…Чаще Фелиций смотрел на мое лицо, измученное лихорадкой, тем сильнее старик-римлянин убеждался в том, что я — его возродившийся сын и что…

…Очнулся по-настоящему. Рядом с моей кроватью сидел Фелиций. Похоже, лихорадка почти отступила, да и в голове туман рассеялся, и я вспомнил, что невольно подслушал размышления старика вслух у моей постели о том, что я, наверное, его воскресший сын в новом теле. И я решил, что если для меня в этом будет толк, то я использую предрассудки старика Фелиция себе на пользу. Под этим я имею в виду…

…То, о чем я спросил, конечно же, были мои часы, но я предусмотрительно назвал их «святилищем» всех божеств воздуха. Сделал я это исключительно на тот случай, если те, кто чуть не раскроил мне череп, а потом принес меня на виллу, видели, как я совершил посадку.

…Распорядился принести их на виллу, хотя и не видел особо, для чего можно использовать такую тяжеленную штуковину. Но теперь он был рад. Если это и вправду было святилище, то он станет возносить ему молитвы и благодарить за мое возвращение. Но кто же я был такой на самом деле и откуда явился?

Что ж, правду говорить не имело никакого смысла. Во-первых, я сомневался, что Тетрикус, человек в своем роде весьма приземленный, хотя бы отдаленно сможет воспринять понятие путешествия во времени. Вместо признания я стал разыгрывать потерю памяти. Я якобы мог вспомнить только свое имя — меня звали Титус.

…Не желал даже слышать о том, чтобы я начал вставать с постели. Мне предстояло еще неделю провести в кровати, пока полностью не заживет рана на голове. На самом деле, рана уже совсем затянулась, и задолго до окончания недели Фелиций застал меня ходящим из угла в угол по комнате. Он спросил меня, не случилось ли чего. Я сказал ему, что мне надо помолиться и что он должен отвести меня к моим часам. Фелиций ускользнул от этой темы. Он повел меня по вилле и окрестностям и в буквальном смысле дал мне полную свободу перемещения — не позволялось мне бывать только в нескольких комнатах в той части дома… слуги. Там мне был представлен Торпос — великан-нубиец, который…

…Ни при каких обстоятельствах! Чем дальше, тем больше Фелиций верил в то, что я действительно его сын, а мне приходилось ему подыгрывать. Похоже, только так я мог надеяться на…

…Хотя они не видели, как именно оказались на земле часы, но они видели, как я из них выходил! Фелиций был не дурак. Он совсем не желал, чтобы его сына, которого он только что обрел заново, у него отняли! Он и мыслить не хотел о том, чтобы подпустить меня к часам, покуда это было в его силах. Так что же мне было…

…Не хотелось использовать силу в отношении тех, кто жил под кровом римского аристократа, и поэтому для начала я попытался каким-то образом обойти неусыпающего Торпоса. Ясное дело, я потерпел фиаско, после чего я попробовал подкупить нубийца. Торпос повел себя со мной весьма учтиво — в конце концов, я ведь был его господином, но он повиновался исключительно Фелицию Тетрикусу, а тот однозначно…

Чернокожий великан наверняка все рассказал Фелицию о том, что я по-прежнему пытаюсь подобраться к часам, потому что на следующий день я был вызван в покои старика, где он отчитал меня за это. Мне было сказано следующее: если я желаю помолиться, то для этого в Эборакуме существуют храмы, которые я мог посещать, не говоря уже о личном святилище Фелиция, находящемся на территории виллы.

С того дня я две недели послушно исполнял все прихоти старика, а на самом деле просто тянул время, пытался заглушить все его страхи — а он явно больше всего боялся того, что я хочу удрать с его гостеприимной виллы. Давалось мне такое поведение нелегко, потому что… и в итоге я совершил фатальную ошибку — попался на глаза Торпосу в то время, как я в полночь бродил по той части дома, где жила прислуга, и пытался открывать одну за другой все двери. Я просто не был создан для того, чтобы уметь что-то делать тайком. И как я после этого мог доказать, что у меня и в мыслях нет убежать с виллы и покинуть Фелиция Тетрикуса?

Несколько дней спустя я услышал, как слуги перешептываются между собой насчет того, что мои часы унесли с виллы и закопали где-то на болотах. Я как можно более осторожно расспросил пару-тройку слуг, но все оказалось тщетно. Очень скоро я понял, что Фелиций обещал страшную кару тому, кто отважится даже упоминать о часах при мне! Вот так. С тех пор мне…

…Просто продолжать тянуть время и надеяться, что в один прекрасный день мне удастся уговорить римского аристократа сказать мне, где находятся часы. С огромной неохотой я продолжал жить на вилле Фелиция Тетрикуса.

Так происходило почти целый год. Я ждал и изо всех сил старался не обращать внимания на нарастающую тревогу, грызущую меня изнутри, — а боялся я того, что часы могут быть потеряны для меня навсегда, и только… а уловки и хитрости никогда не были моим сильным качеством, но я…

…Много месяцев. Какое-то время мне даже хотелось весьма грубо обойтись с Фелицием Тетрикусом, но когда такая возможность представилась, я не смог себя заставить так поступить. В конце концов, старик искренне верил в то, что я, его сын Титус Терикоус, возвращен ему богами.

Однако этот год не был потрачен впустую, поскольку у меня возникла крепкая дружба с римским философом, Лоллием Урбикусом (не путать с Кв. Лоллием Урбикусом, которому суждено было стать губернатором Британии в пору правления Антония Пия в 139 году нашей эры), чья поистине блестящая эрудиция и магнетическая личность соответствовали моим запросам как нельзя лучше. В то же самое время, однако на совершенно ином уровне, я обнаружил немало возможностей, предоставленных мне за счет усовершенствований, произведенных с моим телом роботом T3RE. Я стал мужчиной в самом расцвете сил, а сил этих хватило бы на троих.

К величайшим переживаниям Фелиция я пристрастился к гонкам на колесницах и борьбе — ко всем спортивным состязаниям и играм — и достиг во всех видах спорта превосходного уровня. Меня обучили владению коротким римским мечом и более тяжелым британским, и я даже стал неплохо орудовать боевым топором с длинной рукоятью — оружием скотов и пиктов. Настало время, когда можно было сказать, что уже нет такого оружия, которым бы я не владел, но все это…

…Инстинкты и любовь к знаниям часто приводили меня к скромному жилищу Лоллия Урбикуса, и там я отвлекался от тревоги и раздражения в долгих беседах и дискуссиях о природе…

О, конечно же, Фелиций Тетрикус пытался перетянуть меня на свою сторону. На вилле не прекращались пиршества, во время которых мой «отец» пытался развлечь меня вниманием женщин — от жен офицеров, следящих за строительством Адрианова вала, до дорогих местных шлюх, перед прелестями которых вряд ли устоял бы хоть один мужчина, кроме того, мечты которого населяла женщина с лицом и телом богини. Нет, как ни старался Фелиций сделать меня своим сыном, с каждой неделей я проводил все больше времени с Лоллием Урбикусом. Наши ученые беседы касались двух тысячелетий времени. Мы говорились об обществе, мировоззрении и прочих отвлеченных понятиях.

И именно из-за моей привязанности к этому римскому философу, чья книга «Пограничный гарнизон»… семена дилеммы внутри дилеммы были посеяны, и эти семена взошли и зацвели в итоге весьма странным образом.