Фермер посмотрел на часы:

— Так, сейчас у нас четырнадцать двадцать семь… Десять часов выставляй, аккурат после полуночи побудку устроим.

— Сюрприз оставить?

— Оставляй.

Обратная дорога к лесу показалась Александру в два раза длиннее…

* * *

В лагере нас уже ждали вернувшиеся с операции командиры. Судя по их довольным лицам, бяку немцам они сделали нехилую.

— Товарищ майор, что учудили-то? — спросил я Фермера.

— Склад ГСМ долбанули…

— Это вы молодцы. А что зарева на полнеба не видать?

— Так он не сейчас взорвется, а ночью… А у вас что? А то, смотрю, а на базе только три калеки и говорят: «Товарищ старшой всех на отхожий промысел погнал…»

— А мы, товарищ командир, бомбы нашли.

— Иди ты?!

— Ага, шесть «соточек». И два ШКАСа с патронами! — добавил я. — Это Тотен самолет в болоте нашел.

— Молодцом! Ну, пойдем перекусим, и подробно все расскажете.

Обед в результате превратился в отчетное собрание. После рассказов, кто, где и кого, командир и Бродяга взяли паузу на прием пищи и обдумывание. К моменту, когда личный состав приступил к десерту (чай и сигареты), наши самые опытные и авторитетные товарищи уже не только определились с дальнейшими планами, но и оформили их в «Боевой приказ».

— Значит, так… — начал Фермер. — «Коты», слушай сюда!

Все присутствующие изобразили на лицах вежливое внимание.

— За прошедшую неделю мы, товарищи, проделали неплохую работу: жирку поднакопили… — Кто-то «в заднем ряду», скорее всего Док, недоверчиво хмыкнул. — С новыми бойцами немного сработались. В обстановку немного вросли. Теперь про ближайшие планы…

Завтра с утра будем перебазироваться на новое место, причем не всем кагалом, а группами. Вы, товарищ капитан, — обратился он к Бродяге, — вместе с Люком и… И, пожалуй, все — метнетесь на десяток километров севернее и передадите вот эти данные. — Саша достал из сумки десяток тетрадных листов, исписанных моим кривым почерком, — в Центр.

Я поднял руку и спросил:

— А с бомбами что делать будем?

— Вопрос хороший и своевременный. А мы с тобой и Ваней завтра как раз и прикинем хрен к носу, что с ними делать. Там снаряжение какое, тротил или аматол?

— Не знаю, если честно…

— Вот с утра и проверим и, соответственно, решим, что и как. Остальные будут готовиться к передислокации. Задачи ясны?

Все кивнули, и только Бродяга спросил:

— Это что же, мне сейчас садиться шифровать?

— Да, дорогой, именно! — «порадовал» его командир. — До темноты еще часа три.

— Саш, а что нам с бомбами до утра тянуть? — спросил Казачина. — Давай сейчас займемся.

— Верно. Остальным — паковаться и в «восемь нуль-нуль» быть готовыми к переезду. Тотен и Док помогают новичкам. Все. Разойдись!

* * *

«Начальнику оперативного отдела 4-й Армии оберстлейтенанту фон Цайтвицу.

Сообщаю, что сегодня ночью неизвестными была совершена диверсия на полевом складе горюче-смазочных материалов № 17.

Как докладывают очевидцы, вскоре после полуночи на охраняемой территории склада раздалась серия взрывов. В результате этих взрывов было разрушено большое количество емкостей с топливом, и на складе начался пожар. Из-за быстрого распространения огня и угрозы взрывов борьба с пожаром не представлялась возможной. Поскольку пожар продолжается до сих пор, установить точную причину происшествия пока не удалось. Среди причин пожара могут быть как оставленные при отступлении диверсионные средства, так и акция посторонних лиц. Склад был захвачен у противника еще 25 июня сего года и исправно функционировал до настоящего дня, осуществляя снабжение частей армии топливом и смазочными материалами. Общие запасы, находившиеся на складе до пожара: более 400 000 литров бензина и около 80 тонн смазочных материалов. Сгорело также приблизительно около 10 000 автомобильных покрышек и более 20 000 резиновых бандажей для гусеничной техники.

Во время пожара погибли 4 и получили ранения 17 военнослужащих.

Начальник службы снабжения 4-й Армии оберстлейтенант фон Трохау».

* * *

«Начальнику отдела…. Старшему майору госбезопасности Дутову.

Из беседы с лейтенантом Сотниковым Сергеем Степановичем, 1922 года рождения, комсомольцем, бывшим командиром отделения 136-го отдельного пулеметного батальона.

„— Так вы утверждаете, что вы с остатками личного состава были задержаны представителями диверсионной группы Наркомата внутренних Дел?

— Да, именно так.

— А почему вы решили, что эти люди имеют отношение к органам госбезопасности?

— Они представились.

— Как же?

— Я точно запомнил несколько имен: майор госбезопасности Александр Куропаткин, старший лейтенант госбезопасности Антон Окунев, военврач 3-го ранга Сергей Кураев. Фамилии капитана госбезопасности — он, как я понял, начальник оперчасти и лейтенанта госбезопасности, ответственного за разведку, я не знаю. Знаю только, что их зовут Александрами. Остальных членов группы я знаю только по прозвищам.

— Вот как! Интересно. А какие у них прозвища?

— Командир группы — Фермер, оперативник — Бродяга, старший лейтенант Окунев — Арт, военврач — Док, разведчик — Люк, есть еще Тотен и Казачина.

— Занятно. А откуда вы узнали про эти прозвища?

— Они так друг друга называют в боевой обстановке и во время радиопереговоров.

— То есть вы даже присутствовали при сеансах радиосвязи?

— Нет, не присутствовал. Это они во время переговоров по переносным рациям так друг друга называли.

— Переносным? Это что же, они с собой в ранцах рации таскают и во время боя используют?

— У них рации совсем маленькие — как пачка папирос размером.

— А когда вы отстали от группы?

— Я не отстал. Я к фронту решил пробиваться. К своим.

— А они, стало быть, не „свои“?

— Свои, конечно же! Вы бы видели, как они немцев били! Мост на шоссе за пятнадцать минут взорвали, хотя его взвод охранял!

— Так почему же вы ушли?

Пауза…

— Я повторяю свой вопрос: почему вы ушли?

— Командир группы отстранил меня от командования моими бойцами.

— За что?

— Он посчитал, что я недостаточно опытен и не умею командовать.

— То есть вы дезертировали?

— Нет, что вы! Просто этот майор, Куропаткин, обещал сразу меня к фронту отпустить, но все время откладывал, да еще и разжаловал.