Американский разведчик, узрев погром, непроизвольно отступил на пару шагов и шёпотом поинтересовался:

– Неужели это нападение?

– Ну что ты. Именно таким весьма экстравагантным способом наши выдающиеся академики ведут научные диспуты, – с ухмылкой ответил полковник, внимательно наблюдая за выражением лица компаньона.

– Ты что, шутить изволишь?!

– Нет, я говорю совершенно серьёзно.

– Знаешь, что, Пётр, пожалуй, пойду-ка я отсюда. Что-то не хочется, чтобы мне в очередном таком горячем диспуте проломили голову креслом или на худой конец компьютерным монитором.

– Смотри сам.

Хант, благодарно кивнув, резко развернулся и спешной походкой удалился, оставив полковника самостоятельно разбираться с шайкой интеллектуально развитых сумасшедших. Решив ковать железо, пока горячо, Бобёр разбил академиков на группы, в каждую из которых вошли сторонники одной экономической теории, и развёл их в заранее подготовленные помещения, с требованием выдать результат. Не имея особого желания вмешиваться в работу специалистов с мировыми именами, полковник отправился в бывший кабинет Хозяина и, устроившись в очень удобном кресле, вызвал на связь искин своего корабля:

– Привет, Марго!

– Здравствуй, Наследник.

– Марго, можешь похвастаться хотя бы предварительными результатами анализа всего этого международного финансового хозяйства?

– Система выстроена крайне хитро, но уже сейчас понятно, что захваченный тобой Хозяин в полном смысле этого слова хозяином не был, он просто возглавлял некий клан, объединённый общими интересами, причём этот клан давно ведёт довольно жёсткую борьбу с другим кланом со штаб-квартирой на Новом Лондоне.

– Вот даже как… – протянул молодой человек и, помолчав некоторое время, тихо поинтересовался: – Это британские банкиры?

– Ну, почему же только британские? Там много всяких, и не только банкиров, но формально возглавляет этот конкурирующий клан некто из руководства Лондонской школы экономических и политических наук.

– Что с этой школой не так?

– Это один из мозговых центров изучения общества и человека. Именно оттуда и идёт управление тем кланом. Кстати, эта школа активно сотрудничает с небезызвестным Кестонским институтом, целью которого является борьба с Россией с помощью различных религиозных организаций, как правило, протестантских. Филиал этого института давно открыт на Новой Москве, – пояснила Марго, с некоторой отстранённостью в голосе.

– Неужели и этот второй клан находится под контролем иной расы?

– Нет, это клан очень богатых людей, негласно управляющий какой-то частью мира с целью извлечения максимальной выгоды. Просто когда-то произошло размежевание на кланы самых богатых и влиятельных людей, причиной этому стали промышленно-финансовые противоречия. Раньше они широкомасштабные войны организовывали между государствами, но так как это стало опасным для них самих, перешли на локальные столкновения, используя сепаратизм и религиозный радикализм, но в последнее время используют экономических убийц. Где-то повышают уровень жизни, а где-то наоборот – обрушивают его, и всё для того, чтобы снижать стоимость рабочей силы и себестоимость товаров и услуг, причём делают это через советников руками местных кадров. Кстати, если бы не это противостояние, вторжение случилось бы значительно раньше.

– Вот же скотство! – выпалил полковник, вскакивая с кресла.

– Верно, но у тебя уже нет времени этим всем безобразием заниматься, до вторжения боевой армады иной расы осталось что-то около одного месяца. Точнее сказать невозможно. Такой информации в базе данных Хозяина не имеется.

– Марго, будь добра, скинь мне на тактический планшет твои выкладки, надо кое-кого ознакомить с реальным положением дел.

– Все данные находятся в папке под номером сто двенадцать.

Последние месяцы начальник Службы безопасности пребывал в крайне отвратительном настроении, и, как бы это ни показалось для многих странным, оно продолжало ухудшаться… Для этого было достаточно поводов. Корнелиус, будучи старшим офицером контрразведки, давно привык вести игру в интересах государства Российского и своего непосредственного шефа Фармера-старшего. Игра эта была не всегда приятной и чистоплотной, но всегда интересной и увлекательной, да только что-то в последнее время затеянная главой Сената интрига Корнелиусу всё больше и больше не нравилась, хотя изначально всё было в точности до совсем наоборот…

Чуть более десяти лет назад его шеф выдвинул идею собрать под одной крышей всех иностранных агентов влияния и держать их под своим контролем. Этой самой «крышей» должна была послужить новообразованная Партия правых либералов. Начальник Службы безопасности, получив приказ, подошёл к делу творчески и, подобрав достойных кандидатов из личной агентуры, снабдил их деньгами и поспособствовал регистрации новой партии. Грамотная раскрутка помогла довольно быстро поднять рейтинг проекта, и в результате очередных выборов в Сенат партия смогла набрать шестнадцать процентов голосов избирателей. Вот именно тогда на неё и обратили самое пристальное внимание разношёрстные оппозиционеры и представители иностранных спецслужб.

Проект оказался настолько удачным, что буквально за считаные месяцы существования Партии правых либералов были выявлены несколько ранее неизвестных резидентов, а также их агентов, занимающих весьма значительные посты в государственном аппарате. Помимо этого были выявлены несколько изощрённых схем финансирования агентов влияния, работавших против своей страны, прикрываясь защитой прав человека и беспокойством за состояние окружающей среды.

Этот увлекательный пасьянс продолжался до сих пор, но Корнелиус в последнее время всё чаще и чаще стал задумываться, а не заигрались ли они в него. Вся эта предвыборная лихорадка с ушатами помоев на своих конкурентов и копание в чужом грязном белье порядком взвинтили градус напряжения в обществе, обнажив застарелые проблемы и противоречия. Эту игру следовало прекращать, но как это сделать безболезненно, он себе даже не представлял, слишком уж могущественные силы были задействованы в ней. Конечно, можно было использовать полученную информацию от Бобра и арестовать подменышей, но в это бы никто не поверил, и акции протеста с последующими массовыми беспорядками не заставили бы себя долго ждать.

Вся эта внутриполитическая чехарда усугублялась мировым финансово-промышленным кризисом. Всё дело в том, что человеческий мир стоял на пороге радикального технологического рывка. Новые технологии фактически должны были в корне изменить давно устоявшиеся товарно-денежные отношения, а такие рывки не могут проходить безболезненно. Самой интересной и очень перспективной технологией, переворачивающей привычный мир, стала технология 3D-печати. Ее и раньше использовали в медицине и в промышленности, но последние радикальные усовершенствования сделали эти технологии доступными практически каждому.

Всё это подрывало будущее мегакорпораций, но больше всего от этого должен был пострадать Китай, будучи мировой фабрикой товаров. Трёхмерная печать в буквальном смысле этого слова делала ненужными токарей со швеями и прочих, да и заводы, производящие радиоэлектронную аппаратуру, тоже должны были остаться не у дел. Всё это и многое другое 3D-печать уже сейчас делала лучше, дешевле и куда производительнее. Даже по самым приблизительным прикидкам ведущих экспертов, Китай должен был лишиться не менее трети своей промышленной базы, так как она будет просто не востребована, а это означало появление сотен миллионов безработных и голодных людей, готовых на всё ради хлеба насущного.