А потом… Медленно доводил её до экстаза, нашептывая слова любви, и говорил о том, что еще хотел бы сделать с её сочным, манящим, таким чувственным и красивым телом. Ведь она для меня — идеальная. Потому что любима мной.

После Надя прижалась ко мне, лаская пальчиками грудь, а на меня снова накатило.

— Родная, прости меня, я…

— Молчи, — приложила она пальцы к моим губам. — Не надо. Давай… не будем больше вспоминать это. Никогда. Слышишь? Не хочу вспоминать. Хочу видеть только хорошее.

— Давай, — кивнул я, прижимая её к себе крепче. — Ты права. Ты у меня такая умница, Надь!

— Я буду как в том анекдоте… Раз в году твоя жена будет превращаться в змею и шипеть, а в остальное время будет нежной кошечкой.

— Кошечки тоже шипят… Но я согласен на всё. Только бы ты была рядом. И наш тигренок и… возможно, еще кто-нибудь.

— Кто? — Надя напряглась, гладя мне в глаза.

— Малышка-тигрица. Крошечная девочка с твоими глазами.

Она смущённо улыбнулась.

— Хорошо, только… Пусть глаза у неё будут твои.

ЭПИЛОГ

— Сын уснул… Идём? — потянул я её за руку в нашу большую спальню.

Богдан подрос и теперь спал в своей комнате. Только что Надя дочитала ему сказку и погасила ночник у детской кроватки. А я заглянул проверить, как они тут…

Жена послушно пошла за мной. На её руке снова блестело обручальное кольцо, такое, какое было и на моём безымянном пальце.

Как я и хотел, мы сыграли с Надей свадьбу почти сразу же, как я перевёз вещи в тот коттедж, который изначально покупал для нас.

Да, сказал, что для неё, но в душе всегда теплилась надежда, что любимая простит меня и пустит в дом, который предназначался для большой семьи.

Мы так и остались жить в Сочи. Нас навещал мой отец, который словно бы помолодел с рождением внука. Он любил возиться с маленьким Богдашей…

Мама… Её не стало полгода назад. Отец остался один и почти все свободное время посвящал моей семье.

Анфиса тоже ушла в лучший мир ещё до нашей с Надей свадьбы…

Надя всё же выполнила её последнюю просьбу. Не ради неё, конечно, а ради себя в первую очередь — ведь Надя меня любит. Но всё-таки и Анфиса внесла свою лепту в наше примирение с женой…

Ренат тоже приезжал — иногда.

Между нами вражды не осталось, но его чувства к моей жене всё ещё живы, а значит, не стоило им часто видеться и ворошить прошлое — от греха подальше.

Жизнь наша наладилась и даже стала лучше, чем прежде.

Надя снова занялась тортиками, мы даже открыли небольшую пекарню, где поставили на поток торты и капкейки по её рецепту. Пекарня пользовалась популярностью в нашем городе, а я гордился своей Надей — а ведь когда-то я смеялся над её любовью к кухне и кастрюлям, а теперь она очень важная бизнес-леди. До уровня моего бизнеса, который я продолжил развивать в Сочи, Наде, конечно, далеко, но зарабатывать она стала прилично — хватило бы денег и на себя, и на сына. Теперь вместе нас держала не зависимость друг от друга, а любовь и желание идти рука об руку по этой жизни: я, она и наш сын.

Сынок уже начал звать меня папой. А я всё думаю порой: что бы было, если бы я так и не нашёл тогда Надю, не узнал о сыне и никогда не услышал, как он зовёт меня папой?

Но фортуна оказалась в этот раз на моей стороне: я нашел, узнал и услышал…

И самое главное, получил второй шанс от любимой женщины, который теперь я твёрдо намерен использовать и беречь нашу семью и любовь.

Никому третьему влезть в наш тихий мир я больше не позволю.

— Иди ко мне…

Я стянул с неё платье в нашей спальне и толкал к кровати.

Уже предвкушал сладость нашей страсти. Слышал, как она стонет и приоткрывает губы от удовольствия, как принимает мои ласки и дарит их в ответ…

— Подожди, — упёрлась она руками в мою грудь. — Надо быть осторожнее теперь.

— Осторожнее? — нахмурился я. — Зачем? Я хочу пожёстче сегодня.

— Нельзя так… больше.

— Почему нельзя? — не понимал я. — Всегда было можно, а сегодня вдруг нельзя. Тебе же нравилось!

— Раньше было можно, — загадочно улыбнулась она. — А теперь вот нельзя.

— Почему?

— Чтобы мы не навредили.

— Кому? — совсем оторопел я.

— Нашей с тобой… дочке, — ответила она и смущённо опустила ресницы. На её щеках заиграл румянец.

— Дочке? — поднял я брови. А потом опустил глаза на её плоский животик. Кажется, до меня дошло… — Ты… беременна, Надь?

— Угу, — кивнула она и улыбнулась. — Второй месяц пошёл. Узнала только сегодня…

— Господи, Надя… — прижал я её к себе бережно, уткнулся в шею носом. Счастье переполнило меня. — Милая моя… Такая радость!

— Ты правда рад?

— С ума сошла? — возмутился я. — Как я могу быть не рад дочке от любимой жены? Очень-очень рад… Но тогда я возьму тебя нежно. Но всё равно возьму…

И я завалил её на матрас, подарив море нежности и ласки…

* * *

Надя родила девочку. Ставшие родителями второй раз Богдан и Надя назвали дочку Анной. Теперь в их доме резвятся сразу двое малышей.

Ильяс переехал в Сочи, отдав дела по бизнесу Ренату. Он захотел быть ближе к внукам, так ему было не одиноко.

Ренат стал одним из самых влиятельных членов семьи, забрав части бизнеса отца и брата.

Он женился. Встретил-таки свою любовь и начал новую жизнь.

Надя и Богдан живут мирно, воспитывают дочь и сына и стараются не вспоминать плохое.

Однако вынесенные обоими уроки жизни помнят и теперь точно знают ту самую цены измены, боли и прощения…

Конец