В конце 1945 года в ЧНСП было около 400 тысяч членов, в начале 1946-го в нее входили 580 тысяч человек, причем примерно треть приходилась на рабочих и крестьян. Однако местные организации этой, второй по влиянию партии Национального фронта были созданы только в половине чешских населенных пунктов.

По сути, основным козырем ЧНСП был личный авторитет Бенеша. Один из лидеров ЧНСП Прокоп Дртина (в 1946-1948 гг. министр юстиции) во время войны был личным секретарем Бенеша и диктором чешского эмигрантского радио (под псевдонимом «Павел Святой»). Много членов ЧНСП работали в госаппарате, прежде всего в центральных министерствах. ЧНСП декларировала приверженность союзу с компартией и СССР и фактически в 1945-1946 гг. занимала левоцентристские позиции. Ежедневная газета партии «Свободне слово» имела тираж 300 тысяч экземпляров. Правда, довоенное название этой газеты «Ческе слово» пришлось заменить, так как оно дискредитировало себя во время Мюнхенского сговора.

Заместитель председателя партии Йозеф Давид был председателем Временного Национального собрания. Генеральным секретарем ЧНСП был Владимир Крайина.

С конца 1945-го – начала 1946 года ЧНСП сдвигалась вправо, так как в партию вступило много членов бывшей аграрной партии, запрещенной за коллаборационизм. В декабре 1945 года была принята программа партии, в которой говорилось о «гуманном» социализме, но отвергался марксизм. Союз с СССР объяснялся национальными социалистами славянской солидарностью и необходимостью обеспечения мира в Европе.

В конце 1945 года в партии обострилась внутренняя борьба. Многие рядовые члены были против Зенкла как ярого антикоммуниста и хотели видеть председателем Давида. Однако члены руководящего звена ЧНСП не доверяли Давиду как раз из-за его хороших отношений с коммунистами. К тому же Зенкла поддерживал лично Бенеш.

На крайне правом фланге Национального фронта располагалась Чехословацкая народная партия (ЧНП), которую можно охарактеризовать как христианско-демократическую.

В конце 1945 года у народников было примерно 344 тысяч членов. В начале 1946 года в ЧНП входило до 400 тысяч человек, и она пользовалась поддержкой на селе (прежде всего в католических районах; крестьянами были 40 % членов партии) и среди крупной и средней буржуазии. В конце 1945 года в партии состояли 344 тысячи членов, 189 тысяч из которых жили в Моравии. Местные организации ЧНП существовали в 55 % населенных пунктов Чехии и Моравии.

40 % человек, числившихся в партии на конец 1945-го, вступили в нее после войны. В основном это были члены запрещенных домюнхенских партий (аграрной и национально-демократической). В ЧНП также вступило много жещин-домохозяяек, которых активно звала в партию церковь.

В сентябре 1938 года министры – члены ЧНП единогласно голосовали против мюнхенского диктата. Представитель партии католический священник Ян Шрамек был премьером эмигрантского правительства Бенеша в Лондоне, а после 1945 года возглавил партию[446].

Шрамек и его заместитель Гала были слабыми политиками, по оценкам советского посольства в Праге, «беззлобно настроенными по отношению к СССР»[447]. Но, как считали советские дипломаты, ЧНСП «командировала» в ЧНП Иво Духачека, «изворотливого политического дельца с бойким пером». В эмиграции Духачек был секретарем одного из лидеров ЧНСП Рипки, который после 1945 года стал министром внешней торговли. Хотя Духачек был атеистом, он вступил в католическую ЧНП и с тех пор согласовывал все свои действия с Рипкой, а через него – с ЧНСП. Советское посольство отмечало еще в 1945 году: «…его реакционные взгляды и скрытно враждебное отношение к Советскому Союзу не отличается от таковых министра внешней торговли Рипки… Надо думать, что политическая линия Духачека никогда не будет левее линии чешских народных социалистов (то есть Национально-социалистическую партию – Прим. автора.), что правые элементы будут усиленно выдвигать Духачека на самые высокие государственно-политические посты»[448]. Так и произошло: после парламентских выборов 1946 года Духачек стал председателем комитета Национального собрания по иностранным делам.

ЧНП открыто высказывалась против социализма в любом его виде, что нашло отражение в программе партии: «Наша задача ясна: мы – единственные защитники тех граждан, которые в этом государстве не согласны с социализмом и коллективизацией всего имущества…»[449] Но даже народники высказывались за примат общественных интересов над частными.

Партия пользовалась самым высоким авторитетом в Моравии, население которой было гораздо более религиозным, чем в Чехии. Влияние партии снижалось по мере того, как, начиная с 1918 года, падала религиозность чешского населения. Согласно опросу католического журнала «Католик», в 1946 году только 20 % чехов регулярно посещали церковь, 42,8 % – изредка, а 13,6 % отмечали только самые главные церковные праздники.

Шрамек призывал к осторожному отношению к коммунистам и надеялся, что радикализм населения со временем схлынет, как то было после Первой мировой войны. Однако многие деятели ЧНП (Павел Тигрид, Богдан Худоба, Гелена Кожелугова) критиковали Шрамека за консерватизм и придерживались гораздо более левых взглядов. Но на съезде ЧНП в апреле 1946 года Шрамеку удалось консолидировать руководство в своих руках под лозунгом предвыборной борьбы против коммунистов[450].

У партии были своя молодежная организация и спортивная организация «Орел».

И ЧНП, и ЧНСП были по своему составу практически полностью чешскими партиями (первая скорее даже моравской).

В Словакии все антисоциалистические силы объединились в рядах демократической партии, которая сначала опиралась на некатолических протестантских интеллектуалов (так как католики активно поддержали людацкую партию Глинки в 1939-1945 гг.), а с весны 1946 года – вновь на католическую церковь. Эта партия стала прибежищем всех элементов, мечтавших о возрождении словацкого сепаратного государства 1939-1945 гг. Демократы вошли в Национальный фронт скорее для того, чтобы вообще не остаться в стороне от процесса принятия решений в воссозданной Чехословакии.