– Ты же понимаешь, что сейчас он мне не поверит? – спросила Айя, во второй раз опускаясь на кровать. Ей едва хватало сил держать глаза открытыми. – Если бы я пришла к нему сегодня без единого доказательства, он бы отреагировал, как Тео.

Веки принцессы налились тяжестью, и она положила голову на ладони, поджав под себя ноги. Усталость укачивала, будто она лежала в лодке, медленно плывущей в спокойной воде; мысли замедляли свой ход.

– У меня нет выбора, – пробормотала она. Джонас накрыл ее ноги свободным концом одеяла.

– Твой отец никогда не поведет себя, как Тео, – все же добавил драконий сын, обходя кровать с другой стороны. Он опустился на колени, осторожно убрав прядь волос с глаз уснувшей принцессы. Понимая, что она все равно его не услышит, Джонас тихо сказал: – Каким бы диким, невыполнимым тебе это ни казалось, все же представь: пройдет время, и твоя болезненная любовь к нему иссякнет. Высохнет, как ручей, который раньше был быстрой пенистой рекой. Время меняет все вокруг, Айя, и постепенно оно одолеет и твои чувства, как бы глубоки они ни были. Я уверен, что где-то есть человек, который станет для тебя целым миром. И, поверь мне, это не Тео. Потому что никогда, слышишь, – Джонас наклонился ниже, произнеся последние слова у самого лица принцессы, – никогда я не соглашусь с тем, чтобы ты отдала сердце человеку, который пытался тебя убить.

Драконий сын поднялся и, немного подумав, все же закрыл окно.

* * *

На одну безумную секунду принцесса решила, что вновь оказалась в Океане; оглядываясь, она искала высокие стены, перья и Анте. Но вокруг простирались только молочный туман, чистое небо и… не было земли под ногами, одно белое марево, словно она стояла на облаке. В панике Айя стала расчесывать кожу рук, не понимая, где она очутилась. И только когда ногти прорвали кожу и по пальцам побежали дорожки крови, а боль так и не пришла, принцесса поняла, что спит.

Но отчего-то не просыпается. Туман вокруг становился плотнее, и Айе стало сложно дышать. Голова раскалывалась от боли, а уши закладывало от нарастающего шума. Принцессе казалось, что где-то рядом с ней журчит фонтан или даже десяток фонтанов. Шум приближался, становился громче. Прямо перед ней выросла стена воды, бесконечно падая в невидимые глубины под ногами. Айя попятилась, но водопад двинулся за ней. Наследница подняла голову вверх, ища источник воды, но все, что она увидела, – это голубое небо, разделенное на две части потоком.

Айя замотала головой, желая прийти в себя.

«Ну же, просыпайся!» – мысленно приказала себе она себе, но безрезультатно. Вновь затрясла головой, чувствуя, как в груди начала подниматься паника. Ей нужно было собраться с мыслями и отправиться в путь, но клетка сна не позволяла найти выход.

Внезапная идея осенила принцессу – она вытянула руку перед собой и, задержав дыхание, шагнула в водопад. Вода обрушилась на ее голову, плечи, руки, но вес потока был мал, словно с неба не лились тонны воды, а капал мелкий дождь. Айя с опаской открыла глаза и тут же почувствовала чужое прикосновение. До ее вытянутой руки дотронулись чьи-то пальцы – длинные, чуть шершавые, явно принадлежащие мужчине; они едва ощутимо скользили по ее ладони, а потом крепко обхватили запястье. Незнакомец потянул принцессу на себя, будто хотел достать ее из воды. Айя покорно сделала шаг навстречу, потом еще один. В голове было удивительно пусто – не ощущалось ни страха, ни сомнений, только стойкое желание выйти из водопада. Орлиная наследница шла вперед, воды перед ее лицом становилось все меньше, и силуэт незнакомца приобретал ясные очертания.

