Шрифт:
Интервал:
Закладка:
4. Об отданных распоряжениях донести».
В Ставке, похоже, не хотели считаться с тем, что армии Рокоссовского понесли значительные потери и были измотаны в ходе оборонительного сражения, да к тому же должны были наступать в неподходящей для наступления группировке, сложившейся в ходе отражения вражеского удара. Времени на перегруппировку и тщательную подготовку наступления Рокоссовскому не дали.
В тот же день, 1 августа, противник начал отход на фронте 13-й армии. Германское командование решило оставить Орловский плацдарм. 9-й танковый корпус Центрального фронта в связи с этим получил задачу на преследование. Маневр же 3-й гвардейской танковой армии в район Воронец — Гнилец утратил смысл. 3 августа Рокоссовский нацелил армию Рыбалко на переход к утру 4 августа в район Ржава — Пузеево — Красиково — Гостомль, откуда ей предстояло действовать в двух направлениях — на Ржаву, Колки, Апальково и на Гунявку, Чувардино, Гнездилово. 4 августа в дневнике ОКВ были отмечены «упорные атаки противника» силами трехсот танков на шоссе Орел — Курск в полосе 9-й армии.
5 августа немецкие войска начали отступление из Орловского выступа под прикрытием арьергардов. В ночь на 5 августа немецкая 2-я танковая армия оставила Орел. 6 августа войска обеих танковых армий Центрального фронта перешли к преследованию. В дневнике ОКВ в этот день фиксировались «активные попытки прорыва противника на внутренних флангах в полосе 9-й армии». Но преследование развивалось не слишком успешно, в связи с чем вечером 6 августа Рокоссовскому пришлось издать довольно грозный приказ, копия которого была направлена начальнику Генштаба:
«Противник отходит в западном направлении и, цепляясь за случайные, неподготовленные рубежи, стремится задержать наступление наших войск и этим обеспечить планомерный отход орловской группировки.
3 гв. ТА и 2 ТА, вопреки благоприятно сложившейся для нас обстановке и вопреки моему приказу, в течение трех суток топтались на месте и своих задач не выполнили. Это явилось следствием того, что командиры танковых частей и соединений проявляют нерешительность, не умеют заставить своих подчиненных выполнить задачи и исключительно плохо управляют боем своих частей, соединений и армий.
Приказываю:
1. 3 гв. ТА и 2 ТА — с утра 7.8. 1943 г. всеми силами армий прорваться через фронт обороны частей противника и, развивая удар в общем направлении на Шаблыкино, отрезать пути отхода его орловской группировки на запад и юго-запад от рубежа Нарышкино, Останино, Коровье Болото, Нижняя Федотовка;
а) 3-й гв. ТА — прорвать фронт обороны частей прикрытия противника на участке Красный Пахарь, Долженки и, развивая удар в общем направлении на Масловку, Сосково, к исходу дня 7.8.1943 г. овладеть районом Троицкий, Сосково, Звягинцева, Масловка; в дальнейшем наступать на Шаблыкино и овладеть Шаблыкино, Новоселки, Герасимово, Волково, Робье.
б) 2 ТА — прорвать фронт обороны частей прикрытия противника на участке (иск.) Красная Роща, (иск.) Волобуево и, развивая удар на Гнездилово, к исходу дня 7.8.1943 г. овладеть районом Ефимовка, Гончаровка, Гнездилово, Городище; в дальнейшем наступать в общем направлении на Жихарево, Лобки, Колосок и овладеть районом Гаврилово, Турищево, Колосок.
2. 16 ВА — всеми силами армии содействовать наступлению 3 гв. ТА, выполнять поставленные мною задачи.
3. Командующим 3 гв. ТА и 2 ТА категорически потребовать от всего офицерского состава точного и безусловного выполнения задач. Ни в коем случае не допускать наступления разрозненными группами, требуя наступления всей массой танков и мотопехоты корпусов и армий.
Командиров частей и соединений, не выполняющих задач, привлекать к суровой ответственности вплоть до предания суду военного трибунала.
Получение подтвердить».
В этот день, 6 августа, войска 49-й и 13-й армий овладели Кромами. Однако дальнейшее наступление «всей массой танков» обернулось трагедией.
10 августа последовала новая директива Ставки, предписывающая подготовить к 15 августа план нового наступления, которое надо было начать 20 августа. Рокоссовскому было приказано «создать основную группировку Центрального фронта в районе Асмань, Гломаздино, Дмитриев-Лыговский в составе не менее 20–25 стрелковых дивизий, одной танковой армии и необходимых средств усиления с задачей — ударом в общем направлении хутор Михайловский, Стародуб, Унеча выйти на западный берег р. Десна, на участке Гремяч, Новгород-Северский. В дальнейшем развивать главный удар на Унеча и отрезать брянскую группировку противника от Гомеля, содействуя тем самым Западному и Брянскому фронтам в разгроме брянско-рославльской группировки противника».
И тут грянул гром. 13 августа 1943 года командующий Центральным фронтом получил весьма грозную директиву Ставки, подписанную заместителем начальника Генштаба А. И. Антоновым:
«По данным Генштаба, танковая группа 3-й гв. ТА в количестве 110 танков 10.8 в боях за выс. 264, 6 потеряла 100 танков, т. е. по существу была уничтожена противником.
Этот из ряда вон выходящий случай произошел в условиях общего отхода противника и отсутствия у него заранее подготовленной обороны. При этом наша танковая группа была уничтожена противником, проникнув всего на 2–3 км в его глубину, т. е. ей могла быть оказана всяческая помощь.
Гибель такого большого количества наших танков в течение нескольких часов свидетельствует не только о полном отсутствии взаимодействия между 3 гв. ТА и 13 А, но и о бездействии указанных командармов, бросивших танки на произвол судьбы без всякой поддержки.
Для доклада Народному комиссару обороны прошу назначить расследование и результаты донести в Генштаб».
Характерно, что в боевом донесении, отправленном вечером 10 августа в 24.00, Рокоссовский ни о каких чрезвычайных событиях на фронте 3-й гвардейской танковой армии словом не обмолвился. Там говорилось только:
«3-я гв. танковая армия — в течение дня вела упорные наступательные бои с противником, оказывающим сильное огневое сопротивление. Отражая неоднократные контратаки противника, части армии к исходу дня вели бой:
7 гв. мк — обходя Ивановку с юга и севера, наступал в направлении Владимировского, но успеха не имел.
6 гв. и 7 гв. тк — в результате упорного боя овладели выс. 271, 5 (2 км сев. — вост. Сосково) и продолжали бой за овладение Сосково».
Вероятно, Константин Константинович надеялся разбросать громадные потери, понесенные 10 августа армией Рыбалко, на несколько дней и тем самым сгладить масштаб происшедшей катастрофы. Точно так же Василевский еще большие потери 5-й гвардейской танковой армии П. А. Ротмистрова 12 июля в знаменитом бою под Прохоровкой разбросал на два дня — 12 и 13 июля.
Строго говоря, такого рода искажения истины в донесениях большого вреда не наносили. Ведь независимо от того, когда 2-я танковая армия вышла из боя, 10 или 11 августа, Ставка все равно не могла тут же заменить ее другими танковыми соединениями. Поэтому за «разбрасывание потерь», широко применявшееся в русской армии еще в Первую мировую войну, никогда особенно сурово не наказывали. Другое дело, когда с опозданием сообщали о прорыве противником фронта и захватом им того или иного важного населенного пункта. Это порой могло привести к катастрофическим последствиям, как это случилось, в частности, под Вязьмой в начале октября 1941-го.
