понять, что сейчас происходит перед Центральным вокзалом. Один из мужчин показывает удостоверение, полицейский проверяет документ, отдает владельцу. Он нехотя подводит троицу к Син и своей напарнице.

— И кто они такие в итоге? — спрашивает Карл.

* * *

— ФБР, — представляется Син женщина в черном костюме. — Вы едете с нами.

В этот миг женщина-полицейский сильнее вцепляется в руку Син. Та с недоумением смотрит то на одну, то на другую, пока коп по рации пытается прояснить ситуацию со своим начальством.

— Может, сначала между собой разберетесь? — предлагает Син. — Что вам вообще от меня нужно?

— Скоро узнаете, — отвечает с неприязнью дама из ФБР.

— А если я с вами не поеду?

— Это нам решать, — рычит на нее женщина из ФБР.

— Эти двое так не думают, — возражает Син, указывая на полицейских ДПНЙ.

Получается, соперничество между государственными и муниципальными органами правопорядка, о котором Син знает из фильмов, действительно имеет место?

— С меня довольно, я с места не сдвинусь, — решительно заявляет Син. — Пока я не узнаю причин. Я что, арестована?

— Да, — отвечает женщина из ФБР, — по подозрению в терроризме.

— Вы шутите!

Полицейский выныривает из машины, встает между Син и костюмами и с высоты своего роста заявляет:

— Она поедет с нами. Подозрение в убийстве.

— Что, простите? — вскрикивает Син настолько громко, что тот машинально прикладывает руку к уху. — Это кого я, позвольте поинтересоваться, укокошила?

— Чандера Аргавала! — отвечает полицейский обиженным голосом.

— Чандер мертв?

В полном шоке от известия Син видит, как троица из ФБР пытается выхватить ее из лап полицейского. Проворнее, чем можно было подумать, глядя на его приземистую фигуру, он отражает атаку агентов, а напарница приходит ему на помощь. В следующее мгновение Син различает сцепившиеся руки, толчки и пинки, слышит взаимные оскорбления, приказы, раздающиеся из машины сигналы рации и сирену, которая, кажется, воет из Центрального вокзала.

Отчаяние, охватившее Син из-за смерти Чандера, сменяется яростью, которая пробуждает в ней волю к жизни. Полицейские отвлекаются на сирену, зазвучавшую из вокзала, и на потоки людей, хлынувших оттуда. Син быстро осматривается, ныряет в человеческое море, которое уже захлестнуло тротуар, и удаляется уверенным, не привлекающим внимания шагом. Она уже в семи или восьми метрах, когда, оглянувшись на секунду назад, замечает, что горячие головы заметили ее побег. Но паникующая толпа разъединила их. Син находится на переднем фланге убегающей волны и может двигаться свободно. Но тут ее настигают слова, произнесенные полицейским: «В городе камеры висят повсюду. Или, может быть, кто-то из этих с цифровыми очками прислал».

Шансов уйти от погони нет. Что же делать?

В нескольких шагах от нее ремонтник выкарабкивается из обнесенного заграждением открытого канализационного отверстия.

Она разыскивается в связи с подозрением в терроризме и попытке убийства. Силами ФБР и полиции Нью-Йорка. Обвинения абсурдны, но, судя по тому, что показывают, пишут и говорят об этих организациях, Син ни за что не хотела бы попасть им в лапы в связи с подозрением в двойном преступлении. Посреди улицы она легкая добыча, но куда же ей спрятаться? «Уйти в подполье, как Зеро в Вене!»

Она перепрыгивает через ограждение, заглядывает в колодец — он кажется бездонным, но скобы на стене все-таки ведут ко дну — и прежде чем ремонтники успевают ее остановить, Син ныряет внутрь, можно сказать соскальзывает, практически не прикасаясь к холодному металлу, в то время как над ее головой эхом разлетаются первые возгласы испуганных ремонтников.

Чем глубже она спускается, тем темнее и жарче становится. Она соскальзывает, опоры под ногами больше нет, она висит в воздухе. Посмотрев вниз, она видит, что шахта сообщается с каналом и в сумеречном свете дно поблескивает метрах в трех от нее.

Взглянув вверх, она видит силуэт первого преследователя, который закрывает собой отверстие. На одних руках Син спускается до последней скобы, затем падает. Она жестко приземляется, встает на ноги. Канал три метра в высоту и столько же в ширину расходится в две стороны от шахты. Через равные промежутки сверху падает слабое освещение через канализационные решетки, благодаря которым Син может хоть что-то рассмотреть. Она пускается наутек. По крайней мере, этот отрезок пути сух, хотя воздух здесь именно такой, каким она представляет его себе в тропическом лесу.

* * *

— Сколько еще человек спустились за этой женщиной в шахту? — спрашивает Элис.

Кроме двух мужчин в костюмах и полицейского, которые выясняли отношения рядом с машиной, за Синтией Бонсант спустились еще два человека, а потом еще и еще. Похоже, что канализация в буквальном смысле поглощает заметную часть толпы, выбегающей из Центрального вокзала. Рядом с огороженным участком стоят прохожие со смартфонами и цифровыми очками и, похоже, только и ждут возможности спуститься вниз. Ремонтники уже перестали пытаться сдерживать людей и безучастно наблюдают за происходящим. В своих очках Элис открыла одиннадцать окошек прямой трансляции погони. Она не может следить за всеми доступными эфирами, потому что иначе ей пришлось бы уменьшить изображения, чтобы они не накладывались. Информационный поток буквально выходит из берегов. Элис то и дело посматривает в зал ресторана. Никто из гостей не вызывает у нее подозрений. Она снимает очки и кладет их во внешний кармашек блейзера.

Затем она берет сумочку и направляется в туалет. Идет напрямую. Она знает это заведение. В туалетах здесь очень чисто и опрятно. Но главное их достоинство в том, что каждая кабинка имеет прочные стены и закрывается на замок, нет зазора сверху или снизу, через который можно было бы подсмотреть, нет пластмассовых перегородок, которые падают от одного взгляда на них. Две кабинки из пяти заняты. Она закрывается в свободной, опускает крышку унитаза и садится на нее. Затем она открывает сумочку и вынимает из внутреннего отделения Raspberry Pi, мини-клавиатуру и мышку. На компьютере величиной с ладонь она быстро устанавливает защищенное анонимизированное соединение. Одна из занятых кабинок открывается. Эли слышит цокот каблуков по кафельному полу. Она пользуется моментом и набирает сообщение. Формулировку она тщательно продумала во время еды, чтобы оно звучало как можно короче и как можно понятнее.

* * *

— Я хочу знать, чем она там занята! — орет Мартен.

На мониторе перед ним пляшут размытые кадры из женского туалета. Его агентша дергает дверцы кабинок, чтобы проверить, зарыты они или открыты. Ее рука появляется на экране, когда она первыми открывает две незапертые дверцы и затем аккуратно проверяет три оставшиеся.

— Взломай двери, помешай ей, неважно как, — приказывает Мартен.

Во втором окошке появляется панорама второй агентши, которая вошла в ресторан,