– Да, здесь очень удобно, большое спасибо. Э-э-э… хм, скажите, пожалуйста, а где Кишан?

– Кто такой Кишан?

– Молодой человек, с которым я пришла.

– Я не заметил никакого молодого человека, – ответил мой собеседник.

– Стоило вам переступить порог нашего дома, как мы больше не видели ничего, кроме вас! – поддержал его второй мужчина.

– О да, конечно! – горячо воскликнул первый. – Мы были ослеплены! Ведь вы столь прелестны!

Один из них принялся поглаживать мою руку, а второй стал массировать мне плечи.

Они кивнули на стол, уставленный всевозможными яствами.

– Не хотите отведать засахаренных фруктов? Они просто тают во рту.

– Нет, спасибо. Я еще не успела проголодаться.

Тот, что массировал мне плечи, принялся осыпать поцелуями мою шею.

– Ах, какая у вас нежная кожа!

Я попыталась выпрямиться, но он вернул меня на прежнее место.

– Расслабьтесь. Мы здесь для того, чтобы угождать вам.

Второй мужчина подал мне высокий бокал из резного хрусталя, наполненный какой-то пузырящейся красной жидкостью.

– Газированный бузинный сок.

Он всучил мне бокал, взял мою вторую руку и стал целовать пальцы. Вязкий морок заколыхался у меня перед глазами. Я на секунду опустила веки и отдалась ощущениям губ, лобызавших мою шею, и теплых рук, массировавших мои усталые плечи. Наслаждение медленно разливалось по моему телу, пробуждая жажду большего. Вот кто-то из мужчин поцеловал меня в губы. Вкус у его поцелуя был чужой. Что-то во всем этом было не так…

– Нет, – прошептала я, слабея, и попыталась оттолкнуть их, но мужчины и не думали от меня отставать. Что-то царапалось на краю моего угасающего сознания, нечто неуловимое, увертливое, что могло бы помочь мне сосредоточиться и вернуть себе ясность мысли. Но массаж плеч был так приятен… Вот мужчина перешел к моей шее, описывая мелкие круги большими пальцами своих рук. И тут то, что я столь мучительно пыталась вспомнить, вдруг вспыхнуло в моем гаснущем мозгу.

Рен! Он вот так же массировал мне шею. Я вызвала из памяти его лицо. Вначале оно расплывалось, но когда я стала мысленно перечислять черты, которые любила в нем, его лицо стало яснее. Я думала о его волосах, глазах, о том, как он всегда держал меня за руку. Я думала о том, как он клал свою голову мне на колени, когда я читала ему, как он ревновал меня и любил блинчики с арахисовым маслом, и еще о том, как он выбрал сливочно-персиковое мороженое, потому что оно напоминало ему обо мне. И тогда я услышала, как он говорит: Мейн тумсе мохаббат карта хуун, йадала.

– Муджхе тумсе пьархай, Рен, – прошептала я в ответ.

В голове у меня что-то щелкнуло, и я резко выпрямилась. Мужчины обиженно надулись и попытались вернуть меня на место. Потом принялись что-то тихо напевать. Перед глазами у меня снова все поплыло, но я стала мурлыкать про себя песенку, которую Рен написал для меня, на слова его стихотворения. И встала с дивана. Мужчины снова стали упрашивать меня отведать лакомств или выпить сока, но я решительно отказалась. Тогда они попробовали заманить меня на мягкую постель. Я стояла как вкопанная, а они тянули меня за руки, упрашивали и увещевали. Они на все лады расхваливали мои волосы, глаза и красивое платье, они ломали руки и восклицали, что я их первая гостья за тысячи лет и что они просто хотят подольше насладиться моим обществом.

Но я снова и снова отказывалась, твердя, что нам нужно идти своей дорогой. Они настаивали, они взяли меня под руки и потащили к постели. Я вырвалась и схватила свой лук. В мгновение ока я зарядила стрелу и, натянув тетиву, прицелившись в грудь тому, кто стоял ближе. Мужчины попятились от меня, один из них поднял руку, моля о пощаде. Потом они молча переглянулись, повернулись ко мне и грустно покачали головами.

– Мы сделали бы вас счастливой. С нами вы забыли бы все свои невзгоды. Мы любили бы вас.

Но я покачала головой.

– Я люблю другого.

– Со временем вы сумели бы нас оценить. Вы полюбили бы нас. Мы умеем забирать мысли, заменяя их страстью и наслаждением.

– В этом я не сомневаюсь, – съязвила я.

– Но мы одиноки. Наша последняя подруга умерла много столетий тому назад. Мы любили ее.

Второй мужчина добавил:

– Да, мы ее любили. За все время, что она прожила с нами, печаль никогда не посещала ее сердце.

– Но мы бессмертны, а ее жизнь закончилась слишком быстро.

– О да. И теперь нам нужна замена!

– Мне очень жаль, мальчики, но я вам не подойду, – решительно объявила я. – У меня нет ни малейшего желания становиться вашей, – тут мне пришлось сглотнуть, прежде чем закончить, – любимой наложницей. Не говоря уже о том, что я не желаю забывать все и всех.

Они долго-долго рассматривали меня.

– Что ж, так тому и быть. Ты можешь идти.

– А Кишан?

– Он должен сделать свой выбор.

С этими словами оба кавалера превратились в тоненькое облачко дыма и растаяли в стволе дерева. Я вернулась в ванную, чтобы забрать свою сотканную феями одежду, и с удовольствием убедилась, что она вся вычищена и починена. Упаковав рюкзак, я снова вышла в комнату, но вместо фривольного будуара там теперь была простая пустая комната с единственной дверью. Я открыла ее, вышла из дома и вновь очутилась на винтовой лестнице, спиралью поднимавшейся вверх по стволу Мирового Древа. Дверь закрылась за мной, и я очутилась одна на ступеньках.

Воспользовавшись этим, я переоделась в мягкие брюки и рубашку, сотканные руками фей, и стала гадать, сумеет ли Кишан вырваться из плена сирен и если сумеет, то как скоро. Честно признаться, мягкая постель была куда более приятным местом для сна, чем каменные ступеньки. Не удержавшись, я невесело хмыкнула: «Пожалуй, останься я в этой мягкой постели, спать мне вряд ли пришлось бы!»

Мысленно я поблагодарила Рена за свое спасение от этих дриад, тритонов или кем там они были. Потом усталость взяла свое. Расстелив спальник на ступеньке, я забралась внутрь и уснула. Среди ночи Кишан потряс меня за плечо.

– Привет.

Я приподнялась на локте и зевнула.

– Кишан? Долго же ты выбирался!

– Ага. Отделаться от этих красоток оказалось не так– то просто.

– Как я тебя понимаю! Мне пришлось наставить на своих красавцев стрелу, чтобы они от меня отвязались. Вообще-то, я не ожидала, что ты так быстро вырвешься. Мне пришлось вызвать в памяти Рена, чтобы сбросить с себя чары, которыми они опутали мой разум. А ты о чем думал?

– Поговорим об этом позже, Келс. Сейчас я очень устал.

– Ладно. Спокойной ночи. Возьми мое одеяло. Я бы разделила с тобой спальник, но прости, сейчас я по горло сыта мужчинами.