– Понимаю, – мягко отозвалась Мира.

– Ничего вы не понимаете! Ни вы, ни кто другой. Откуда вам знать, что это такое, постоянно носить это в себе. Я даже хотел наложить на себя руки.

– Но вы все равно возвращались туда, – перебила его Ева. – В надежде найти еще больше.

– Да, в надежде отыскать все, чтобы потом от него избавиться. Я перевез эти ящики домой и отправил их содержимое на вторичную переработку.

– А вот это вы зря. – Ева даже закатила глаза. – Неужели вы и впрямь рассчитываете, что в это кто-то поверит? Да, вы перевезли их в Нью-Йорк и на основе формулы воссоздали вещество. Признайтесь в этом. Прислушайтесь к моему совету. Прокурор наверняка потребует для вас несколько пожизненных сроков в какой-нибудь орбитальной тюрьме. Подумайте о том, что вас там ждет. Так не лучше ли чистосердечно признаться в содеянном, и тогда вы сможете рассчитывать на тюремный срок здесь, на Земле. Вы сможете написать книгу, сможете раздавать направо и налево интервью. Вы станете в некотором смысле героем. Знаменитостью. Где ваша хваленая решимость, Лью?

– Я собрался свести счеты с жизнью, хотел использовать это вещество, чтобы убить себя. На какое-то время я лишился рассудка. Я не знал, получится ли у меня, и я взял его с собой в бар. Я хотел дождаться, пока все разойдутся, но Джо не хотел уходить. И тогда у меня сдали нервы. И я встал, чтобы уйти. Но тут в меня врезалась эта женщина. Она выбила у меня пузырек, и он упал на пол. Я запаниковал и бросился на улицу.

Говоря это, Коллуэй закрыл ладонями лицо.

– Все эти люди.

– Вы сами изготовили вещество? – повторила Ева свой вопрос. – И взяли его с собой в бар?

– Господи, помоги мне, – прошептал Коллуэй. В следующее мгновение в комнату для допросов вошла Рео.

– Прокурор Шерил Рео. Берите стул и присаживайтесь. Лью развлекает нас своими сказками.

– Как у вас поворачивается язык говорить такое? – возмутился Коллуэй. – Надо же быть такой бездушной!

– Это вы обо мне? Извините, но кто из нас двоих преступник? Лью только что сознался в том, что создал мощный галлюциноген и взял его с собой в бар.

– Я пережил психологическую травму. И хотел покончить с собой!

– Есть и другие способы, – возразила Ева. – Скажите, вы опять хотели покончить с собой, когда взяли второй пузырек с веществом и, не предупредив о возможных последствиях, вложили его в руку Дженни Керв?

– Я ничего из этого не помню. У меня провалы памяти. Это все шок, стресс. Я хочу поговорить с вашим начальником.

– Ну уж нет! – Ева стукнула ладонями по столу и, привстав, заглянула ему в лицо: – Вам нужен был кто-то, кому можно было подкинуть пузырек, и вы воспользовались ею. Ваша история про мужчину в черном пальто высосана из пальца. Этим человеком в черном были вы сами. Да-да, именно вы. Вам известно, сколько зданий на этой улице оборудованы камерами видеонаблюдения? Вы думали, что не засветились ни на одной из них?

– Вы идиотка! Я ни разу не приблизился ни к одной камере.

– Нет? Вы уверены? Ваша память на данный момент в полном порядке?

– Не знаю. Вы сбиваете меня с толку. Я хочу поговорить с вашим начальником. Я отказываюсь говорить с вами.

– Вы можете говорить со мной, – предложила Рео. – Я помощник прокурора, Шерил Рео.

– Вы считаете, что я стану разговаривать с каким-то помощником! С секретаршей?

– Это вы в ее адрес, Лью? – бросила ему Ева. – Давайте, покажите, кто здесь главный. Кто тут начальник, черт побери. На вашей совести убийство ста двадцати семи человек, и это при том, что на вас не упала даже капля их крови. Как вдруг она входит сюда, в своем стильном костюмчике и на каблуках из разряда «трахни меня», и еще ждет, что вы сейчас доставите ей удовольствие.

