Мысли о неизвестном ему Саймоне рассердили Габриеля. Но дело было даже не в нем. Джулия выросла среди черствых и равнодушных взрослых, и едва ли ее трезвый отец был многим лучше матери-алкоголички.

— Тебе приятно, когда я тебя так обнимаю? — шепотом спросил он.

— Да.

— А мне приятно тебя обнимать. Видишь, сколько приятного мы доставляем друг другу?

Джулия не лукавила: ей и в самом деле было приятно полулежать в объятиях Габриеля. Но ей не давал покоя вопрос, и через какое-то время она все-таки не утерпела и спросила:

— Скажи, а откуда у тебя тот снимок, что висел возле кровати? Ну, тот, где мужчина целует женщину в плечо? Где ты его приобрел?

— Нигде, — сухо ответил Габриель.

— Тогда где…

— А это так важно?

— Если не хочешь рассказывать, не надо. Просто я наткнулась на этот снимок в твоей гардеробной, когда искала себе свитер. Очень красивый снимок. — Джулия хотела было отодвинуться, но Габриель держал ее крепко.

— Ты и в самом деле считаешь тот снимок красивым? — уже намного мягче спросил он, приподнимая ей подбородок, чтобы видеть ее глаза.

— Да.

— А остальные?

— Они хуже.

— Я их сделал сам, — признался Габриель.

— Ты? — искренне удивилась Джулия.

— Да.

— Но они же…

— Эротические?

— Да.

— Мисс Митчелл трудно поверить, что я способен делать красивые и в то же время эротические фотографии? — лукаво улыбнулся Габриель.

— Я не знала, что ты фотограф. И эти снимки сильно отличаются от обычных.

— Фотографом я себя не считаю. Но снимки получились удачными. Кстати, у меня есть и другие.

— Другие? — по-детски удивилась Джулия. — И на них тоже женщины?

Габриель придвинулся ближе:

— Женщины, которые… были моими приятельницами.

— Фотомодели?

— Нет.

Джулия смущенно терла лоб, пока не догадалась:

— Так это…

— Да, — вздохнул Габриель. — Конечно, развешивать их на стенах — это дурной вкус. И еще более дурной вкус — допустить, чтобы они попались тебе на глаза. Вот я и поспешил их снять, прежде чем ввести тебя в свою спальню. Но все снимки были сделаны не тайком, а с согласия этих женщин. Некоторые даже просили их сфотографировать. Как ты заметила, я там тоже присутствую. Так что я не был сладострастным наблюдателем.

Значит, это… он? Джулии хотелось спросить, на каком снимке запечатлена Полина, но признание ошеломило ее.

— Тот мужчина — ты? — все еще не веря, спросила она.

— Да.

— И на снимке, о котором я спрашивала?

— Что ты так удивляешься? Я думал, тебе я там понравился.

— Но ведь ты там… совсем голый. — Джулия чувствовала себя маленькой девчонкой, произнесшей неприличное слово. Она покраснела и стала обмахиваться ладонью.

Габриель от души хохотал.

— Я же голый на всех снимках. — Он притянул Джулию к себе и страстно зашептал: — Мне тот снимок тоже очень нравится, хотя женщина с фото потом меня разочаровала. — Габриель улыбнулся: — Я бы с радостью сфотографировал и тебя.

— Мне твоя затея не нравится.

— Почему? Ты ведь такая красивая. Ты бы затмила всех тех женщин. Представляешь? Снимок в профиль. Наклон головы. Элегантный поворот шеи. Ты бы превзошла Беатриче с полотна Холидея.

Джулия молча покачала головой.

— Хорошо, этот вопрос мы отложим. А как насчет того, чтобы вечером отправиться в «Скарамуш»? Замечательный ресторан.

— По-моему, это не самая лучшая идея, — сказала Джулия, все еще пытаясь совладать с дыханием.

— Почему?

— Не ты ли говорил, что нас не должны видеть вместе?

— Я хорошо знаю владельца. Он найдет нам укромный уголок, где нас вообще никто не увидит. Но может, ты хочешь снова побывать в «Гавани-60»? Не соскучилась по Антонио? Он давно уже спрашивает, когда я тебя приведу.

— Серьезно?

— Конечно. Антонио вспоминает обед в Итало-канадском клубе. Ты все его семейство очаровала.

— Антонио — очень добрый человек. И семья у него прекрасная. Мне было легко с ними.

Габриель наклонился, чтобы ее поцеловать, но Джулия уперлась рукой в его грудь.

— Обед придется отменить. Завтра у меня встреча с Кэтрин Пиктон, а я еще и подготовиться не успела.

— Завтра?

— Она пригласила меня к себе на чай. Честно говоря, я побаиваюсь к ней идти.

— Тогда я должен тебе кое-что рассказать об этой даме. Тебя встретит такая милая бабуля, но не купись на ее внешний вид. Бабуля эта очень умна и не любит тратить время попусту. Никаких разговоров на общие темы. К тому же ее совершенно не интересует, откуда ты родом и все такое. Обращайся к ней только «профессор Пиктон».

— Это я уже поняла… по другим оксфордским придуркам, — усмехнулась Джулия.

— В твоих интересах поладить с нею. Капризы есть у каждого, но в блестящем уме старушке Пиктон не откажешь. Главное — сработаться с нею. Постарайся вести себя как благовоспитанная девочка, и ты ей понравишься.

Джулия вспомнила свой первый разговор в профессорском кабинете. Не ждет ли ее повторение, только в другом интерьере и с другим главным действующим лицом?

— Ну чего ты испугалась раньше времени? — улыбнулся Габриель, обнимая Джулию. — Уверен, она заинтересуется твоей темой. Потом скажет, что вот там-то и там-то нужно внести изменения. На твоем месте я бы не спорил, а сразу согласился. Свое дело она знает.

— Я вообще удивлена, что она согласилась встретиться со мной. Наверное, у нее и сейчас время расписано по минутам.

— Естественно, но я попросил ее оказать мне эту услугу. Легенда такая: у меня есть талантливая аспирантка, которой неловко находиться под моим руководством, поскольку она хорошо знает мою семью. По-моему, вполне правдивая легенда. Кэтрин на нее клюнула и согласилась. Мне пришлось выслушать ее монолог о современной молодежи. Она считает нынешних аспирантов не такими талантливыми и трудоспособными, как те, что были в то время, когда она сама была аспиранткой. Поэтому ничего определенного она мне не обещала.

— Ты ведь мог бы этого и не делать, — сказала Джулия, глядя, как он накручивает себе на палец завиток ее волос.

— Мог бы, но мне искренне хотелось тебе помочь. Жаль, конечно, что у тебя не получилось с Гарвардом.

— Почему жаль? Там бы я ходила на другие семинары, а не на твои, — сказала Джулия, рассматривая свои руки.

— Да, — улыбаясь, согласился Габриель.