковала тяжелой, громоздкой юбкой.

Узор, украшавший ее платье, показался мне знакомым. По правде сказать, я была даже уверена, что видела нечто подобное у… на одном светском вечере… мне никак не удавалось вспомнить точно где. Я старалась поймать образ, но он ускользал от меня. Тогда я попыталась проследить взглядом за Годфри и королевой. Но их силуэты то появлялись, то снова исчезали в толпе танцующих людей.

Я обернулась туда, где стояла Татьяна, однако ее там уже не было. Я принялась искать взглядом Ирен, но ее я тоже не смогла найти.

Встревожившись, я принялась напряженно всматриваться в толпу, пока наконец не заметила красное платье своей подруги. Оно ярким пятном выделялось на фоне пастельных нарядов других дам. Отыскав Ирен, я вздохнула с облегчением, словно няня, которая нашла своего обожаемого воспитанника.

Меня не покидала мысль, что сегодня вечером нас подстерегает опасность. С чем связан мой страх, я и сама не могла понять. Может быть, с предсказаниями цыганки?

– Вы англичанка, не так ли? – спросил меня кто-то сухим тоном.

Я вздрогнула и обернулась. Обращаться вот так к незнакомой женщине неприлично, но от неожиданности я как-то забыла об этом.

Рядом со мной стоял мужчина. Он не показался мне опасным. В черных с проседью волосах виднелись отдельные рыжие пряди. Аккуратно подстриженная бородка была такой замысловатой формы, что напоминала куст, над которым потрудился заботливый садовник. Она подчеркивала странные черты его лица. У незнакомца был такой крупный нос, что его обладатель вполне мог бы потягаться с Сирано де Бержераком. В одном глазу поблескивал монокль голубого цвета, к которому была привязана пурпурная лента. На тыльной стороне руки виднелась большая бородавка. Мужчина был одет в совершенно непримечательный костюм. Я решила, что он либо слишком богат и знаменит и не придает значения своей внешности, либо лишь недавно появился в светском обществе и не успел обзавестись приличной одеждой.

От всех этих умозаключений голова у меня пошла кругом. Оценить человека по внешности оказалось не таким уж легким делом. Я решила, что, если вступлю в диалог с незнакомцем, смогу лучше понять его.

– Да, я англичанка, – ответила я строгим тоном.

Он кивнул:

– Я тоже из Британии. А та очаровательная леди, которая пришла вместе с вами, тоже англичанка?

Хоть я и ненавижу лгать, ничего другого мне не оставалось.

– Да, но разве это вас касается?

– Прошу прощения. – Он поклонился и провел своей неприятной рукой по непослушным, как пружины, волосам. – Я не привык бывать на королевских приемах. Лазарус Хемпшир к вашим услугам, мадам. – Он улыбнулся, обнажив ряд желтых зубов.

– Я не замужем, – заявила я резко.

– Действительно! Теперь я вижу это, мисс…

– Хаксли, – ответила я, почувствовав себя на допросе.

– Что ж, мисс Хаксли. Я банкир. Я часто переезжаю с места на место и уже очень давно нахожусь за границей. Я так истосковался по английским лицам и английской речи, что решился заговорить с незнакомой дамой. Осмелюсь предположить, если вы позволите, что на приеме столь высокого уровня все гости, должно быть, весьма достойные люди.

– Я так не думаю, сэр. Иногда даже самые влиятельные люди ведут себя весьма непорядочно.

– Совершенно верно, мисс Хаксли. В вас чувствуется типично английская прямолинейность. Мне так не хватает этого за границей! Здесь все улыбаются, целуют руки, но никогда не скажут того, что думают на самом деле.

Я не удержалась и вздохнула, с пониманием взглянув на собеседника:

– Это точно, мистер Хемпшир. Что за дела привели вас в Прагу? Только, пожалуйста, не утруждайте себя деталями. Я ровным счетом ничего не смыслю в финансах.

– Вы честная женщина, – заметил он и неприятно хихикнул. – Один мой клиент из Лидса унаследовал от дальнего родственника дом в Праге. Вы знаете это место?