Чушь! Полнейшая чушь! Вы поставили на уши весь город лишь потому, что могли это сделать, а вовсе не потому, что ваш дед был свихнувшийся на конце света фанатик. Нет, вы спали и видели, как вас осыплют предложениями – написать книгу, снять фильм. Как перед дверью будут толпиться журналисты, предлагая бешеные деньги. Как, наконец, придет слава. Вся планета узнает ваше имя и будет трепетать, всякий раз услышав его. Признайтесь, что именно на это вы и рассчитывали. На внимание к своей персоне, уважение, восхищение.

– Именно. И потому я отказываюсь разговаривать с какими-то бабенками.

– Да ладно вам, Лью. Лучше покажите, на что вы способны. Доставьте нам удовольствие. Когда сюда прибудет прокурор, пусть он знает, что имеет дело с настоящим мужчиной. С тем, кто заслуживает уважения. А не с тряпкой типа Джо Кэттери. Эта стерва Уивер собиралась повысить его в должности в обход вас. Настал момент расставить все по местам. Сравнять счет. А все эти халявщики, притащившиеся в бар, лишь бы выпить за полцены. Представляю, какие чувства они у вас вызывали. Сколько таких, как они, во всем городе? И вот вы – вы не такой, как все. Самый момент проучить всю это мелюзгу, показать, с кем они имеют дело.

– Джо был слабак. Ничтожество.

– Все верно. Вот и я о том же. Представляю, каково вам было, когда ему привалила премия.

– Моя премия. Эта сука Уивер подсидела меня.

– Стерва, – поддакнула Ева, а про себя подумала: ну вот, ты уже не следишь за своей речью. Ты зол, ты загнан в угол, ты вот-вот расколешься. – И дело даже не в деньгах, не так ли? Дело в принципе. Так что вы сделали, Лью? Чтобы я вас зауважала. У вас была формула, у вас был тот блокнот – все его секреты под выцветшей, коричневой обложкой. Ведь вы не могли их не обнаружить.

Коллуэй растерянно заморгал, но Ева буквально пришпилила его взглядом.

– Мне сказали, что вы готовились тщательно. Время, силы, расчеты, необходимые на создание лаборатории, на ее оборудование. Я уже не говорю про риск. Согласитесь, это вам не хухры-мухры. Это опасно. Самому готовить ЛСД, смешивать ее с другими веществами вашей гремучей смеси. Для этого нужны две вещи – мозги и яйца. А еще воображение. Да-да, скоро о Льюисе Коллуэйе заговорит весь мир, его имя будет передаваться из уст в уста, от поколения к поколению.

– Вот, вы же сами так говорите, – он ткнул в нее пальцем. – Вы сами так говорите.

– Я прикалывалась. Разумеется, этого никто не забудет. Ни кто вы такой, ни что вы наделали. Боже мой, Лью, мы же здесь все свои. Скажите мне, что вы сделали, и я никогда не забуду.

Коллуэй покачал головой и снова отвернулся. Дыхание его было быстрым и поверхностным. В глазах читалась растерянность.

Ну вот, поплыл, почти готов, голубчик, подумала Ева.

– Если вы это сделали, – подала голос Тисдейл, – вы сможете это доказать? Уверяю вас, нам это было бы весьма интересно. Нам нужны такие люди, как вы, Коллуэй. Из вас бы получился ценный сотрудник. Причем на хорошей должности.

– Погодите, – перебила ее Ева.

– Лейтенант, мы говорим в мировом масштабе. Мое начальство – а я имею в виду самые высокие эшелоны – поручило мне склонить мистера Коллуэйя к сотрудничеству с нами. Разумеется, при условии, что он покажет себя с сильной стороны, если расскажет нечто такое, что окончательно отметет всякие сомнения в том, что именно он совершил оба эти теракта.