«Ну же, просыпайся», – вновь услышала Айя, но голос принадлежал уже не ей. Принцесса хотела увидеть человека по другую сторону потока, но чужие слова все громче звучали в голове. Айя почувствовала, как стала слабеть хватка незнакомца, как соскользнули пальцы с ее руки, и странное сожаление пронзило ее тело.

В последний миг перед пробуждением принцесса успела рассмотреть человека за водопадом. За спиной незнакомца горело солнце, которое слепило глаза. Айя едва различила его лицо – он улыбался ей добродушно, понимающе, с тихой грустью, будто давно мечтал только о ней одной, но она, желанная, ускользнула за миг до встречи. Его пальцы растворились в воде, и сам человек исчез, а вместо него перед Орлицей появилось встревоженное лицо Джонаса. Он крепко держал ее за руку – как тот человек за водопадом, и Айя едва сдержала стон разочарования.

– Ты плакала во сне, – виновато пояснил Джонас, и принцесса удивленно провела по мокрым щекам рукой. – Поэтому и разбудил. Извини, – устало сказал он, и Айя, всхлипывая, кинулась на шею другу.

В комнате царил полумрак – шторы у низкого окна были наглухо закрыты, и наследнице, которую Джонас успокаивающе гладил по спине, сложно было понять, сколько она проспала.

– Уже полдень, – будто прочитав ее мысли, произнес драконий сын, отстраняясь. – Ты проспала четыре часа.

– Нам нужно ехать.

Лицо Джонаса потемнело; он и сам понимал, что время вышло.

* * *

Солнце устало клонилось к горизонту, когда впереди показалась полоса берега у Мертвого моря. Над водой собирались низкие грозовые тучи; громко кричали чайки. Пенные волны выбрасывали на берег клубки водорослей и мелкую рыбешку, которую тут же поедали голодные птицы. Подошвы дорогих туфель Джонаса вязли в мокром песке, и Лацерна в его руках крутилась, будто непоседливый котенок.

Принцесса натянула поводья Баркары. Огненная лошадь шла за ней к морю неохотно, то и дело замедляясь; огнегривая кобыла словно опасалась того, что ждало ее впереди.

Путники остановились недалеко от поместья Драконов. Джонас смотрел на дорогу, ведущую к дому, с печалью и странным сожалением – родные стены, убежище, в котором он мог чувствовать себя защищенным, были так близко, но не дарили желанного ощущения безопасности.

– Как ты пройдешь через море? – спросил наследник Драконов, с трудом отвлекаясь от тяжелых мыслей.

– Его не существует на самом деле. В Вечном Океане Анте дотронулся до моих глаз, и теперь я вижу сквозь воду. – Айя махнула рукой в сторону моря, чуть выше горизонта. – Это иллюзия, но куда сильнее тех, которыми развлекают народ на праздниках. Такая магия… она выходит за пределы всего, что я знаю. Она и над морем, и в нем. Большая, необъятная. Будто воздух стал тканью, которая растянулась от неба до земли. Ткань двигается, летит по ветру и проходит сквозь нас. Анте сказал, что иллюзия Мертвого моря появилась спустя двадцать лет после создания купола, как отголосок огромной силы, которую с помощью жертвоприношений подпитывают бессильные маги. Она будет существовать, пока существует купол, и падет вместе с ним, если я не успею к храму вовремя.

Айя, полезла в сумку, вытащила из нее Глас Владык и, прищурившись, осторожно протянула его другу.

– После того как Анте коснулся моих глаз, мне сложно смотреть на шар. Я вижу, как он кипит от чужой силы, – призналась принцесса. – Надеюсь, этот странный дар вскоре иссякнет. Видеть магию в ее первозданном виде страшнее, чем я думала. Лацерна, – позвала дочь короля, и дракониха тут же обратила на принцессу свой немигающий взгляд. – Ты давно хотела поквитаться со стекляшкой. Разрешаю тебе оставить на ней трещину. Джонас, положи шар на землю, – попросила наследница Орлов, и юноша забрал у нее Глас Владык. – И постарайся придержать Лацерну.