– Почему?

Щеки Таши залило краской, она моргнула и нервно засмеялась, пытаясь скрыть удивление.

– Почему? Потому что мы по тебе скучали! – Ее взгляд метнулся к брату. – Правда, Джаред?

Лорд Фолк ухмыльнулся, обнажив большие зубы – слишком большие для его рта.

– Разумеется!

Словно прошлого никогда и не было. Словно они всего лишь слегка повздорили, перебрав шампанского. Словно никто из них восемнадцать месяцев не притворялся, будто Фелисити вообще не существует на свете. Словно они все еще были ее друзьями.

Словно она когда-нибудь этого от них хотела.

«Неудачники».

Снова будто Дьявол прошептал ей это на ухо, негромко и мрачно. Воспоминание придало ей силы.

– Платье у тебя просто ошеломительное.

Наташа продолжала щебетать, и руки Фелисити по собственной воле дернулись к юбкам цвета фуксии, настолько розовым, насколько это вообще возможно. Платье доставили сегодня утром от портнихи мадам Эберт – вместе с короткой запиской от француженки с благодарностью за ее отношения «с герцогами былого и будущего… и всеми прочими, кто может оказаться рядом и обрадоваться, увидев вас в розовом».

Оно и правда было ошеломительным, роскошней всех нарядов, которые ей доводилось носить раньше, с глубоким вырезом, обнажавшим плечи, великолепными розовыми юбками, прошитыми шелковой красновато-лиловой нитью, все вместе придавало платью вид закатного неба.

Или даже лучше – закатного неба в Девоне.

Так хочется, чтобы Дьявол его увидел.

Дьявол его, конечно, увидит. Как только она разберется с герцогом, которого никак не может найти в толпе. От этой мысли сердце заколотилось, и Фелисити захотелось поскорее отправиться на поиски жениха, проталкиваясь дальше в бальный зал.

– Спасибо, Наташа. Вы тоже всегда прекрасно одеты, – произнесла маркиза, стремясь заполнить молчание, поскольку Фелисити ничего не ответила.

Таша присела в реверансе.

– Благодарю, миледи. И приношу свои поздравления с будущим зятем!

Маркиза захихикала.

Наташа захихикала.

Джаред ухмыльнулся.

Фелисити переводила взгляд с одного лица на другое, а затем спросила:

– Я сошла с ума, или ты снова пытаешься со мной подружиться?

Щеки Наташи порозовели еще ярче.

– Прошу прощения?

– Фелисити! – вмешалась мать.

– Я совершенно серьезно, Наташа. Похоже, ты пытаешься сделать вид, что наши отношения никогда не прерывались. Что ты никогда не выгоняла меня из своей группы – разве ты не так выразилась?

Наташа открыла рот – и закрыла его.

Фелисити больше не обращала внимания на свою бывшую подругу, та ее совершенно не интересовала – впервые в жизни. Она всматривалась в поток гостей, направлявшихся в бальный зал. Свобода. Не прощаясь, она сказала:

– Я должна найти герцога.

– О, разумеется, должна, – чересчур возбужденно воскликнула маркиза, по какой-то причине непременно стремившаяся удержать этих прихлебателей. И вполголоса добавила: – Вы же понимаете, помолвленные хотят находиться вместе как можно больше времени.

– О, конечно же! – залебезила Наташа. – Мы все до сих пор под впечатлением от того, как вам удалось заполучить его! В конце концов, Фелисити не совсем такая жена, которая подходит герцогу.

– Я его не заполучила, – рассеянно отозвалась Фелисити, проталкиваясь вперед.

Наташа подобралась и стала похожа на дикого амбарного кота, завидевшего мышь.

– Нет?

Повисло молчание, затем маркиза чересчур громко рассмеялась.

– О Фелисити! Какая забавная шутка! Разумеется, оглашение уже состоялось. И объявление в «Ньюс» напечатано!

– Полагаю, да. В любом случае, на твоем месте я бы этим так не интересовалась, Таша, – произнесла Фелисити, обратив на ту холодный взгляд. – Даже если я его и заполучила, в нашем доме тебя принимать не будут.

После этих слов рот у Таши распахнулся, а мать Фелисити ахнула от ужаса, настолько грубо это прозвучало. К счастью, Фелисити не пришлось продолжать – она заметила своего жениха, белокурую голову, возвышавшуюся над всеми в бальном зале – на противоположной стороне безумной толпы. Едва она его увидела, сердце ее бешено заколотилось. Она отошла от своих неприятных собеседников и стала пробираться сквозь толпу, чтобы добраться до него.

Чтобы освободиться от него.

Когда она подошла, он стоял один, прямой, словно палку проглотил, и бесцельно смотрел на толпу. Фелисити остановилась прямо перед ним.

– Привет, ваша светлость.

Его взгляд скользнул по ней и снова вернулся к танцующим.

– Я просил вас не называть меня так. – Он помолчал. – Кто эта женщина?

Фелисити оглянулась и увидела, как Наташа жеманничает неподалеку, широко распахнув глаза и изображая из себя невинную жертву.

– Леди Наташа Корквуд.

– Что вы ей сказали?

– Сказала, что ее никогда не примут в нашем доме.

Он посмотрел ей в глаза.

– Почему?

– Потому что она меня обидела. А я поняла, что хватит с меня обидчиков.

Он пожал плечами.

– Справедливо.

– Не то чтобы это имело значение, ведь мы не будем жить вместе в общем доме.

– Нет, – согласился он. – Но это удачная фигура речи, и я уверен, это помогло вам поступить по-своему.

Она глубоко вздохнуло.

– Вообще-то, я имела в виду не это.

Он взглянул на нее, и Фелисити заметила в его взгляде понимание. Понимание и что-то еще. Что-то похожее на… уважение?

– А что именно?

Ей казалось правильным, что помолвка, начавшаяся на виду у всего мира, должна так же и закончиться. По крайней мере, Фелисити разрывает ее, глядя в глаза герцогу, а не сборищу невыносимых сплетниц.

– Боюсь, я не могу выйти за вас замуж.

Это привлекло его внимание. Он долго смотрел на нее, затем осведомился:

– Могу я спросить, почему?

На них смотрело полмира, но Фелисити поняла, что ей плевать. Но герцогу, конечно, не все равно.

– Хотите найти место, где мы сможем… поговорить?

– Да не обязательно, – отозвался он.

Это дало ей короткую передышку.

– Ваша св… – Она осеклась. – Герцог.

– Скажите, почему.

– Хорошо, – произнесла Фелисити, чувствуя, как колотится сердце. – Потому что я люблю другого. Потому что думаю, что он может полюбить меня. И мне всего лишь нужно убедить его, что я хочу его сильнее, чем хочу этот мир.