длинный хвост. Ее лицо показалось ему симпатичным, даже красивым, но взгляд каким-то совершенно отталкивающим, холодным.

– С вашим сотрудником все в порядке, не переживайте. С ним работают наши специалисты. Вторая часть вопроса не в вашей компетенции. Отправляйтесь домой, – ответила женщина.

Рация на ее плече ожила. Мужской голос сообщил, что образцы упакованы и необходимо подогнать транспорт. Игорь обратил внимание на голос говорившего. Он знал, какой неразборчивой выходит речь, если делать доклад по рации с надетым на лицо средством индивидуальной защиты, вроде армейского противогаза.

– Принято, – ответила она. – Уберите его отсюда, – бросив на Игоря гневный взгляд, отдала приказ женщина, развернулась и направилась к дому.

Игорь хотел что-то возразить, но двое силовиков подхватили его под руки и повели в сторону примыкающего двора.

– Я уж сам как-нибудь, – сказал он, вырвавшись, и пошел, но военные следовали за ним, чуть ли не подталкивая в спину.

Уже у самого выхода из двора Игорь все же обернулся и увидел, как из парадной вышли несколько человек в уже знакомых серебристых костюмах биологической защиты. Четверо вынесли металлический ящик, сопоставимый по размерам с гробом для взрослого человека. На его боковой части ярко-оранжевым светились устройства, похожие на циферблаты и кнопки. От верхней части ящика исходила морозная дымка. Еще три человека с объемными кейсами вышли следом.

– На выход! – гаркнул военный и толкнул Игоря в плечо.

К середине дня небо совсем потемнело от тяжелых туч. Вдоль дороги чернели окна опустевшего дома, похожего на иссохший труп циклопического чудовища с сотнями глаз. Дождь заливал погрязшую во мраке улицу.

– Суки… – выругался Игорь, согреваясь в машине.

Под аркой темнели едва различимые силуэты – военные остались дежурить у входа во двор и следили за ним. Старенький бумер тронулся с места, развернулся, проехал мимо полицейского патруля и, поравнявшись с военными, снизил скорость. Игорь хотел открыть окно и крепким русским матом отправить вояк на три буквы, но в последний момент взял себя в руки, решив не осложнять и без этого неприятное знакомство с загадочной силовой структурой.

Свернув на Каменноостровский проспект, Игорь увяз в трафике едва ползущих машин. Проверил телефон. Не обнаружив пропущенных вызовов и сообщений, снова попробовал дозвониться коллегам. Никто не отвечал. Им овладели усталость и злость. Он едва не швырнул телефон в окно, но все же волю эмоциям не дал. Спокойно все обдумав, Игорь решил, что так даже лучше – пускай военные разгребают это дерьмо с гниющими на глазах мертвецами и разорванными грудными клетками. Он вспомнил два изолированных бокса, которые вынесли из здания СК люди в защитных костюмах, и на ум стали приходить совсем уж неприятные мысли.

Учитывая произошедшие час назад события, Игорь понимал, что, явись он утром на рабочее место, военные могли бы вынести из здания три бокса. Что произошло с этими людьми и куда их увезли? Отсутствие информации не позволяло ему выработать оптимальное решение. В сложившейся неразберихе больше всего тянуло домой, к семье. Но вдруг он чем-то болен? Принимая во внимание информацию о новом вирусе, который понемногу погружал Петербург в состояние всеобщей паники и только по официальным данным за последние три дня унес жизни более сорока человек, мысли эти не казались такими уж надуманными. Помимо этого, появление вируса совпадало по срокам с первым убийством. Значит, его семья уже как третьи сутки потенциально может быть инфицирована. От этой мысли стало жутко. Из всей сформированной для расследования группы на месте смерти Телефониста он находился дольше всех, но, в отличие от медэксперта, не работал с кучами гнилого мяса и костей, которые остались от людей. Вероятно, за эти дни вирус дал бы о себе знать, и, выходит, опасения по поводу заражения маловероятны. В любом случае специальные войсковые подразделения не появляются в городе беспричинно. Предчувствие подсказывало Игорю, что во всей этой истории самые серьезные неприятности возникли у Кравцова. Игорь включил навигатор и проложил новый маршрут. У него была мысль, где может находиться Андрей, и он не собирался бросать старого товарища в беде.

Глава 19. Дорога домой

Глаз стража взорвался, извергнув потоки студенистого вещества. Изнутри сквозь него вырвалось покрытое ошметками мозга устройство, имеющее вид иглы высотой с облаченного в тяжелый доспех воителя. Похожий на сдувшийся шар из кожи и вен глаз вывалился из головы и повис на сплетении нервных окончаний. Энэй разрезал его мечом. Кожистая оболочка глаза вместе с иглой упала на землю. Воитель выбрался сквозь кровоточащую глазницу, спрыгнул вниз, измученно прислонился спиной к окованной в камень морде. Вокруг над равниной стлались изорванные клочья Тьмы и тумана. Они полнились воплями и стонами издыхающих чудовищ. Энэй ощущал их. Всех до единого, кроме князя Тьмы. Какофония из глоток безобразных тварей, отсеченные конечности, раздавленные головы, выдранные глотки, бесконечные потоки крови занимали мысли. Казалось, ужасу битвы нет конца. Воитель поднял голову, подставив изуродованное лицо дождю. Жгучие, холодные капли коснулись его ран. Он закрыл уцелевший глаз. Ему хотелось лежать на земле в густой зелени и видеть, как среди бескрайнего синего простора неспешно уходят вдаль облака, озолоченные лучами солнца. Ему хотелось бросить меч и вместо холодного металла ощущать тепло нежной женской руки. Он мечтал быть там, вместе с Майей, слышать ее голос, ее смех, ощущать аромат ее каштановых волос и на мгновение, хотя бы в мечтах прикоснуться к ней…

Что-то большое появилось с небес, вцепилось в обмякшую тушу монстра и, разбрасывая выпадающие внутренности добычи, унеслось в небо. Окованной в броню ладонью Энэй ощупал на лице набухший кровью рубец, оставленный мечом князя. Организм слишком истощен, чтобы восстановить глазное яблоко, но процессы регенерации уже начались. В местах повреждений воитель ощущал холодные покалывания, означавшие работу эрионо-клеток. Его тело – умный и сложный механизм. Энэй не мешал ему работать. Но если вновь придется вступить в серьезный бой, функции вуэльми-органа станут второстепенными, и о восстановлении прежнего вида наиболее сильно изувеченных частей тела придется забыть.

Смахнув с руки кровавую слизь, Энэй встал, активировал меч. Запах высшего сына Тьмы растворился среди смрада тысяч уродливых трупов. Воитель обошел вокруг мертвого стража. Жестоко добил тех, кто попадался на пути, но ни тела, ни следов великого князя не нашел.

«Кто же ты такой?» – подумал Энэй, высматривая во мраке сколь-нибудь похожий силуэт.

Вдали за багровой стеной дождя виднелись врастающие в небо обелиски морткрауна. С каждой новой смертью Тьма постепенно отступала. Туман вокруг стража начинал редеть, обнажая безумную картину из разорванных, сожженных и раздавленных тел, образовавших живые,