– Помнишь, я рассказывал тебе и Бедуиру про Максена Вледига?

– Да, отлично помню. Ты еще сказал, что это его меч высечен на алтаре. – И снова открытие: – Так этот он самый и есть? Его меч?

– Да.

– Как же он попал на остров?

Я ответил:

– Я положил его там. Несколько лет назад. Я привез его сюда из одного места, где он был спрятан.

Тут он совсем ко мне обернулся и заглянул мне в лицо долгим взглядом.

– То есть ты его нашел? Значит, это твой меч?

– Этого я не сказал.

– Ты нашел его с помощью колдовства? Где же?

– Я не могу открыть этого, Эмрис. Когда-нибудь тебе, быть может, самому придется искать это место.

– Зачем?

– Не знаю. Но первая потребность мужчины – меч. Чтобы воевать с жизнью и одолеть ее. Потом, когда он одолеет и станет старше, тогда он испытывает другую потребность – в пище для духа...

Немного спустя я услышал его тихий вопрос:

– Что ты сейчас видишь, Мирддин?

– Я видел процветающую страну, тучные хлеба по долинам, мирных пахарей за работой, как в старые римские времена. Я видел меч, праздный и скучающий, и долгие дни мира, сменившиеся постепенно днями драк и раздоров, и нужду в подвиге для праздных мечей и несытого духа. Вот зачем, наверное, бог отнял у меня Грааль и копье и спрятал под землю – чтобы в один прекрасный день ты мог отправиться на розыски остальных сокровищ Максена. То есть нет, не ты, а Бедуир... это его дух, а не твой возалчет и возжаждет и устремится за утолением к ложным источникам...

Словно издалека я услышал, как голос мой замер и наступила тишина. Зяблик улетел, пчелы затихли. Я увидел, что мальчик стоит и смотрит на меня широко раскрытыми глазами.

Он спросил со всей силой своего простодушия:

– Кто ты?

– Мое имя Мирддин Эмрис, но я известен как маг Мерлин.

– Мерлин?! Но тогда, значит, ты... ты и есть... – Он осекся и сглотнул.

– Мерлин Амброзий, сын Амброзия, верховного короля... Да.

Он долго молчал. Я видел, как мысль его пробирается назад, вспоминает, прикидывает. Но про себя он по-прежнему не догадывался – он слишком сжился со своей ролью Экторова безымянного выкормыша. И, как все в королевстве, твердо верил, что принц воспитывается в пышности где-то на заморском дворе.

Наконец он прервал молчание, и в тихом голосе его прозвучала такая внутренняя сила и радость, что непонятно было, как он может все это вместить. Но то, что он сказал, изумило меня:

– Значит, меч этот – твой. Ты нашел его, а не я. Мне было только назначено доставить его тебе. Он твой. Сейчас я тебе его принесу.

– Нет, Эмрис, погоди...

Но он уже ушел. И тут же возвратился бегом и протянул мне меч.

– Вот. Возьми. – Он задохнулся. – Я должен был догадаться, кто ты... Не за морем, в Бретани, рядом с принцем, как утверждали некоторые, а здесь, в своей стране, ждешь, когда надо будет оказать поддержку верховному королю. Ты – Амброзиево семя. И найти этот меч мог только ты. Я же обнаружил его только потому, что ты меня туда послал. Он принадлежит тебе. Возьми его.

– Нет. Не мне. Не побочному отпрыску.

– Разве это так важно?

– Да, – мягко сказал я.

Он молчал. Меч у него под боком скрыла тень. Я неправильно истолковал тогда его молчание: помню, я только обрадовался, что кончился этот неприятный разговор.

Я встал на ступени.

– Поди отнеси его в часовню. Пусть лежит, как назначено, на божьем алтаре. И бог, который властвует в этом месте, посторожит его. Ему предназначено лежать здесь до той поры, покуда перед лицом всех людей за ним не явится законный наследник престола.

– Ах, так. Ты потому и послал меня? Чтобы я принес меч для наследника?

– Да. Придет срок, и меч достанется ему.

К моему удивлению, Артур улыбнулся, вполне довольный. И кивнул. Мы вместе внесли меч в часовню. Он положил его на алтарь прямо над его высеченным в камне изображением. Это был один и тот же меч. Артур, помедлив, разжал рукоять, отступил от алтаря и встал рядом со мною.

– Ну а теперь, – начал я, – мне нужно тебе кое-что сообщить. Герцог Корнуолл принес известие...

Договорить мне не пришлось. Из лесу донесся приближающийся стук копыт, Кабаль вскочил, ощетинившись, и зарычал, Артур резко обернулся. Голос его прозвучал встревоженно:

– Слышишь? Это Корнуолл возвращается со своими ратниками? Что-то, должно быть, случилось... Ты уверен, что они не замышляют против тебя зла?

Я положил ладонь ему на плечо, и он замолчал, потом, видя волнение в моем лице, спросил:

– Тогда в чем же дело? Ты этого ждал?

– Нет. Да. Сам не знаю. Повремени еще немного, Эмрис. Да, да, это должно было произойти. Я так и думал. День еще не кончен, Эмрис!

– Что это все значит?..

Я покачал головой.

– Идем со мной им навстречу.

Конники, на полном скаку выехавшие на поляну, были не корнуолльцы. Красный на золоте рдел дракон. Люди короля. Командир остановил отряд и выехал вперед. Его взгляд обвел поляну, замшелую часовню, мои простые одежды; он скользнул по отроку, стоявшему рядом со мною, скользнул совсем мельком и остановился на моем лице. Приветствуя меня, офицер низко склонил голову.

Он произнес слова формального приветствия от имени короля. Затем последовали известия, которые я уже слышал от Кадора: король с войском идет на север и намеревается стать под Лугуваллиумом, дабы встретить лицом к лицу силы Колгрима. Далее командир с тревожным видом сообщил мне, что в последнее время недуг короля заметно усилился, случаются дни, когда он совсем не может держаться в седле, но готов в случае нужды ехать на бой, лежа в повозке.

– И вот что мне поручено сказать тебе, мой господин. Верховный король, памятуя о той помощи и подмоге, что ты оказывал войску его брата Аврелия Амброзия, просит тебя теперь покинуть здешнее убежище и приехать к нему туда, где он поджидает врагов. – Все это произнесено было единым духом, на память. В заключение же он произнес: – Сударь, еще я должен сказать тебе, что это – призыв, которого ты дожидаешься.

Я склонил голову.

– Да, я ждал его. Я уже и сам послал предупредить короля, что еду к нему, и Эмрис из Галавы – со мною. Тебе поручено сопровождать нас? В таком случае ты, конечно, будешь столь любезен, что повременишь, покуда мы соберемся. Эмрис, – обратился он к Артуру, стоявшему подле меня в оцепенении восторга, – идем.

Он вошел вслед за мной в часовню. И лишь только мы остались одни, ухватил меня за рукав.

– Ты возьмешь меня с собой? Это не шутка? И если дойдет до боя, то я...