царь на ноги свои, и сказал: послушайте меня, братья мои и народ мой!» (1 Пар. XXVIII, 2). Таким образом, власть царей израильского народа была ограничена строгой регламентацией — в духе древних начал богоправления и самоуправления народного. Такой она и является в истории. Для сообщения ей большей обязательности для царя был даже установлен такой порядок, что при вступлении на престол царь заключал договор с народом, в котором, по всей вероятности, обязывался исполнять законы, определяющие границы его власти (1 Цар. X, 25; 2 Цар. V, 3; 4 Цар. XI, 17).

Из истории видно, что цари не всегда точно исполняли эти законы касательно царской власти, и в лице Соломона мы видим царя, который даже прямо нарушил некоторые из основных положений законодательства, так как вступил в союз с Египтом и завел конницу, предался многоженству и неумеренной роскоши. Но в этом они были лишь выразителями общего духа непослушания своего народа и несли наказание в самых следствиях своих нарушений закона, как это и было особенно с Соломоном. Но в общем царская власть была весьма полезна для развития гражданских доблестей и государственной жизни народа. Благодаря именно ей народ израильский достиг необычайного политического могущества и блеска, так что под его политическим влиянием находился весь современный цивилизованный мир. В случае большего послушания как царей, так и самого народа святым Законам Божиим народ израильский мог бы соединить с своим политическим влиянием и религиозно-нравственное влияние и, таким образом, в полном смысле мог бы стать великим светочем для человечества. Но преступления против закона быстро подточили его могущество и его нравственную силу, и оно неудержимо стало стремиться к падению. С ограничением непосредственного богоправления посредством учреждения царской власти воля Божия нашла себе непосредственных выразителей в лице пророков, деятельность которых во времена царей получает весьма важное значение в государстве. Это были живые носители воли Божией, которую они мужественно высказывали царям и тем призывали их к послушанию закону и к покаянию. Некоторые из пророков, как, например, Нафан и Гад, были приближенными советниками царя, направлявшими его деятельность сообразно требованиям воли Божией и закона. При всяком согрешении или преступлении царя против закона они являлись бесстрашными мстителями за попранный закон, равно как и выразителями воли Божией, которую они лично высказывали согрешившим царям. Мужественным и суровым укорам Нафана Давид обязан был высшими моментами своего сокрушения и покаяния во грехах. Пророки же были и главными дееписателями, т. е. историографами, описывавшими деяния царей.

Пророки вместе с тем были главными распространителями просвещения в израильском народе в это время. К этому времени особенно умножились пророческие братства или школы, в которых изучался закон и священная поэзия и музыка. «Сонмы пророков» были в нескольких главных городах, откуда они переходили и в другие соседние города, сопровождая свое пророчество, т. е. проповедь о законе, торжественной музыкой на различных музыкальных инструментах (псалтири, тимнане, свирели и гуслях — 1 Цар. X, 5), и они оказывали такое сильное влияние, что вдохновению их поддавались и окружающие, как это было, например, с Саулом, который после помазания вступил в сонм пророков, где и получил необходимое подготовление к предстоявшему ему высокому назначению. В школах пророческих, несомненно, получил свое образование и особенно свое высокое искусство в поэзии и музыке и великий псалмопевец Давид, при котором священная поэзия и музыка сделалась необходимой принадлежностью богослужения. И вообще, к этому времени «сонмы пророков» сделались вполне школами всестороннего образования и просвещения. О высоте и обширности этого образования свидетельствует пример Соломона, который, несомненно, в этих же школах или от придворных учителей-пророков почерпнул свое всестороннее образование во всех отделах научного и художественного знания.

Вместе с распространением просвещения распространялась и письменность, которая в это время получила такое широкое развитие, что сделалась средством обычных сношений, и мы встречаем упоминание о письмах, посредством которых велась корреспонденция между находящимися в отдалении лицами (2 Цар. XI, 14: 2 Пар. II, 11). При дворе для государственного производства имелись особые писцы и даже придворный дееписатель, или историограф. Придворные пророки вели свои записки о деятельности и жизни царей, как это известно особенно о Самуиле, Нафане и Гаде. Результатом этих записок явились относящиеся к этому времени священные книги: первая и вторая книги Царств, из которых в первой содержится история израильского народа от рождения Самуила до смерти Саула и во второй — продолжение этой истории до помазания Соломона на царство. К этому же периоду относится составление Книги Руфь, появление которой могло быть вызвано потребностью исторически выяснить родословную величайшего царя избранного народа — Давида.

Но кроме этих исторических книг, лучшим показателем высоты просвещения этого времени служат книги самих царей — именно Давида и Соломона. Давиду принадлежит большая часть тех боговдохновенных песней и псалмов, которые вместе с псалмами других певцов как его, так и последующего времени составили книгу Псалтирь. По своему содержанию и изложению эти псалмы суть истинно великое излияние боговдохновенного гения-поэта, который в дивных песнях воплотил лучшее содержание религиозно-нравственного миросозерцания своего времени, настолько высокого миросозерцания, что оно не потеряет своего вдохновляющего интереса до скончания мира, пока будет сердце человеческое биться чувствами веры, надежды и любви. Соломону приписываются четыре священные книги: Песнь песней, книга Притчей Соломоновых, книга Екклесиаста, или Проповедника, и книга Премудрости Соломона. Эти книги, несомненно, составляют часть тех 3000 притчей и 1003 песней, о которых говорится в Третьей книге Царств (IX, 32). По иудейскому преданию, из этих книг первая написана Соломоном в юности, вторая — в зрелом возрасте и третья — в старости. Четвертой книги совсем не имеется в еврейском каноне книг, и она сохраняется только в греческом переводе LXX толковников, откуда переведена и на русский язык. В Книге Песни песней, т. е. высокой, прекрасной песни, под видом жениха и невесты изображается таинственный союз Христа с церковью, под каковым символом он неоднократно изображается и в других книгах Святого Писания как Ветхого, так и Нового Завета (см. Исх. XLIV; Иез. XVI; Ос. II, 19; Матф. XXV). В Книге Притчей, как видно из самого ее названия, содержатся притчи или мудрые нравоучительные наставления мудрого царя, изрекавшего глубокие житейские истины на основании своего собственного опыта. Собрание притчей сделано отчасти самим Соломоном, а отчасти последующими собирателями изречений мудрого царя в позднейшее время. В Книге Екклесиаст, или Проповедник, мы имеем как бы последнее завещание мудрого царя, который, испытав все доступное человеку счастье на земле, пришел наконец к печальному убеждению, что все земное «суета сует, и все суета и томление духа». Единственно, в