Ход и впрямь был низким, и Глеб передвигался, согнувшись. Они прошли совсем немного, метров двадцать, когда Тихомиров-младший скомандовал:

— Стоп!

— Что там? — взволнованно спросил из-за спины Федюня.

— Стражи подземелья, — взволнованно ответил Глеб.

Под стеной сидели четыре скелета. Судя по остаткам истлевшей одежды, они охраняли подземелье не одно столетие. В подземном ходе воздух был сухой и свежий (видимо, где-то имелось отверстие, достающее до поверхности, скорее всего, небольшое) и в нем присутствовала соль, потому что пахло морем. А в таких условиях, насколько было известно Глебу, сохранность ценных вещей гарантирована. Вот только почти вся материя и кожа рассыпались в прах, а время съело телесную оболочку.

— Не может быть… — сдавленно прошептал Федюня, стараясь не радоваться раньше времени.

Он был опытным «черным археологом» и знал, что просто так «стражей» под землей не оставляют. Значит, сокровище где-то рядом…

— Похоже, мы на верном пути, — сдержанно ответил Глеб; он тоже был сильно взволнован.

Но следующие несколько шагов повергли кладоискателей в глубочайшее уныние. Клад и впрямь существовал — в естественных нишах, проделанных природой в стенах подземного хода, когда-то стояли окованные железом сундуки. Теперь от них остались лишь куски дубовых досок да тонкие, изъеденные ржавчиной полосы оковки.

— Вот гады! — горестно воскликнул Федюня. — Все забрали!

— Да-а, уж если не везет, так это надолго… — Глеб сокрушенно вздохнул. — Как не пошла нам масть в Чертовом Городе, так и до сих пор мы имеем то, что ничего не имеем.

— Это все моя невезучесть! — Федюня с отчаяния готов был рвать волосы на голове. — Поначалу вроде все катит, как по маслу, а в итоге — болт!

— Ладно, где наше не пропадало… У нас сейчас главная задача — выбраться на поверхность. А значит, нужно обследовать эту часть подземного хода до конца. Вдруг там есть выход, чтобы нам не ковыряться и не тратить силы зазря.

— Что ж, потопали…

И все же удача смилостивилась над незадачливыми кладоискателями. Небольшую нишу у самого пола, засыпанную породой, мог заметить только очень опытный поисковик. Вернее, Глеб даже не заметил ее, а почуял, как охотничий пес затаившегося в траве фазана. Трудно сказать, почему эту нишу не обследовали те, кто забрал сокровища из подземного хода. Возможно, спешили и не заметили, а может, специально оставили, чтобы потом вернуться и забрать. Но что-то у них не получилось.

Глеб упал на колени и сказал Федюне сдавленным голосом:

— Свети сюда!

А затем начал руками разгребать небольшую кучу песчаника, от времени превратившегося в крупный песок.

В нише стояла шкатулка. И не абы какая, а серебряная, с чеканными изображениями православного креста и вьющимися вокруг него ангелами. Судя по работе, навскидку определил Глеб, шкатулку изготовили мастера тринадцатого века. Когда он достал ее из ниши, Федюня охнул и упал на колени рядом с Глебом. И было от чего охнуть — шкатулка сама по себе представляла огромную ценность.

— Что там… внутри? — почему-то шепотом спросил Соколков.

— Посмотрим…

На удивление, крышка не припаялась к шкатулке, как это обычно бывает с древними артефактами, а открылась легко, правда, со скрипом. И приятели увидели внутри нее то, что их просто потрясло, особенно Тихомирова-младшего. Там лежала золотая плитка, украшенная драгоценными камнями! Весила она не менее пяти килограммов — Глеб прикинул вес на глазок, когда достал ее из шкатулки. Видно было, что когда-то плитка была больших размеров, потому что ее, судя по неровным краям, разрубили на части.

— Мамочки… — прошептал Федюня, завороженно глядя на сокровище. — Это же сколько она может стоить?

— Думаю, дружище, что гораздо больше, чем мы можем предположить. Ее главная ценность заключается не в весе золота… — Глеб наморщил лоб, что-то припоминая. — Недавно мне пришлось делать выписки из трудов византийского историка Никиты Хониата. Так вот, когда крестоносцы взяли Константинополь, то в храме Святой Софии они изрубили на части и разделили между собой Святой престол, отлитый из золота с драгоценными каменьями, сорвали все украшения, захватили священные сосуды и утварь. Никита Хониат писал, что крестоносцы навьючивали сокровища прямо в храме и поднимали ударами копий животных, когда они скользили и падали на мраморном полу. При этом кровь животных и другие нечистоты оскверняли храм. А в это время развратная женщина развлекала завоевателей, «ревнителей» христианской веры, — пела непристойные песни и плясала на горнем месте.

— Ты считаешь, что это часть Святого престола храма Святой Софии?!

— Почти уверен в этом. Но нужны дополнительные исследования. Можешь представить, что этот кусок драгоценного металла значит для православной церкви. Да и вообще для христианства. Ведь фактически все сокровища Святой Софии были переплавлены.

— Ну дела… — Федюня был потрясен. — Мы с тобой миллионеры, Глеб!

— Сомневаюсь… — Глеб сокрушенно вздохнул. — Не все так просто…

— Это почему?!

— Мы, конечно, можем толкнуть эту плитку за хорошие деньги, но моя совесть протестует. Это церковная реликвия, Федор. Ее нельзя продавать. Иначе беды потом не оберешься. Нужно просто подарить нашу находку церкви.

— И что мы за это получим?!

— Благословение патриарха и, возможно, церковный орден. А также всемирную славу. А это, согласись, не так уж и мало.

— Мне бы лучше деньгами… — буркнул Федюня. — Славу на хлеб вместо масла не намажешь.

— Согласен. Но не забывай, что у нас есть запасной вариант — Чертов Город. Уверен, что там много чего интересного можем найти, благо конкурента уже поджаривают черти на сковородке. Если, конечно, мы отсюда выберемся. Иначе присоединимся к тем четырем стражам подземелья.

— Спасибо за утешение.

— Пожалуйста…

Они дошли до конца подземного хода. Он заканчивался уступом, за которым темнело зеркало воды. Глеб посветил и увидел несколько маленьких рыбок. Они плавали близко от поверхности.

— А что, идея, — сказал он задумчиво. — Федор, тащи сюда мой комплект подводного снаряжения.

— Зачем?

— Хочу немного понырять. Похоже, тут может быть выход. Видишь, рыбья мелюзга плавает. Она могла попасть сюда только из Невы…

Натянув на себя гидрокостюм и приспособив на спину баллоны (они были весьма компактными, потому как предназначались для работы в подземных ходах, часто узких и где нет вентиляции), Глеб ступил в воду. Оказалось, что глубина начинается сразу возле уступа. Плыть ему пришлось недалеко. Выход — небольшая пещерка в теле острова — находился на глубине около десяти метров. Глеб всплыл на поверхность и мысленно воскликнул: «Есть! Победа!»

Задерживаться он не стал, хотя его так и манило лечь на воду и долго-долго смотреть в лазурное небо. Федюня встретил его нетерпеливым: