Ничего не говоря, Бодин прижалась к нему, утешая без слов.

– Но моя мать больше никогда не пройдет по этому дому. И больше никогда не будет стоять здесь, глядя на тот амбар и вспоминая, как выглядел повесившийся в нем отец. Но я не хочу, чтобы вы снесли все ради меня.

– Я сказала, что вопрос закрыт. – Повернувшись к Коллену, Бодин снова положила ладонь ему на грудь. – Может, когда-нибудь она приедет сюда и посмотрит, что мы тут построили. Может, она будет рада. Может, ты тоже будешь рад.

Она махнула рукой и подождала, когда он отведет взгляд от ее глаз и посмотрит туда, куда она показывала.

– Вон там два куста роз. Выкопай их, только постарайся сохранить хороший ком земли вокруг корней, заверни в мешковину и отвези матери. Твоя сестра наверняка знает, что с ними делать. И твоей матери будет приятно.

Коллен был растроган. У него перехватило горло от эмоций и благодарности.

– Иногда я просто не знаю, что тебе сказать. Ты прожигаешь во мне дыру. – Он крепко обнял ее и прижал к себе. – Я выкопаю их. Мать обрадуется. Сам я никогда бы не догадался.

– Может, и сообразил бы.

– Я бы все забыл, – сказал он, глядя поверх ее головы на дом и землю, которые могли принадлежать ему. – Конечно, это неправильно. Возле дома всходят нарциссы. Их я тоже выкопаю. Севена любила их в детстве. И…

– Что?

– Пожалуй, я выломаю пару досок из пола перед сносом. Джастин и Севена сделают что-нибудь из них. Ей это тоже понравится.

– Правильно. – Бодин подняла голову и поцеловала его. – Давай быстро обойдем вокруг дома. Посмотрим, может, ты увидишь что-нибудь еще.

Не успел он ответить, как звякнул телефон.

– Сообщение от матери. – Он нахмурился, открывая текст. – Она никогда мне не пишет. Она… Господи, у сестры начались роды.

– Тебе надо туда поехать! – Бодин схватила его за руку и потащила к лошадям. – Ты должен поехать.

– Она рожает дома. Зачем она это делает? Надо запретить домашние роды. Зачем она…

– Садись на лошадь, Скиннер, – засмеялась Бодин, тронутая его волнением до глубины души. – Через десять минут ты пересядешь в пикап, поедешь туда и сам спросишь ее об этом.

Он вскочил в седло.

– Может, Севена не захочет, чтобы я там был.

– Мужчины все-таки идиоты. – Бодин пустила Лео галопом, зная, что Сандаун не отстанет.

Бодин вошла в дом в прекрасном настроении и увидела, что Клементина и Элис чистят картошку.

– Я сделаю картофельное пюре. Клементина покажет мне как. Я посмотрю, как она жарит цыпленка.

– А я буду есть его, – сказала Бодин, и Элис улыбнулась. – Что-то вкусно пахнет уже прямо сейчас.

– Мы печем шоколадный кекс. Я люблю готовить с Клементиной. У меня в доме не было духовки. Я не могла испечь шоколадный кекс.

– Мне сразу захотелось попробовать его. – Бодин наливала вино в бокал, когда вошла ее мать. – У меня новости, – объявила она. – У сестры Коллена начались роды.

– Прекрасно, – кивнула Морин. – Налей и мне вина. Мы выпьем за здорового малыша.

– Я рожала детей. – Элис, продолжая чистить картошку, сгорбилась. – Это больно, течет кровь, и становится все больнее и больнее. Если они девочки, их нельзя оставить, потому что за них можно выручить хорошие деньги. Сестра сохранила свою девочку, а я не могла сохранить моих. – Она бросила сердитый взгляд на Морин. – Мои дочки наверняка такие же красивые, как твоя. Еще красивее! Это несправедливо.

– Конечно, – начала было Морин. – Мне жаль…

– Мне не нужна твоя жалость. Мне не нужна твоя жалость. Мне нужны мои дети. Я хочу моего Рори. Почему он тоже твой? Почему у тебя все есть?

– Сядь, Элис. – Бодин шагнула к ней. – Лучше покажи шарф, который ты вяжешь для меня.

– Нет! – Элис впервые закричала на Бодин, потом повернулась к ней: – Ты дочка. Я тоже дочка! Я дочка. Почему она всегда получает все?

– Хватит. – Потеряв терпение, Морин встала между ними. – Перестань, Элис.

– Заткнись. Заткнись, заткнись! Не командуй тут. Рин, Рин, Рин. Всегда лучше всех, всегда в шоколаде, всегда, всегда. – Элис толкнула ее.

К ужасу Бодин, ее мать в ответ толкнула Элис.

– Ты уже не девочка, вот и веди себя соответственно твоему возрасту. И перестань ныть по любому поводу, как ты всегда это делала. Хватит винить окружающих, а не себя.

– Я ненавижу тебя.

– Да уж. Разве это новость?

– Девочки! – На кухню вбежала Кора, а за ней Мисс Фэнси. – Сейчас же перестаньте!

– Она первая начала. – Элис ткнула пальцем в Морин. – Ма, почему она все время командует? А ты всегда на ее стороне. Так нечестно. Почему я целую неделю мою посуду, а она нет? Просто потому, что она получает отличные отметки? Учительница не любит меня, ясно? И я хотела убраться у себя в комнате, ма. Я хотела! Просто забыла. Рин, Рин, Рин, такая красивая невеста. Ну а я стану кинозвездой. Вот увидите. Почему у нее остались ее дети? Почему? – Элис обхватила руками голову. По ее лицу потекли слезы. – Почему, почему, почему? Кто я? Кто я? Не та женщина в зеркале. Нет, нет, нет! Старуха, кто та старуха в зеркале? Кто я?

– Элис. Ты моя Элис. – Кора подошла к ней. – Ты Элис Энн Бодин. Вот кто. – Кончиками пальцем Кора вытерла ее слезы. – А я кто?

С комком в горле Бодин смотрела, как на лице Элис отражается внутренняя борьба.

– Ма. Ма. Я… Я вернулась домой.

– Я знаю. Знаю. Теперь ты дома.

– Мне нехорошо. У меня внутри нехорошо. Можно я вернусь? Просто вернусь назад?

– Мы начнем сначала, и все будет хорошо.

– Рин злится на меня.

– Нет, не злюсь. – Морин погладила Элис по спине. – Я рада, что ты вернулась домой.

– Я злилась. Я злилась. Я злилась. Не помню почему. У меня болит голова.

– Ты приляг, – сказала Кора. – Я посижу с тобой.

– Нет, нет, я готовлю картофельное пюре. Клементина учит меня. Клементина… Если бы жалобы стоили доллар, ты была бы миллионершей.

– Правильно. – В глазах Клементины блестели слезы, но она ткнула пальцем в недочищенную картофелину. – Она сама не почистится, девочка моя.

– Я сяду возле тебя и буду следить, чтобы ты чистила аккуратно. – Мисс Фэнси устроилась рядом с Элис.

– Бабушка. – Элис повернулась к ней. – Бабушка всегда так приятно пахнет. А где дедушка?

– Он на небе, милая, заботится о твоем маленьком Бенджамине.

– Дедушка с Бенджамином? Тогда я могу не волноваться. – Она взяла нож и с горечью посмотрела на Морин. – Он не мой Рори. Он твой.

– Мы с тобой сестры. Мы поделимся.