Только вот вряд ли ему это понравилось бы. Украдкой взглянув на мужа, Арабелла тоскливо понурилась. Хотя ее собственное сердце радостно запело при виде Джастина, сказать такое о нем она вряд ли осмелилась бы. Стоя на пороге, он молча разглядывал ее. Губы его были сурово сжаты, выражение лица при виде свалившейся словно снег на голову жены стало непроницаемым, только на скулах заиграли желваки.

– Я так понимаю, это моего брата следует благодарить за то, что сегодня я имею удовольствие видеть тебя здесь? – с мрачной иронией в голосе осведомился он.

Едкая горечь, которой было пропитано каждое слово, больно ранила Арабеллу. Сказать по правде, в глубине души она надеялась, что их встреча будет совсем другой. Ей потребовалось собрать все свое мужество, чтобы заставить себя взглянуть в глаза Джастину.

– Да, это Себастьян рассказал мне, где я смогу тебя отыскать, – тихо ответила она. – Но приехала я по собственной воле. Если хочешь знать, он меня об этом не просил. Да и потом, ты ведь знаешь, как он всегда волнуется за тебя. Все, что он делает, он делает ради тебя, и тебе это известно.

Глаза Джастина потемнели. Сейчас они были такого цвета, каким бывает океан в штормовую погоду. Он уже открыл было рот, собираясь что-то сказать, но потом передумал и промолчал.

– Может быть, ты позволишь мне войти? – мягко спросила Арабелла.

Она бросила эту фразу машинально, не задумываясь, а потом вдруг похолодела от страха, впервые подумав о том, что ей делать, если он вдруг откажется впустить ее в дом.

Но Джастин, поколебавшись немного, неохотно посторонился, и Арабелла протиснулась в дом. Оставив сумочку в прихожей, она послушно проследовала вслед за Джастином через прихожую и оказалась в просторной гостиной, где он, по-видимому, и сидел, когда она приехала.

Арабелла неторопливо обвела взглядом комнату.

– Почему ты мне не сказал, что купил этот дом? – Слабая улыбка вспыхнула у нее на губах. – Джастин, если бы ты только знал, как он мне нравится. Не дом, а просто мечта! Никогда в жизни не видела ничего красивее...

– Я собираюсь его продать, – резко оборвал ее Джастин.

Слова замерли на губах Арабеллы. Резко повернувшись, она посмотрела на мужа в упор. Сердце ее застучало так сильно, что едва не выпрыгнуло из груди. Она даже на мгновение испугалась, что Джастин услышит, как громко оно стучит.

– Но почему?! – потрясенно спросила она.

– Ты спрашиваешь почему? Потому что мне вообще не следовало его покупать, вот почему! А сейчас я приехал только для того, чтобы уладить несколько вопросов с управляющим.

Арабелла, не веря собственным ушам, покачала головой. Ей показалось, она ослышалась.

– Прошу тебя, не нужно гак говорить! – взмолилась она. – Ты все еще сердишься, да? Ты ведь купил этот дом... Джастин, ты ведь об этом собирался мне рассказать, когда вернулся домой и объявил, что у тебя для меня сюрприз?

– Теперь это уже не важно, – отрывисто буркнул Джастин.

Вся кровь разом отхлынула от лица Арабеллы. Ей показалось, он собственной рукой воткнул ей в сердце нож, а потом еще и повернул его, чтобы она побыстрее истекла кровью. Арабелла робко подняла на мужа страдальческие глаза. Сейчас он казался ей таким чужим... таким далеким, таким... таким холодным.

– Нет, это важно! – запинаясь возразила Арабелла. – Прошу тебя, Джастин, не надо так! Нам с тобой о многом нужно поговорить!

– По-моему, мы и так уже все обсудили. О чем же нам еще говорить?

– По-моему, о многом.

– А по-моему, не о чем! – отрезал он. Бросив это, Джастин отвернулся, – Надеюсь, ты извинишь меня, если я не стану тебя провожать?

Это было сказано таким издевательски-вежливым, ледяным тоном, что Арабелла просто онемела от обиды и неожиданности. Не в силах сдвинуться с места, она молча буравила его взглядом. Вот чертов упрямец, с бессильной злобой подумала она. Все та же надменность, все то же высокомерие, которые всегда был и для нее словно кость в горле! Господи помилуй, неужели он действительно хочет, чтобы она уехала?! Волна отчаяния захлестнула ее. Но Арабелла, закусив губу, решила не сдаваться. Нет уж, пусть не надеется, что отделается от нее так легко, упрямо решила она.

– Если ты и впрямь решил избавиться от меня навсегда, тогда тебе придется придумать что-нибудь еще, – тихо, но решительно заявила она. – Или силой вышвырнуть меня за дверь, потому что сама я не уеду, и не надейся! Во всяком случае, до тех пор, пока ты не скажешь мне открыто и прямо, что между нами все кончено и ты не желаешь больше видеть меня своей женой!

На одно короткое, как удар сердца, мгновение голос Арабеллы предательски задрожал. Однако она не отвела взгляд в сторону.

Молчание, казалось, длилось целую вечность. На мгновение Арабелле показалось даже, что лицо Джастина немного смягчилось. Но потом он поднял глаза к потолку и, казалось, напрочь забыл о ней. Не сказав ни слова, он повернулся к ней спиной, все так же молча прошел через всю комнату, остановился у окна и, скрестив на груди руки, устремил взгляд в сторону полей.

Но за мгновение до того, как он отвернулся, Арабелла успела заметить в его глазах нечто такое, от чего у нее в груди все перевернулось. Ей вдруг показалось, что вся кровь в ее жилах разом превратилась в лед. Арабелле с трудом удалось сдержать рвущийся с губ крик.

Она знала, что это ей не почудилось. Знала еще до того, как услышала низкий, сдавленный голос мужа.

– Уходи, Арабелла. Слышишь? Уходи и оставь меня одного!

Сердце у нее болезненно сжалось. Арабелла стояла молча, словно глухой голос Джастина, отняв у нее все силы, пригвоздил ее к месту. То, о чем вчера говорил с ней Себастьян, с ошеломляющей яркостью вспыхнуло в ее мозгу. Она вновь увидела маленького мальчика, поклявшегося, что никогда не заплачет, как бы больно ему ни сделали. И на один краткий, ослепительный миг ей удалось заглянуть глубоко в душу Джастина. Арабелла вдруг увидела его – увидела таким, каким он был сейчас, – оскорбленного, униженного человека, чья гордость была больно ранена... и в то же время безумно одинокого и беззащитного.

И тогда она внезапно догадалась, почему Себастьян, смирив собственную гордость, явился к ней. Как это он тогда сказал? Не заставляйте его вновь вернуться назад, во мрак, где он томился всю свою жизнь...

И она ни за что не сделает этого. Она просто не сможет. Какое-то могучее чувство всколыхнулось в душе Арабеллы. Она внезапно почувствовала, что должна спасти Джастина – спасти от него самого. Она может сделать это... и сделает – чего бы ей это ни стоило!

Словно какая-то плотина вдруг прорвалась в ее душе, и чувства, которые она так долго сдерживала, могучей волной хлынули наружу и затопили ее. Обхватив руками Джастина, Арабелла крепко прижалась к нему, почувствовав щекой его рубашку. Он вздрогнул, однако не сделал ни малейшей попытки высвободиться или оттолкнуть ее, как она боялась.