— Я должен быть уверен, — сказал Азкаэллон, подняв свободную руку. — Оставайтесь на месте.

Он вошел внутрь. Никто не попытался его атаковать. Справа, напротив активной зоны реактора, поднимались ярусы механизмов. И никакого обслуживающего персонала. Все было разгромлено. Он повернулся к нижнему ярусу пультов и, прочитав показания немногих оставшихся неповрежденными экранов, почувствовал, как сжалось сердце.

— Клянусь Кровью! — воскликнул он и повернулся к своим людям. — Срочный приказ, немедленная эвакуация. Всем покинуть станцию!

Его вокс-офицеры взялись за работу раньше, чем отзвучали последние слова. Вспомогательное оборудование помогало им установить связь, несмотря на заградительные помехи противника.

Азкаэллон снова посмотрел на дисплеи. Красные линии ползли вверх. Очень скоро сдерживающее поле отключится, освобождая колоссальную энергию, и «Наковальня» превратится в бомбу, грозящую уничтожить город.

— Хорус и не собирался удерживать станцию, — сказал он. — Город Ниркон — его очередная ловушка.

Они снова шли в атаку на стены.

Пять раз верные легионы Марса пытались взять приступом стены Ниркона. И пять раз враг отбрасывал их. Рядом с Моганой Манкатой Ви стоял последний из ее мирмидонов — «Золотая стрела». Остальных забрала смерть. Некоторое время назад она присоединилась к группе других титанов — все из разных Легио. Пять согласились на ее командование. Шестой отказался и ушел навстречу собственной гибели.

О судьбе дочерей она ничего не знала, но подозревала, что большинство их уже мертвы. Со стороны мятежников погибли почти все машины. Силы Империума лишь немного отставали от них в этом отношении. Пустоши вокруг города превратились в громадную свалку мертвых титанов. Машины, почитаемые Культом Механикус, были разбиты на куски, их именные таблички закоптились, экипажи превратились в пепел, творения древних технологий стали мусором. Могана Манката Ви с ужасом смотрела на то, как богомашины валяются, подобно трупам обычной пехоты. И их секреты уже никому не нужны.

Утрачено так много знаний. Она глядела на поле боя и видела впереди эпоху тьмы, такую же мрачную, как та, от которой их избавил Император.

Могана уже не могла твердо полагаться на свои чувства. Колоссальная усталость ускоряла отмирание ее мозга. Порой ей чудилось, что она участвует не в войне боевых машин, а в битве гигантов из мрачных мифов. А иногда мир представлялся ей состоящим исключительно из деталей машин и блестящего металла. Но она все еще была способна сражаться, хотя в своем резервуаре неслышно рыдала о погибших и душа машины постепенно высасывала ее сущность.

Ее сборной манипуле было приказано снова идти на штурм слугой примарха, не имевшим ни имени, ни ранга. Это был лишь повелевающий голос, прозвучавший по воксу с «Алой слезы», парящей где-то высоко на орбите. В последний раз, когда группа Моганы приблизилась к укреплениям, их оставшиеся титаны обстреливали линию обороны зарядами беспощадной энергии.

Груды мертвых титанов образовали что-то вроде рампы, поднимающейся к укреплениям, точно так же усеянным исковерканными частями машин. Оболочка улья дымилась от сотен тысяч взорвавшихся снарядов.

В каждой пробоине виднелось пламя. Все обитатели явно были уже мертвы. Город Ниркон уже ничего не стоил, но вокруг него продолжалась война.

Число защитников значительно сократилось по сравнению с первоначальной многолюдностью, многие башни были разрушены, орудия внутри молчали. Но если мощь обороны улья уменьшилась, то же самое относилось и к атакующим. Из нескольких сотен машин осталось менее двухсот, и лишь немногие из них не получили повреждений. Теперь они полагались только на энергетические орудия. Боезапас для артиллерии и пусковых установок иссяк, а пополнения в этой жуткой борьбе ждать было бесполезно.

Но даже с частично действующим вооружением титаны оставались грозной силой. Их реакторы служили неиссякаемыми источниками энергии. При хорошем уходе лазеры и плазменные пушки могли работать еще многие месяцы.

«Золотая стрела» и «Полководец» под названием «Деи Деус» шли впереди осадного титана «Атраникан» — тяжелой модели, созданной для разрушения, с шар-бабой на одной руке и буром со множеством насадок на другой. Оба орудия мерцали расщепляющими полями. Два меньших колосса, стреляя на ходу, прикрывали его своими корпусами. Так распорядилась Могана Манката Ви. Если от нее в этой войне вообще что-то зависит, то самое главное сейчас — доставить «Атраникан» к стене.

Сама она шла плечом к плечу с «Атраниканом» с заряженным орудием «Вулкан». Направленная на них стрельба теперь велась только из самого улья, а гарнизон, как и атакующие, вероятно, испытывал недостаток боеприпасов.

— Вперед, к стене, — скомандовала она.

Могана указала на слабый участок, почти пробоину. Принцепсы по воксу выразили согласие. Хотя она и была Великой Матерью Легио, случайно созданной группой она командовала только с их одобрения.

Титаны маршировали под огнем, сохраняя строй «черепаха», известный еще в древней Романии. Их пустотные щиты приняли на себя бо́льшую часть снарядов. Противник обстреливал манипулу без какой-либо согласованности. В улье едва ли осталась хотя бы одна неповрежденная батарея.

— Рассредоточиться, — приказала Могана. — Весь огонь по указанной мной цели. Затем «Атраникан» займется стеной.

Титаны разошлись, но «Атраникан» остался под защитой «Золотой звезды» и «Деи Деус». Могана Манката Ви заняла передовую позицию и подготовила «Луксор Инвиктория» к стрельбе.

Уже на позиции ее подвело зрение. Вмешалась память, и она увидела перед собой равнины своей юности. Могана быстро преодолела смятение и обратилась к биомониторам титана, чтобы выяснить проблему с ее мозгом и привести в порядок нейрохимические процессы. Окружающий мир вернулся под аккомпанемент тревожных сигналов. Ее ментальная архитектура достигла предела способности к восстановлению. Разум входил в первую стадию распада.

Но она все еще могла сражаться. Могана мысленно нарисовала стену города и передала информацию своей сборной манипуле. Из уважения к ней остальные титаны ждали, предоставив ей право первого выстрела.

Реакторы ожили и энергично загудели, направляя поток энергии к орудию разрушения. Возможно, она слышит это в последний раз. В жизни каждый стремится совершить что-то впервые, но никому не дано предвидеть последнее деяние.

Выброс энергетического потока вызвал у Моганы светлую печаль.

Разряды орудия «Вулкан», уступающие по мощи только лучам оборонительных лазеров и лэнсам звездолетов, вырвались из ее металлических кулаков. Они могли проплавить насквозь горы. Дальность их действия ограничивалась только кривизной поверхности, больше ничем. На таком небольшом расстоянии они произвели предсказуемо колоссальные разрушения. Скалобетон раскалился добела, большие сгустки расплавившегося материала медленно стекали со стены и расползались по земле.