– Я видел это раньше, – сказал Сенлин, стараясь, чтобы голос не задрожал. – Эта светящаяся сыворотка… я видел, как человек впрыснул ее в собственные вены. Она делает его чудовищно сильным и быстрым и, я думаю, в значительной степени безумным. Это опасно, не так ли?

– Я не хочу говорить об этом, – сказала Эдит без намека на сомнения. И закрыла тему, раздавив пустой пузырек механической ладонью. – Я – не моя рука. – Стряхнув распыленное стекло с ладони, она продолжила: – Кроме того, реальный вопрос в том, что ты замышляешь, Том?

– З-замышляю? – Заикание его выдало, но он продолжил фарс. – Ну, у меня был один небольшой деловой вопрос, который я хотел обсудить…

Она прервала его, замахав рукой:

– Я тебя достаточно хорошо знаю. Ты благородный, ты верный, и у тебя столько же причин ненавидеть двуличную башню, сколько и у меня. Ты мне нравишься. Но лгун из тебя ужасный. Если ты не собираешься говорить без обиняков, можешь покинуть мой корабль сейчас же. – Ее дыхание со спокойной регулярностью двигателя порождало облачка в холодном воздухе.

Сенлин отошел от нее и оперся на ограждение правого борта, лицом к почти полной луне. Под ним множество якорей удерживали корабль на железных зубцах причала. Интересно, трудно было бы перерезать все концы и отпустить судно в свободное плавание здесь и сейчас? Как далеко они уплывут, прежде чем их хватятся, прежде чем команда проснется и начнется мятеж? Затем он подумал об Адаме и Волете, непохожих близнецах, и Ирен, которая, несмотря на жестокий род занятий, в значительной степени сохранила совесть. Ему сделалось стыдно.

– Я не такой уж благородный.

Эдит боком оперлась о перила рядом с ним. Он чувствовал, как резонанс от вибрации механической руки проходит через деревянную балюстраду.

– Ну, я не знаю. Но мне встречалось маловато мужчин, которые бы не воспользовались женщиной, оказавшись с нею в одной клетке.

Сенлин отмахнулся от довода, словно тот не заслуживал рассмотрения.

– Надеюсь, мы до такого еще не докатились. Мы не должны поздравлять друг друга с тем, что держимся с минимальным человеческим достоинством. – Не успела она развить тему, как он продолжил, понизив голос: – Правда в том, что кое-кто хочет захватить корабль и сбежать.

– Ты хочешь захватить мой корабль? – Вопрос, хоть и заданный шепотом, прозвучал резко.

– Нет. Вообще-то, я планировал попытать счастья с «Щеглом». Но потом увидел тебя…

– О, так это спасательная операция? – отозвалась она с циничным хмыканьем.

– Спасательная операция! – Сенлин издал такой же безнадежный смешок. – Несколько месяцев назад у меня время от времени случались фантазии, в которых жители моего поселка высылали за мной и Марией поисковую группу, чтобы вернуть нас домой. Я представлял себе, как они пробираются по Рынку, поднимаются на башню, объединенные общей целью – спасти разиню-директора вместе с женой, которой он не заслужил. Но… – он вздохнул и покачал головой, – никто не пришел. И не придет. Спасателей не будет, Эдит; есть только союзники и сочувствующие друзья.

Она молча обдумывала его слова. Через минуту Сенлин забеспокоился, что безрассудно доверился человеку, который не жаждал побега, а напротив, вполне доволен своим жребием, видно же! Неужто он только что выдал всю игру? Ему захотелось сглотнуть, но он обнаружил, что от комка в горле все равно не избавится.

– Мои долги – сложная штука, – сказала наконец Эдит. – Они не из тех вещей, от которых можно сбежать. И это не та ноша, которую я хотела бы взвалить на плечи друзей, если бы они у меня были.

– В том-то и дело. Мы все чем-то обременены – потерей, долгом, врагом или всем сразу. – Он устало рассмеялся. – Это для кого угодно чересчур. Но если мы разделим ноши друг друга, возможно, нам удастся их сдвинуть с места или обойти, если они окажутся упрямы. По крайней мере, что бы ни случилось, нам не придется сталкиваться с этим в одиночку.

– И кто будет во главе этой команды друзей? – спросила она с ноткой любопытства в голосе, но с виду все еще не убежденная.

– Ты могла бы стать капитаном. Уверен, ты более чем годишься для…

– Шутишь! – вырвалось у нее. – Капитан – худший пост из всех. Ты всегда во всем виноват. Если дела идут хорошо, это заслуга команды, а если ужасно – все валят на капитана. – Эдит затрясла головой, как будто ей на нос сел слепень. – Нет! Я лучше буду кухаркой, чем капитаном. Ну, на самом деле нет. Но мне подходит роль первого помощника. Мне нравится командовать людьми. Кроме того, директор школы, капитан порта – разве из этого не следует, что капитаном станешь ты?

– Я подумывал об этом, – признался Сенлин.

– Звучит не по-капитански.

– Да, я бы этого хотел, – сказал он, распрямляя спину. – Я буду капитаном.

– Я бы не говорила подобного Билли Ли.

– Кто такой Билли Ли?

– Капитан этого корабля, разумеется, – ответила она лукаво, а потом посерьезнела и продолжила: – Он горяч, коварен, распускает руки и чуть что – хватается за пистолет, но под всеми его аристократическими замашками бьется сердце бешеного пса.

– Ох, – сказал Сенлин.

Он был так занят размышлениями о том, как вытащить с корабля команду, что забыл подумать о проблемах, которые могут возникнуть в связи со смещением капитана.

– Но прежде, чем мы начнем беспокоиться о капитане Ли, скажи-ка мне, что ты задумал. Как ты собираешься это сделать и кто такие «мы», на кого ты все время намекаешь?

Сенлин коротко пересказал всю историю, и, как нередко бывает с историей, все его запутанные испытания в кратком виде звучали просто и упорядоченно: тиранический Комиссар, одержимый художник и украденный шедевр, благодаря которому Сенлин узнал мрачные новости о жене; Будуар и новое появление Финна Голла, который тайно управлял событиями, и Адама, симпатичного вора, который стал другом Сенлина; а также «Паровая труба» Родиона, сахарная ловушка для мужчин и тюрьма для женщин вроде Волеты. Сенлин избавил Эдит от многих подробностей и взамен поспешил объяснить, как эта смесь отчаяния и тяжелой работы заложила основу для его плана. Он дошел до «предательства» Адама, который скажет Родиону, что Сенлин вывозит контрабандой картину Комиссара через порт, в обмен на свободу Волеты, когда Эдит наконец-то перебила:

– Но постой, почему картина окажется на моем корабле?

– Потому как я собираюсь нанять тебя или Билли Ли, чтобы вы ее для меня вывезли. Родион не упустит возможность заполучить такое влияние и богатство. Он придет с… по меньшей мере двадцатью людьми. Может, вдвое больше. Твой капитан поймет, что силы неравны. За время в качестве капитана порта я много раз видел, как обыскивают корабли. Есть стандартная процедура. Содержимое грузового трюма переносят в порт и проверяют соответствие манифесту, ящик за ящиком, предмет за предметом, пока команда остается под стражей. Это может занять несколько часов.

Тут она заартачилась: