Яркий, синий вихрь закружил тройку, и вдруг стало темно. Над друзьями в небе вспыхнули звезды.

– Неужели и правда апрель? – спросил Мирослав.

– Сам не чувствуешь? Во-первых, еще только десять часов вечера, а уже темно, во-вторых, стало намного холодней, – ответил Мерлин.

– Ты прав, – Мирослав поежился.

Белая ночь исчезла – превратилась в темный вечер. Контуры острова едва угадывались на водах Ладоги. Зато сверху был хорошо виден ярко горевший костер. Около него сидел мужчина, гревший озябшие руки. Присмотревшись, Мирослав увидел суетившихся рядом человечков. Людки-кладовики поили горячим чаем Михаила, что-то помешивали в котелке. Тот поблагодарил их и помахал рукой, прощаясь. Кладовики ушли. Михаил еще немного посидел у костра, затем залез в палатку.

– Теперь твоя очередь, Прасковья! – сказал Студенец.

Кони спустились немного ниже. Прасковья сняла с котелка крышку. Отвар, минуту назад снятый с огня, еще кипел. Прасковья что-то прошептала, и пар от котелка волнами стал спускаться на палатку и шапкой окутал ее.

– Подождем немного, пока заснет покрепче! – предложила Прасковья.

Через некоторое время она сказала:

– Я думаю, пора. Должен крепко спать. – Прасковья дунула вниз, и туман рассеялся. – Теперь можно спокойно похищать Михаила. Но к палатке близко не подходите, а то заснете! Отвар крепкий получился.

Студенец направил коней вниз, и те остановились метрах в десяти от палатки Михаила. Мерлин и Прасковья вместе взмахнули руками, и спальник с Михаилом плавно выплыл из палатки. Мужчины погрузили спящего Михаила в сани.

– Теперь поднимитесь повыше над островом, я тут без девушек еще один отвар приготовила с сонной одурью. Если и на острове есть шпионы, к утру все забудут.

– Отвар из дурмана и белладонны? – поинтересовался Студенец.

Прасковья кивнула. Она достала бутыль с отваром и открыла ее. Затем взболтала и закрутила. Кони Студенца поднимались вверх, а содержимое бутыли выливалось и по широкой спирали искрящимися каплями падало на остров.

– Людкам-кладовикам не повредит? Они ведь такие хорошие – нашего Михаила спасли, в пещере своей укрыли, – беспокойно спросил Мирослав.

– Спать будут весь день, но зато полная гарантия, что Марана ничего не узнает о нашем визите на остров!

– Теперь к Катерине! – произнес Мерлин.

Тройка понеслась через время и пространство. При подлете к водопаду снова наступило теплое лето. Стало светло. Студенец за минуту заморозил водопад, а Мерлин и Мирослав быстро расчистили проход. Мерлин осветил пещеру.

– Вносим Михаила и быстро назад.

Прасковья взяла Баюшу на руки и смазала кончик его хвоста девясилом.

– Прекрасное растение! От нашего сна разбудит за минуту. Баюша, – попросила Прасковья, – пощекочешь Михаилу нос, чтоб проснулся, и быстро к нам.

Прасковья взяла свое маленькое зеркальце, чтобы наблюдать за происходящим в пещере. Кот сделал так, как ему говорили. Михаил чихнул и открыл глаза. Некоторое время он лежал, вдруг увидел Катерину, бросился к ней и принялся ее обнимать и целовать.

– Просыпайся! – умоляли Прасковья и Мерлин, глядя в волшебное зеркальце. – Ура, глаза открыла! Садится. К сожалению, придется вмешаться. Потом успеют намиловаться!

Прасковья подошла ко входу в пещеру и дунула на отвар. Пар из котелка повалил в пещеру.

– Студенец, провентилируй пещеру, только не очень холодным воздухом, чтобы никого не заморозить.

– Понимаю! – улыбнулся великан.

Он взмахнул полой своей шубы, и свежий воздух ворвался в пещеру. Прасковья глянула в свое зеркальце.

– Спят!

Друзья-волшебники и Мирослав вошли в пещеру. Катерина и Михаил спали в объятьях друг друга.

– Придется разлучить! Теперь очередь Катерины выручать своего мужа. Грузим обоих в сани. Катерину везем на хутор к Варваре и приводим в чувство. А Михаила возвращаем в апрель на его остров.

– А нельзя их вместе оставить? – спросил Мирослав.

– А что делать с тем Михаилом, который лежит в пещере у людков-кладовиков? – улыбнулся Мерлин. – Вдруг его найдут? Будет тогда у Катерины два мужа!

Мирослав задумался.

– А что если…

– Лучше не надо! – серьезно возразил Мерлин.

Через минуту Катерина была уже в доме на хуторе Петера. А Мерлин и Студенец возвратили Михаила на место.

– Теперь надо привести Катерину в чувство, – сказала Прасковья.

Она раскрыла свою ведьмину аптечку и долго колдовала над подругой. Наконец Катерина открыла глаза.

– Где я? Здравствуй, Варя. Здравствуй, Прасковья!

Девушки обнялись.

– Лежи-лежи! – строго сказала Прасковья. – Ты сейчас больна. Вот тебе мои отвары. Пока все не выпьешь, не смей вставать.

– Да тут на неделю! – недовольно посмотрела на стол Катерина.

– Всего на три дня!

Варвара сидела рядом с постелью Катерины и рассказывала, рассказывала, рассказывала о своих с Мирославом приключениях.

– Так вы справились с Мараной?

– И с Мараной, и с Лоухи.

– Значит, я спала почти целый год. А где Михаил? С ним ничего не случилось?

– Тебя ждет.

– Где?

Варвара замялась.

– В общем, ждет. Узнаешь.

– Не буду лечиться, пока не узнаю, где Михаил! – заявила Катерина.

Вошла Прасковья.

– Все понятно. Бунт на больничной койке. Тогда собирайся! Кони ждут.

Варвара помогла подруге одеться.

– Держи! – Прасковья протянула Катерине корзинку.

– Что это?

– Те же лекарства, которые ты принимаешь. Вместе с Михаилом лечиться будете.

– Так, значит, серая ведьма и Михаила тоже заколдовала! – воскликнула Катерина. – Ну, погоди, доберусь я до тебя!

– Уже поздно. Не до кого добираться! Варя все за тебя сделала! – рассмеялась Прасковья. – Объясни Катерине, как найти Михаила на острове.

Девушки вышли на улицу.

– Кони Студенца! – удивилась Катерина.

– Садись, через минуту увидишь Михаила. А мы приедем следом за тобой.

– Мир, заводи «Сампо»! – скомандовала Прасковья.

Такое название получил мощный катер серых ведьм.

– Все собираемся на острове Михаила – победу праздновать.