— Я так тебя люблю…

Слышит, не сдерживает ухмылку, опускает голову, качает ею… Чувствует, как на затылок ложатся сначала женские руки, а потом нос и губы. Она вдыхает, целует, шепчет:

— Ты самый лучший. Самый-самый-самый лучший, Корней.

— Я в курсе, Ань, поехали.

Корней же уворачивается, испытывая какое-то неописуемое удовлетворения, парирует исключительно из любви к искусству, целует в губы, поднимает Аню с полки, наконец-то набрасывает на ее плечи пальто, выводит из квартиры…

* * *

— Ты в себя пришла? — Корней спросил, когда они уже поднимались на этаж ССК на лифте. Он был не пуст, поэтому без подробностей, интимных взглядов и жестов. Тихо, повернув голову, практически на ухо.

— Да. Все хорошо. Я уже…

Пряча румянец, Аня мотнула головой. Все, что позволила себе — это быстро посмотреть на мужчину, в очередной раз переживая утро. Не просто секс. А череду правильностей. Каждое слово. Каждое движение.

— Проголодаешься — напишешь. Вдвоем пообедаем.

Корней сказал, Аня кивнула, снова расплываясь в улыбке. Вышли вместе. Друг друга не касаясь.

Двигались по коридору нога в ногу. Корней кивал кому-то своему. Аня — своему.

Он был серьезен. Она — улыбчива.

Одновременно замедлили шаг, приближаясь к его кабинету.

Рядом с которым стоял Артур, прислонившись к стене, глядя в телефон…

Корней подошел к нему, протянул руку, сказал:

— Извини. Обстоятельства задержали. Проходи.

Открыл дверь, пригласил в кабинет, Аня же только улыбнулась.

Сначала Артуру, потом… Когда пропустив подчиненного, Корней бросил последний взгляд ей вслед — так же, как они делали всегда — уже ему. Хотела бы шепнуть: «я люблю тебя», но позволила только взгляду зажечься этой неоспоримой истиной. Поймала в его — ответном — усмешку «я в курсе»…

Повернула, поплыла в сторону родного опенспейса…

Не заметила бы Алину, наверное, не поймай она ее за руку почти сразу, не прижми к себе, не зашепчи горячо на ухо:

— Спасибо тебе, детка! Спасибо огромное! Спасибо! Я тебе по гроб жизни, Ань! Спасибо!

— Не за что, Алина. Не за что… Мы просто… В пробку попали. Я тут ни при чем…

Пользуясь тем, что подруга не видит ее лицо, Аня снова расплылась… В улыбке. И сладкой патокой.

Дальше же… Девушка Артура продолжала что-то говорить, наверняка благодаря, а в Аниных ушах звенело только:

«Будь на моей стороне. Всегда будь на моей стороне. Я не подведу, обещаю…».

День в ССК пролетел незаметно. Аня не могла унять улыбку до обеда… И после тоже не могла унять.

Пусть боялась, что утренняя «задержка обстоятельствами», как назвал ее Корней, собьет весь трудовой настрой, но получилось наоборот. Работа работалась по-особенному легко. Приносила особенное же удовольствие. Воодушевляла, окрыляла практически… А может окрыляла не она, но результат Аню полностью удовлетворял.

Они с Корнеем действительно пообедали в одном из находившихся возле БЦ заведений. Не особо разговаривали — времени у Высоцкого было меньше, чем хотелось бы, чисто по верхам…

— Надеюсь, освобожусь около восьми.

— Хорошо… Я подожду…

— Придешь или у себя побудешь?

— Приду… Если не помешаю…

— Не помешаешь, зайка…

И новый повод улыбаться до безобразия палевно, пока он не нахмурится, не скажет: «резче, Ань. Ешь, а не на меня смотри. Голодная останешься…».

Вернулись в офис, снова разошлись. Не виделись до самого вечера. Пока Аня не зашла в кабинет Высоцкого, застав его разговаривавшим по телефону. Думала, что не стоит отвлекать. Повесила пальто, поставила на диван сумку с уже новым ноутбуком — подарок Корнея за закрытую на одни пятерки сессию.

Он шагал по кабинету, слушая, кивая, что-то говоря. Аня не прислушивалась к словам. Собиралась сесть на свое обычное место — тот самый белый диванчик — но к собственному удивлению обнаружила, что у Корнея другие планы.

Когда проходила мимо, он придержал ее за руку. Объяснить свои намерения, конечно же, не мог, но смотрел выжидающе, когда Аня чуть хмурилась… Потянул, дождался, когда зайка окажется достаточно близко, привстанет на цыпочки…

В трубке что-то говорили, Корней отвечал тихими «да», «именно», «да»… Аня же умудрилась вклиниться между ними коротким поцелуем. Опустилась, уткнулась лбом в плечо, расплылась в улыбке, потому что Корней опустил лицо в ее волосы… Стоял, продолжал говорить, дышал, гладил по спине…

Отпустил не сразу, но когда сделал это, Аня чуть не пошатнулась на моментально ослабевших коленях. И еще долго улыбалась, следя уже с дивана за продолжающейся беседой.

Как он ходит, как берет в руки такой же мяч, как тот, что лежит дома. Перекатывает, смотрит, кивает, говорит… Подходит к своей «стене славы», смотрит на сертификаты, перескакивая с одного на другой, слышит тихий смешок, резко переводит взгляд на Аню, подмигивает, усмехается, зная, что смутил, потом снова ходит, снова говорит, снова перекатывает…

Освобождается действительно около восьми, собирается за считанные секунды, ждет от Ани такой же скорости. И она его не разочаровывает. Выходят вместе. Спускаются в пустом лифте.

Аня жмется виском к плечу Корнея, с силой сжимая его руку. Он молча смотрит в створку, размышляя о чем-то важном.

— Корней, я тут подумала… — когда девушка заговорила, повернул голову, кивнул, получив взгляд, как бы просящий одобрения продолжать… — Может я летом… Не буду по полдня работать, как сейчас. Полный день. Больше денег. Больше опыта. Больше времени… Я знаю, так многие делают…

— Зачем тебе больше денег? — Корней спросил, Аня нахмурилась… Четкого ответа у нее не было. Наверное, просто потому, что он размышлял бы вот так, а ей хотелось быть похожей на него.

— Чтобы покупать тебе подарки не за твои деньги. Бабушке помогать. Не знаю… Деньги — не самоцель. Но просто…

— Не придумывай, Ань. Будешь отдыхать летом. Тебе рано закапываться на работе. Я напомню, тебе надо будет поступить. В приоритете это. Проводимого тобой времени в ССК более чем достаточно.

Корней ответил не так, как Аня ожидала. Она вздохнула, опуская взгляд, чувствуя легкую грусть… Ей ведь казалось, что он одобрит, похвалит даже за такое усердие… Снова прижалась виском к плечу, сжала его руку сильней…

— Не дуйся…

Услышала, что мужчина произнес после небольшой паузы. Удивилась даже. Снова посмотрела.

— Я не дуюсь… — сказала честно. Выдержала довольно пристальный, изучающий взгляд. Не стушевалась, потому что не врала ни на грамм.