— Здорово, конечно! — Таша задумчиво покачала головой. — А вдруг у меня не получится? Я же никогда в жизни не работала! Ничего не умею… Еще подведу тебя!

— Это ты зря! Все будет нормально, на меня посмотри. Значит, так, завтра ты едешь в университет, узнаёшь, что нужно сделать, чтобы оттуда не вылететь. Послезавтра назначим тебе собеседование у директора…

— Но тогда мне надо будет поехать домой… Там же все — и одежда, и вещи.

— Вот уж дудки! Хотя… — Маринка лукаво прищурилась. — Скажи честно, я могу тебе доверять?

— Что ты имеешь в виду?

— Не бросишься с ближайшего же моста? Вены ножичком не почикаешь?

— Можешь, наверно… Мне же на работу выходить надо! — Таша хитро ей подмигнула.

— Тогда пообещай мне сейчас, что если у тебя хотя бы на задворках сознания промелькнет мысль: а не покончить ли тебе со всем разом, — ты сразу берешь телефон и звонишь мне. И мы все обсуждаем. Договорились?

— Да! — Ташка вдруг звонко рассмеялась. — Договорились.

На следующее утро Маринка ушла на работу, а Таша поехала домой. В принципе Маринка собиралась отправиться с ней, но девушка решительно отговорила ее. Иногда сильную боль лучше пережить в одиночку… Маринка знала это по себе.

Весь день она места себе не находила, думая о том, чем там занимается ее нечаянная подруга. Вечером Таша отзвонила сама. Голос у нее был усталый, но веселый.

— Маринка, ты не представляешь! Бог действительно все видит! Мне дали в универе еще одну попытку… Декан сказал, что это позор — отчислять студентку с последнего курса. Тем более с такой фамилией. У меня есть неделя, чтобы написать две курсовые и сдать кое-какие зачеты. Я уже сходила в библиотеку и набрала кучу всякой литературы… Сейчас засяду готовиться!

— Вот и здорово! — обрадовалась Маринка. — Молодчинка, я в тебя верю. А как там дома?

— Дома? — сразу погрустнела Таша. — Как всегда… Убрала вот с глаз все Леоновы подарки. Выбросила в мусоропровод. Голо так, пусто… Сижу на кухне, курю. Так тяжело!

— Эй, только не расклеиваться, слышишь? Нас рефераты ждут! А еще завтра у тебя собеседование!

— Я помню. Но мне так плохо, Мариночка, так плохо, когда я вспоминаю…

— А ты не вспоминай ничего! — отрезала Маринка. — Сейчас у тебя есть более важные дела. Завтра в десять жду тебя на Мая ковке!..

Когда они утром встретились, Маринка глазам не поверила. Таша была совсем другая, почти неузнаваемая. В элегантном темно-синем костюме, тонких очках, с гладко зачесанными волосами, аккуратно накрашенная. Просто не девочка, а глянец рекламный!

Собеседование прошло блестяще. Таша вышла из кабинета директора бледная, но с сияющими глазами.

— Ну как? — спросила Маринка.

— Все хорошо, или мне так показалось. На самом деле — твой Петр Анатольевич классный мужик. По-моему, я ему тоже понравилась… Только вот руководительница отдела кадров… Она на меня так смотрела, как будто дырки сверлила!

— Забудь! Поезжай писать свои рефераты, а я тебе вечером все расскажу! — шепнула ей Маринка. — И не гони сильно!

— Ладно! Спасибо тебе! Наверно, мне тебя тоже Бог послал.

— Нам всем в свое время кого-то посылают… Беги! Таша исчезла. Через несколько минут из кабинета вышел улыбающийся директор.

— Марина Васильевна, где вы такую девушку нашли? Это же клад просто! А как хороша!

— Это мой маленький секрет, товарищ директор!

— Только глаза уж очень грустные! А почему, кстати, она на шестьсот долларов согласилась? Она же вся такая навороченная, костюм от Версаче, языки знает…

— Жизнь у всех по-разному складывается, Петр Анатольевич. Значит, ей это зачем-то надо…

— А по-моему, так это настоящая стерва! — сквозь зубы процедила руководительница отдела кадров Зернова, злобно поглядывая на директора.

За десять дней настырная Таша сумела подтянуть все свои университетские хвосты и даже была допущена до госэкзаменов. Она ликовала. То, что казалось ей прежде совершенно бессмысленным, вдруг стало необыкновенно важным. За три дня она, согласовав с преподавателем, написала реферат будущей дипломной работы. А еще через две недели исхудавшая от бессонных ночей, но очень довольная собой Таша уже вышла на службу. Она умела мобилизовываться, когда это было нужно.

Заботы о новой знакомой на некоторое время отвлекли Маринку от размышлений о собственных проблемах. Это была своевременная передышка, но убежать от мыслей о будущем было нельзя. Однажды вечером приехал Весельцов. Маринка и представить себе не могла, что такое возможно, но, видимо, она все еще плохо разбиралась в причудливости мужской психологии, поэтому застыла перед открытой дверью, не зная, что сказать. Как будто снова перед ней появился Димка — только погасший, измученный.

— Марина, пусти меня, пожалуйста, — жалобно пробормотал Весельцов, — мне надо с тобой поговорить!

— Поговорить? О чем? — изумилась Маринка и внутренне вздрогнула, когда он поднял на нее усталые, отчаянные глаза. — Ладно, проходи.

— Спасибо.

Как-то грустно сутулясь, Слава пробрел на кухню и сел у стола, подперев лоб руками.

— О чем говорить будем?

— Марина, ну не смотри ты на меня так! Внутри обрывается.

— А как смотреть прикажешь? Я что, должна быть счастливой, оттого что ты вдруг от всех комплексов избавился и по-быстрому женился? Что решил вдруг меня навестить?

— Не надо, пожалуйста…

— А что надо? Гладить тебя по голове, утешать? Пусть жена утешает! Я тебе кто? Никто.

— Это не так… Я не мог тебе тогда сказать… Боялся обидеть, не знал, как ты все это переживешь. Жалел тебя…

— Зря жалел! Как видишь, я все пережила. Зачем ты приехал?

— Хотел тебя увидеть! Это у тебя не суп? — Весельцов жадно посмотрел на стоящую на плите кастрюлю.

— Тебя что, дома не кормят? — рассмеялась Маринка.

— Так меня никто не кормил, как ты, — мрачно пробормотал Весельцов.

— Ладно, осчастливлю, в память о прошлом… Маринка налила гостю большую тарелку супа, который он с удовольствием проглотил и попросил добавки. Голубева смотрела на Весельцова: он выглядел помятым, неухоженным и несчастным. После еды Славу неожиданно разморило.

— А можно я посплю тут немного? — смущенно спросил он и покраснел. — Спать очень хочется…

— А вот это уже предел наглости! Ввалиться на ночь глядя в чужую квартиру и попроситься спать! Поезжай-ка ты домой к жене, голубок!

— Ну пожалуйста. Я только чуть-чуть…

Бормотал, а сам, покачиваясь, уже шел по знакомому коридорчику в гостиную, где с ходу прилег на неразобранный диван, свернулся калачиком и тут же уснул. Маринка только головой покачала: чего только не бывает в жизни!