Джэй отвернулся от этой сцены и увидел, что над ним возвышается Хирам Уорчестер. Огромный туз выглядел измученным и беспомощным, таким его Джэй никогда не видел.

– Развяжи меня, – прошептал Джэй. – Сейчас, пока они заняты.

Эзили снова застонала хриплым от удовольствия голосом. Хирам Уорчестер долгое время молчал. Слышался лишь мокрый, напряженный звук плоти об плоть да гортанное пение Прелестника в соседней комнате. Наконец Хирам повернулся и вышел из комнаты, не сказав ни слова.

– Давай! – произнес Ти Малис голосом Блэйза. Тело мальчика задергалось в оргазме. Ноги Эзили сжали его, и она рассмеялась.

Когда Бреннан вернулся к отцу Сквиду, Дженифер уже не спала. Она играла в шахматы со священником. Увидев его, она встала, обняла его и поцеловала, затем отстранила руками.

– Как ты мог в таких треволнениях оставить меня спящей? Тебя чуть не убили без меня!

– Почти, – согласился Бреннан. Он опустился на диван и глубоко вздохнул.

– Что случилось? – спросила Дженифер.

Бреннан покачал головой.

– Все пропало. Я использовал все возможные нити. Расследовать больше нечего. Дубина, Чудо-Юдо, Змей, Моркле, Квазимен. Никто из них этого не делал. Дневник оказался бесполезен. Ее… папки… сгорели. Все остальное и остальные растворились в воздухе. Саша, Эзили, ее мастер…

Дженифер присела рядом с ним и положила руку ему на щеку.

– Так не осталось, у кого спросить? – спросил отец Сквид.

Бреннан устало покачал головой.

– Я так не думаю, отец.

– Я здесь, – пропищал голосок.

Все повернули головы и увидели, как из-за кушетки робко вышел один из гомункулов.

– Как долго ты там был? – спросил отец Сквид.

– Недолго. Я смотрел. Больше я не мог ничего сделать.

– Можешь помочь? – спросил Бреннан в поисках какой-нибудь информации. – Тебе знаком кто-нибудь из тех, кого я назвал?

– Эзили, – сказал гомункул. – Я слышал это имя.

– Ага, – сказал Бреннан. – Его многие слышали. Да никто не знает, где она.

– Может быть, на чердаке.

– На чердаке? – сказал Бреннан, выпрямившись на диване.

– Да. Когда Саша начал вести себя странно, Хозяйка захотела узнать про женщину, с которой его видели. Мы последовали за ней до дома в районе Ист-ривер. Двое из моих братьев туда зашли, но обратно так и не появились.

– Ты помнишь адрес? – низким голосом спросил Бреннан.

– Думаю, да, – сказал гомункул.

Дженифер взглянула на Бреннана.

– На сей раз ты пойдешь не один, – сказала она.

Бреннан кивнул. До темноты остается несколько часов.

– Хочу, чтобы оно встало и немного потанцевало, – говорил Блэйз, впервые увидев Прелестника в Пьедмон-парке. Память об этом осталась где-то в глубинах сознания мальчика, мастер это отыскал и нашел забавным.

На сей раз Прелестник протанцевал почти сорок минут. Одна пара ног, исходящих из женского тела посередине, остановилась двадцать минут назад, но остальная часть джокера продолжала гротескное шарканье.

Когда Прелестник наконец рухнул в изнеможении, огромное тело споткнулось о кушетку, отбросив ее в сторону почти на фут. Последовавшее за тем молчание было глубоким и пугающим.

Саша и человек-многоножка вошли в комнату.

– Вам понравилось? – спросил Саша.

– Очень, – ответил Ти Малис через Блэйза. – Сильные чувства, а когда его сознание захватывает сознания других, оно чувствует их эмоции и физические ощущения… удивительный привкус, все в одном… запахи, цвета… сплетения двух или трех тел… изысканно…

– Сокровище, – сказала Эзили. Она сидела на матрасе, обвив одной рукой тощую ногу мальчика. Оба были все еще голышом.

– Его сила будет полезна, мастер, – сказал Саша. – Любая гора, которую вы пожелаете, теперь ваша, даже самые мощные из тузов. Мальчик приведет их к вам и будет их удерживать беспомощными, пока вы ими не овладеете.

– Да, – заставило существо произнести Блэйза. – Ты правильно говоришь. Скоро получишь мой поцелуй, дорогой.

Саша выглядел как пес, которому бросили кусок колбасы.

– Эта гора познала смерть так, как мне никогда не приходилось, – сказал за мастера Блэйз. – Он соединялся с сознанием умирающего… познал сладость и горечь, убийство и смерть… пило самого себя в темноте… да… – Блэйз медленно повернулся, изучая присутствующих. То, что оседлало его, открыло бледные тусклые глаза.

– Его, – нетерпеливо сказал человек-многоножка. Он указал на Джэя полудюжиной ножей. – Убей его. Мастер, он ушлет прочь все ваши горы. Он опасен.

Все глаза устремились на Джэя: у Блэйза фиолетовые и странно большие, у его мастера тусклые и испуганные. Джэй уставился прямо на него. Тут путь ему загородил Хирам.

– Нет, – сказал он. – Не Джэя. Он туз.

– Экройд могуч, – согласился Саша. – Проектирующий телепорт. Когда он ваш, вам ничто не угрожает. Когда вам будет угрожать враг, он наставит палец и отправит в безопасное место.

– Это хорошо. – Глаза снова задвигались.

Джокеру понадобилось долгое время, чтобы осознать, что происходит.

– Нет, мастер, – сказал он. – Не меня. Я… я тоже полезен…

– Всего лишь джокер, – сказала Эзили. – Он хочет убить обоих. Твои новые сокровища.

– Я боялся, – сказал многоножка. – Они тузы и опасные. Не хотел, чтоб они нанесли вам вред. Нет, пожалуйста. Просто не хотел, чтобы вам вредили.

– Он хочет ваш поцелуй, – сказала Эзили.

– Когда-нибудь набросится на вас с ножами, – уверенно заявил Саша.

Глаза Блэйза чуть сузились, ножи, выпавшие из ослабевших пальцев, со звоном посыпались на каменный пол.

– Хирам, сделай что-нибудь, – сказал Джэй.

Хирам отвернулся.

Человек-многоножка стоял неподвижно, тело его застыло под действием сознания Блэйза. Но мальчик, должно быть, оставил ему рот, потому что тот продолжал упрашивать.

– Нет, пожалуйста, возьмите кого-нибудь другого, – кричал он высоким пронзительным голосом. – Возьмите женщину… или девочку. Да, ее. Или Прелестника, возьмите Прелестника, он даже не говорит, он глуп, возьмите его. Пожалуйста, не обижайте меня, мастер. Я люблю вас.

– Блэйз! – крикнул Джэй. – Отпусти его!

Мальчик даже не повернул головы.

Человек-многоножка дотянулся полудюжиной правых рук и вцепился ими в предплечья левых.

– Я люблю вас, мастер, – захныкал он. – Я люблю вас, люблю. – Тут слова перешли в высокий пронзительный визг боли, и он вырвал из тела руку. Брызнула кровь.