– Вот-вот. – Я приподнялся, массируя ладонью крестец. – Почему нельзя выбрать золотую середину: умеренно есть, так же – пить, умеренно тра… – Мой взгляд упал на принцессу, которая слушала меня более чем внимательно; мужской костюм из светлой ткани весьма шел ей. Да ну, она выглядела в нем прелестной чертовкой. – Нет, с последним я не согласен. Неумеренно. Пока кипит кровь – глупо прикручивать фитилек. Но при всем при этом – можно же оставаться человеком… ну, нормальным? Не совершать слишком уж дурных поступков, не сеять зло вокруг себя?

Нажмем паузу. Нет, вы слышали, как я запел? Да в жизни не ожидал от себя таких речей. Нет, по-моему, мне нужно лечить головушку. Я – мразь, негодяй и невоздержанный подонок и останусь таким во веки вечные! Верно же, да? Верно?

Франног смерил меня внимательным взглядом.

– У каждого своя дорога.

– Ох!.. Ладно, доберемся до Фалгонара, придумаю учение: «Умеренные люди за умеренные удовольствия без гонореи». Смею надеяться, от побережья Тарентии наши с принцем дорожки расходятся. Он обманул нас с зельем… Ну, что ж, я не брал с него клятвы быть правдивым. Зато взял слово оставить нас в покое, и это слово, я вот настолько уверен… – я провел невидимую линию от пальцев правой руки до ключицы, – он сдержит. Нам не о чем беспокоиться, он же у нас Справедливый! Давайте лучше подкрепимся, а потом я схожу на разведку.

Мы основательно подкрепились, а потом я сходил на разведку. Вернулся быстро, Вандора потом говорила, что выражение глаз у меня было – будто я отхватил по темечку дубиной.

Но это была ложь. Я отхватил по темечку разводным ключом.

– «Малку» берут на буксир, – сообщил я. – На берегу остались восемь человек и общая любимица – собачка Борго, мелкая брехливая шавка. А предводитель отряда – принц Тендал. – Я помолчал, затем продемонстрировал правую руку, задумчиво положив на ее сгиб ладонь. – Франног, Вандора, я обмишурился ровно настолько. Это погоня.

Я сразу решил, что путь по воде для нас закрыт. Даже прибрежные города были отныне опасны: Ассамблея Старейших, что правила Южной Тарентией, благоволила Тендалу, борцу с Менд и Меркхаром. Они с превеликим удовольствием помогут в розыске преступников, несостоявшихся убийц наследного принца империи. Тем более, приметы известны: громадный белобрысый детина, рыжеволосая девчонка и плешивый крючконосый старикашка; глаза у всех троих – безумные, речи – скандальные. Настолько приметную троицу даже в женские платья не оденешь, а как еще укрыться от глаз поимщиков, я не знал.

После краткого совещания с Франногом было решено двигаться в глубину Тарентии, потом взять в сторону и выйти к перевалам в массиве Аннордаг. Перевалы, сообщаю, служили условной границей с Фалгонаром – пересечем их, и вуаля, мы в густонаселенном Фалгонаре. Затеряться в нем намного легче. Ну а кроме того, я ведь заранее вбросил принцу дезу, что уж куда-куда, а в Фалгонар ни ногой.

Так и поступили.

Потянулись оливковые рощи, ничейные придорожные смоквы, уже наполовину обобранные такими же путниками-оглоедами. Склоны холмов кучерявились виноградниками: одни сорта уже поспели, другие еще наливались соком, но молодое вино встречалось в каждом поселке. Только, увы, не радовало, не до того было мне: мы драпали, улепетывал со всех ног, а сумасшедший принц дышал в затылок. Смуглые крестьяне-недомерки были дружелюбны, их радушие утраивалось, когда я показывал им серебряную монету из запасов Тендала. Навязчивое гостеприимство встретилось только раз, но мне удалось отстоять свои деньжата, разбив несколько горячих голов. А после случая, когда пара проводников решила улепетнуть с золотом Тендала, я решил обходиться без наемной помощи.

На второй день, когда стало ясно, что принц наседает нам на пятки, я купил Франногу осла, себе – каурого мерина и Вандоре – серую в яблоках кобылку, подружку, так сказать. От спешной тряской езды еще сильней разболелась сорванная спина, мне казалось, что в крестец при каждом шаге коня вбивают острый железный гвоздь.

Вандора узнала историю нашего плавания на «Выстреле» в подробностях. Но постоянно задавала уточняющие вопросы, вплоть до мелочей – видимо, с целью проверить, не лгу ли я. К счастью, о беременной герцогине, что осталась в Селистии, я не заикался, а у Франнога хватало ума хранить эту тайну, ну а мои поступки начиная с атаки пиратов не были столь уж ужасны, чтобы за них приходилось краснеть. Впрочем, я умолчал о заклятии, коим Франног связал наши жизни. Кваэр был, так сказать, делом интимным. Вандора до сих пор пребывала в сладкой уверенности, что я отправился за море на ее поиски, и это только усиливало ее страсть ко мне… и, черт, ее чувства. При этом она была уверена, что мы с мудрозвоном ночей не спим – планируем освободить Нэйту. И эту ее романтическую убежденность я тоже старался не трогать, как заправский манипулятор. Принцесса пребывала словно в дивном сне: чудесное волнующее приключение с прекрасным (я себя имею в виду) мужчиной, которого она вожделела много месяцев. О-о-о! Да еще эта погоня… Кстати, Вандора подтвердила – если бы мы сдались Тендалу еще на корабле и рассказали историю потери Нэйты, он устроил бы нам сладкую жизнь. А нынче принц, если нас поймает – сотворит с нами вещи совсем уж скверные. Голос принцессы не будет решать ничего. Принц, аки записной диктатор, живет только своим умом.

– Я думаю, он и меня не пощадит. Если узнает, что я пошла с тобой добровольно, – промолвила как-то Вандора и весело мне подмигнула. – Но ты же меня не выдашь под пытками, нет?

Хорошенький вопрос она мне задала!

Дорого бы я дал, чтобы воспринимать жизнь как адреналиновое шоу, без меры прекрасную и опасную игру. А ведь она воспринимала ее именно так!

Небо с каждым днем все больше наливалось розовым цветом, как ягодицы девушки, которую в порыве страсти шлепают все сильней.

– Атро, – несколько раз проговаривал Франног, посматривая ввысь. Голос его звучал встревоженно.

Атро… Это имечко не давало мне покоя. Но времени расспрашивать Франнога пока просто не было.

Принц следовал за нами как приклеенный. Не помог и крюк в двадцать миль через безлюдные места Эдорской провинции: Тендал висел на наших плечах. Как и почему – на эти вопросы не было ответа. Принц, однако, не слишком торопился, словно был уверен, что рано или поздно загонит свою дичь. Так оно и было – мы, двигаясь днем и ночью с редкими передышками (вру я, ну какие передышки, мы с Вандорой и ночью-то не слишком спали), начали потихоньку выматываться. Чичо, который вез Франнога, тоже приустал и все чаще артачился, норовил укусить или лягнуть копытом.

Знаете, наверное, проще идти к логову темного властелина, чем драпать от человека, который, в общем, ничего особенно дурного никому не сделал в этом далеко не самом лучшем из миров. Правда, Нэйту не любил и готов был обречь девушку на прозябание без любви – и это в лучшие ее годы… Это был, пожалуй, его самый главный грех.