Клемент Готвальд родился 23 ноября 1896 года в деревне Дедицы. Был внебрачным сыном бедной крестьянки, отца не знал. В 12 лет Клемента отвезли в Вену к младшей сестре матери, где он после занятий в школе работал учеником в столярной мастерской. Готвальд вспоминал об этом времени: «Какова была жизнь ученика, говорит весьма кратко, но точно, поговорка: «Ученик – это мученик». Я испытал это на собственной шкуре, когда учился столярному ремеслу, и могу сказать, что так и было в действительности»[422].

С 1912 года Готвальд участвовал в молодежном социал-демократическом движении. В 1915 году был призван в австро-венгерскую армию, откуда дезертировал в 1918-м. В 1918-1920 гг. служил в чехословацкой армии. В 1920-1921 гг. работал столяром и активно занимался самообразованием. Квартирная хозяйка Готвальда вспоминала: «После ужина он уходил на прогулку, а вернувшись, шел на собрание или занимался дома. Над книгами он сидел до двух часов ночи и учился… У него было много друзей, и, случалось, они засиживались у него до глубокой ночи»[423].

Еще во время военной службы Готвальд познакомился с молодой швеей Мартой Голубовой, которая родила ему дочку Марту.

Членом компартии он являлся с 1921 года, с момента ее основания. В 1921-1926 гг. был редактором коммунистической печати в Словакии, работал в рабочих спортивных организациях. В 1925 году стал членом ЦК КПЧ. В 1926 году возглавил отдел агитации и пропагады ЦК КПЧ. С 1929 года Готвальд был генеральным секретарем, с 1945-го – председателем КПЧ, с 1929-го – депутатом парламента ЧСР. Осенью 1938 года активно выступал против Мюнхенского сговора за вооруженное сопротивление гитлеровской агрессии. 11 октября 1938 года он заявил в парламенте: «…Я, как коммунист, всегда гордился тем, что я чех, гордился нацией гуситов, к которой принадлежу, я знаю, что чешский народ остался и в дальнейшем останется народом гуситов»[424].

С ноября 1938 года, после запрета КПЧ, Готвальд находился в эмиграции в СССР.

Сталин считал, что формой общественно-политического устройства в освобожденных Красной армией странах Восточной Европы должна стать народная демократия (а не социализм), которая, в отличие от советской модели, предусматривала многопартийность и существование мелких и средних частных предприятий. В чем-то эта модель была похожа на опыт республиканской Испании 1936-1939 гг.

Такая позиция была обусловлена объективной оценкой социально-классовой ситуации в европейских странах, где за коммунистами не шло большинство населения. К тому же исторические условия в Восточной Европе сильно отличались от российских традиций. Наконец, Сталин был всерьез настроен на сохранение стратегических союзнических отношений с США и Великобританией в послевоенное время, и этой цели подчинялись все стратегические установки мирового коммунистического движения. Именно «в угоду» США и Англии Сталин распорядился распустить Коминтерн в 1943 году, а годом позже была распущена компартия США, причем ее членам рекомендовали поддерживать демократическую партию Рузвельта, которого Сталин очень уважал.

Рост авторитета СССР и коммунистического движения после 1945 года объяснялся решающей ролью Советского Союза и компартий европейских стран в разгроме фашизма. Именно коммунисты были организаторами вооруженных восстаний в Словакии (август – октябрь 1944 года) и в Праге (май 1945-го). В словацком национальном восстании приняли участие примерно 80 тысяч человек, включая военнослужащих словацкой армии и советских партизан. Погибли 1720 повстанцев, были ранены 3600, 10 тысяч попали в плен. Немцы и их союзники из людацкой клерикально-фашистской партии потеряли убитыми 4200 человек, ранеными – 5000. Немцы и глинковцы убили более 5 тысяч представителей мирного населения.

Густав Гусак, один из лидеров словацкого восстания, отмечал, что лондонское правительство Бенеша не сделало ничего, чтобы реально подготовить восстание и помочь ему через западных союзников[425].

В боях в Праге 5-9 мая 1945 года участвовали примерно 30 тысяч повстанцев, построивших 1500-2000 баррикад[426]. Погибли 2300 повстанцев, 300 власовцев и примерно 4000 мирных жителей. Немцев было убито около тысячи.

В Чехословакии только компартия во время войны смогла сохранить подпольное руководство, нелегальную печать и сеть местных организаций, несмотря на жестокие репрессии гестапо. В мае 1945 года КПЧ насчитывала 28 тысяч членов. 25 тысяч коммунистов погибли при оккупации.

Следует отметить, что компартия Чехословакии была в стране и до войны массовой и влиятельной силой. Именно коммунисты стали организаторами чехословацкого корпуса, который вместе с Красной армией принял участие в освобождении Чехословакии от нацизма. Авторитет КПЧ был велик еще и потому, что только коммунисты безоговорочно выступили в 1938 году против Мюнхенского сговора, согласно которому Англия и Франция отдали Чехословакию Гитлеру. В Словакии лишь компартия выступила против образования в марте 1939 года сепаратного словацкого государства, сохранив верность чехословацкой идее, а все остальные партии фактически поддержали Гитлера в его усилиях по разгрому единого чехословацкого государства.

Коммунистам в Чехословакии было отнюдь не просто бороться за социализм в иделогическом плане. Чехословакия была, пожалуй, единственной страной в Центральной и Восточной Европе, претендовавшей на собственную идеологию. Так как эта идеология, по сути, представляла собой собрание взглядов первого президента ЧСР Томаша Гаррига Масарика, крайне популярного в народе (его называли «Батюшка» и «Освободитель»), то компартии приходилось крайне осторожно пропагандировать марксизм, который Масарик решительно отвергал. Любая критика умершего в 1937 году Масарика была в Чехословакии «табу».

Еще при жизни Масарика сложился официальный культ «Президента-освободителя». Значительный вклад в формирование «масариковского мифа» внес великий чешский писатель Карел Чапек, автор многотомных «Бесед с Т. Г. Масариком». Поклонник англо-американской культуры, Масарик стремился к созданию либеральной многопартийной демократии, с допущением национальных меньшинств в политику, однако как идеолог «чехословакизма» допускал антинемецкие высказывания.

Первый президент ЧСР считал, что марскизм подавляет личность в угоду коллективу и поэтому является чуждой для чехов идеологией. Один из идейных последователей Масарика В. Черны писал: «Марксизм не думает об автономности человека и сущности человеческой личности, ему не хватает уважения к их ценности, а часто и осознания… что смыслом социализма… является увеличение сразу и до бесконечности этой автономии способностей к развитию свободной личности»[427].