– Моего красавца зовут Карло Манчини. Не пойму, при чем здесь Тони Амандо.

– Потому что описание внешности, которое ты мне дал, в точности соответствует ему, вплоть до зигзагообразного шрама на правой щеке.

– Вот как? Интересно. Послушай, мой так орет, что могут лопнуть барабанные перепонки. И носит золотую серьгу в правом ухе.

– В таком случае не сомневайся: это он. В Нью-Йорке он именовался Амандо. Двоих таких не может быть…

– А что ты знаешь про него?

– Все до сих пор не могут опомниться от счастья, что он отсюда свалил. Это же настоящее чудовище. Его все боялись и старались обойти стороной. Мне думается, сейчас он отирается где-то в твоих краях. Когда Зетти выперли из страны, он улетел вместе с ним.

– Зетти, говоришь?

– Ну, конечно! Амандо был его телохранителем! По профессии он наемный убийца. Зетти поручал ему «мокрые» дела.

Это было уже что-то. Киллер Зетти. Я начинал что-то понимать.

Мартин продолжал:

– Ты что – наткнулся на него в Италии?

– Да. Мне кажется, он причастен к контрабанде наркотиков, но мне нужны кое-какие дополнительные сведения.

– Зетти занимался операциями с наркотиками у нас, пока не был вынужден бежать из Штатов. Ведь он тоже в Италии, да?

– Судя по тому, что мне говорили, да. Послушай, Джек, я точно выяснил, что Амандо вылетел в Нью-Йорк за два дня до того, как пришили Менотти. А на следующий день после этого он вернулся в Италию.

– Вот как! Это уже интересно. С твоего разрешения я расскажу это капитану Кольеру, который ведет следствие по делу Менотти. Ему это может пригодиться. Он и без того не сомневался, что Менотти убил либо Амандо, либо сам Зетти, но поскольку у обоих были железные алиби, то ничего нельзя было поделать. Целая свора подонков присягнула, что они оба находились в момент убийства в одном из игорных домов Неаполя.

– Амандо – великий мастак по фабрикации железных алиби. Так что отправляйся к Кольеру, Джек, и благодарю за информацию.

Итак, моя гипотеза обретала реальные черты. Несомненно, Карло убил Менотти, а Элен пыталась его шантажировать. К сожалению, я пока не располагал никакими доказательствами, а суд основывается на них, а не на логических умозаключениях. Мне страшно захотелось пойти к Карлотти и выложить ему все мои заключения. В совокупности с теми данными, которые скопились у него, он мог бы, возможно, что-то выяснить. Но я не осмелился.

Как только Карлотти узнает, что я ходил к Карло, он воспримет это вовсе не так, как мне хочется. Карло же, со своей стороны, пустит в ход все свои «неопровержимые» доказательства, и я буду конченым человеком. Еще не пришло время говорить начистоту с полицией. Мне необходимо раздобыть более солидные доказательства.

Остаток вечера я провел за досье Сарти, ломая голову в поисках выхода. Как я считал, самое главное – это доказать вину Карло. А для этого, по всей вероятности, мне необходимо добраться до таинственной виллы Миры Зетти и посмотреть, что там творится.

II

В понедельник утром, прежде чем сесть в самолет на Неаполь, я позвонил Джине.

– Хэлло, Эд, – отозвалась она. – Я ждала вашего звонка. Как дела?

– По-разному. Я не могу с вами долго говорить: через пять минут улетаю в Неаполь на судебное разбирательство. Мы с вами встретимся после моего возвращения.

– Почему вы все откладываете нашу встречу? Я уверена, что у вас что-то неладно… Я беспокоюсь за вас, Эд.

– Полагаете, что я вас избегаю? У меня хлопот полон рот. Не думайте об этом. У меня только две минуты. Я звоню вам, чтобы сказать, что полиция сняла охрану с квартиры Элен. Займитесь тем делом, насчет которого мы с вами договорились. Очень прошу сегодня же заняться разбором ее вещей.

– Постараюсь.

– Скажите Максвеллу, что это распоряжение шефа. Он вас отпустит без слов.

– Вы обещаете мне позвонить по возвращении?

– Да, обязательно. До свидания.

Я прилетел в Неаполь немного позднее половины одиннадцатого, забронировал номер в «Везувии», привел себя в порядок и отправился на дознание. И был поражен, обнаружив, что являюсь единственным свидетелем. Гранди и Карлотти, разумеется, тоже были там. Гранди одарил меня долгим неприязненным взглядом, но за последнее время я к этому как-то притерпелся… и перестал реагировать. Карлотти приветствовал меня кивком головы, но не стал подходить.

Коронер Джузеппе Милетти был маленьким плешивым человечком с птичьим клювом вместо носа. Он избегал встречаться со мной взглядом и каждый раз смотрел куда-то поверх моей головы, если ему приходилось поворачиваться в мою сторону. Меня попросили подтвердить, что тело принадлежало Элен Чалмерс, и объяснить, с какой целью она отправилась в Сорренто.

Присутствующие при этом трое журналистов, как мне показалось, смертельно скучали. А когда я сказал, что Элен арендовала виллу, чтобы провести на ней каникулы, они начали откровенно зевать. Они прекрасно понимали, что это не так, но кто же осмелится затеять скандал в отношении дочери такого всемогущего человека. Факт, что вилла была нанята на имя миссис Шеррард, обошли молчанием.

После нескольких вопросов, заданных исключительно ради проформы, судья Малетти отпустил меня и вызвал Карлотти. Заявление лейтенанта пробудило от спячки журналистов и нескольких бездельников, которые находились в зале.

Он сказал, что полиция Неаполя и он лично продолжают расследование и в свое время предоставят доказательства того, что Элен Чалмерс была убита. Как он полагает, к следующему понедельнику все будет закончено, поэтому он просит коронера продлить время на дознание еще на неделю.

Малетти походил на человека, у которого внезапно начался приступ зубной боли. На всякий случай он осведомился у Карлотти, достаточно ли веские у него аргументы, чтобы требовать дополнительного доследования… Когда тот заверил, что да, он вынес решение о продлении доследования еще на неделю и поспешно убежал из зала, как будто боялся, что его станут в чем-то упрекать.

Журналисты осадили Карлотти, но тот ничего определенного им не сказал.

Когда журналисты гуськом потянулись к выходу, я преградил им путь.

– Вы меня помните? – спросил я, приветливо улыбаясь.

– Ну уж сейчас-то вы не сможете заставить нас замолчать, – сказал репортер «Л'Италия дель Пополо». – Это информация, и мы ее напечатаем.

– Конечно, конечно – если это факты, а не чьи-то мнения. Не говорите потом, что я вас не предупреждал.

Они обошли меня и поспешили к своим автомобилям.

– Синьор Доусон…

Я обернулся. Рядом стоял Гранди. В глазах его застыло мрачное выражение.

– Да?..

– Синьор Доусон, я надеюсь на ваше сотрудничество. Мы сейчас разыскиваем американца, который был в Сорренто в день смерти синьорины.