Сейчас очень много необходимого уничтожено, учительский корпус колоссально деградировал, но люди ведь подбираются под задачу.

Если задача вдохновляющая, подвижническая, то и корпус преподавателей подстраивается под нее даже в самых неблагоприятных условиях. Задача меняет, трансформирует тех, кто вынужден ее решать.

Теперь о деньгах: финансирование системы образования за двухтысячные годы выросло колоссально. Хочется спросить: «Где деньги, Зин?» Почему мы видим резко выросшие расходы бюджета и совершенно не видим отражения этих расходов на благосостоянии преподавателей и качестве образования?

Не только потому, что создана специальная категория приближенного к чиновникам бизнеса, паразитирующего на социальных – и в том числе образовательных – расходах государства.

Важная причина в изменении самой функции школы: она больше не формирует гармоничную личность, она не готовит специалистов, она вырождается, как и все система образования в целом, в вульгарный институт социального контроля.

Не могу не процитировать Сергея Петровича Капицу, одного из наиболее умных людей нашей страны: «Мы, наконец, пришли к тому, к чему стремились все эти 15 лет: воспитали страну идиотов. Если Россия и дальше будет двигаться этим же курсом, то еще лет через 10 не останется и тех, кто сегодня хотя бы изредка берет в руки книгу. И мы получим страну, которой будет легче править, у которой будет легче высасывать природные богатства. Но будущего у этой страны нет. Именно эти слова я произносил пять лет назад на заседании правительства. Время идет, а процессы, которые ведут к деградации нации, никто даже не пытается понять и приостановить»[26].

Единственное, что я могу сказать, что, как всякий умный человек, Сергей Петрович, по-моему, немного наивен. Он эти слова произносил еще в первой половине «нулевых» на заседании правительства и, вероятно, думал, что правительство ужасно напугал. Но ведь если предположить, что задача в том, чтобы получить страну, которой будет легче править, из которой будет легче высасывать природные богатства и направлять их на постройку замков в Швейцарии, Австрии, на куршевельские загулы, на строительство океанских яхт с собственной противоракетной обороны, на худой конец – на возведение особнячков в Рублевском федеральном округе, тогда люди, слушавшие Капицу пять лет назад, наверное, потирали под столом ручонки и говорили друг другу: какой верной дорогой мы идем, господа, как мы все правильно осуществляем!

По сравнению с советскими временами в школе сокращена программа по литературе и снижена глубина изучения предмета. И мотивируется это тем, что будущим специалистам (не говоря уже о «профессиональных потребителях») она вроде как и не нужна. А ведь именно литература прививает детям и подросткам моральные стандарты, именно поэтому ей уделялось такое внимание в советской школе.

Так что вся проблема системы образования – в мотивации, в том, какую задачу ставит государство перед системой образования. Если оно ставит задачу воспитать гармоничных, умных, творческих, работоспособных личностей, с которыми можно хотя бы нормально общаться, которые могут творить и созидать, – это один вариант. И тогда нужно просто менять министра образования и возвращаться от реформ к нормальности.

А если цель государства заключается в том, чтобы воспитать не людей, а объекты для ограбления, рабов, – думаю, в рамках достижения этой цели все в принципе делается нормально.

Но, с другой стороны, социальная значимость знания падает не только среди обычных людей: она падает даже в так называемых элитарных слоях. Вот, например, есть такая Сколковская бизнес-школа. Это один из инновационных проектов. Что же получилось на самом деле?

Здание Сколковской бизнес-школы, насколько можно судить, все еще не построено. Поэтому образовательное учреждение расположено в одном из самых фешенебельных отелей города Москвы, непосредственно напротив Кремля. И молодому человеку, который начинает свою учебную жизнь в таком месте, очень легко может показаться, что он уже всего достиг.

Огромное влияние на учебный процесс оказывает субкультура, сложившаяся в том числе в бизнес-сфере и в сфере госуправления, в соответствии с которой не нужно ничего знать и уметь – нужно лишь иметь правильных родственников. И тогда вас посадят в роскошный кабинет, вам дадут в руки финансовые потоки, и вы будете ими рулить. А если вам вдруг понадобятся знания, вы наймете специалиста, и он вам все сделает. А если вас кто-то покритикует, вы нажмете административные рычаги и раздавите недовольных всей мощью «правоохранительных» органов.

Развитие возможностей правящей бюрократии в последнем направлении является, насколько можно судить, отдельным направлением деятельности современного российского государства, на котором уже сделан целый ряд принципиальных шагов. Один из них – Закон «О полиции».

Похоже, первую редакцию законопроекта «О полиции» писали майоры Евсюковы. Вопли представителей МВД о том, что это ведомство не имеет к этому бреду никакого отношения, – либо ложь, либо доказательство наличия майоров евсюковых и в других ведомствах.

Думаю, это был в чистом виде ведомственный лоббизм. И президент Медведев по каким-то причинам был вынужден заигрывать с милицейским лобби.

Ведь законопроект «О полиции» был вывешен на негосударственном сайте, неясно, кому принадлежащем, – и до сих пор неизвестно, кто его текст писал. При том, что этот текст анонсировал и предлагал обществу сам президент!

Обсуждение его первой редакции, которое на всех углах именуют «общенародным», таковым не было – это было обсуждение в Интернете, которым реально и умело пользуется около десятой части российского общества.

Да и сам портал для приема предложений крайне несовершенен: когда я пытался внести свои поправки и возражения, этот портал уже через десять минут перестал принимать вообще любые сообщения с моего адреса.

Несмотря на все недостатки, это действительно оказалось широкое обсуждение – и волна общественного негодования вынудила существенно улучшить документ.

Но и по сей день в этом документе осталось много абсолютно неприемлемых положений. Пятнадцать наиболее опасных, наиболее омерзительных норм убрали, но осталось еще достаточно.

Например, банковская и налоговая тайна просто отменяются в отношении полицейских: те получают доступ ко всей составляющей их информации. Зачем, когда для одной сферы есть финансовая разведка, а для другой – налоговая инспекция, обладающие всеми необходимыми полномочиями? Органы внутренних дел могут выступать в качестве их силового обеспечения – хоть внутренние войска с танками применяйте, – но заниматься вопросами банковской и налоговой тайны ни милиция, ни полиция не могут: это просто не их профиль, это не их специализация.

Дальше: сохранена норма, по которой полицейские, даже не в форме и не имея документов, в обычных, не чрезвычайных условиях могут проверять удостоверения личности граждан. Хорошо хоть, только удостоверения личности.