наших батарей. Наконец к вечеру остановлен он весьма в недальном расстоянии от Москвы.

2 сентября неприятель в нетерпении увидеть себя скорее в стенах Москвы стремился достигнуть цели сей силою и xитpocтию; а посему, начав перестрелку в 9 часов, послал еще заранее две сильных колонны справа и слева в обход Москвы. В продолжение дела генерал от инфантерии Милорадович получил известие, что вице-король Итальянский, обойдя правый фланг арьергарда, находится уже в 4 верстах от Тверской заставы; а другой корпус, минуя левый фланг, занимал Воробьевы горы в то время, когда арьергард наш находился еще в 8 верстах от Москвы. Таково было положение арьергарда, когда пришло известие из города, что все улицы наполнены обозами и что чрез реку находится одна только самая дурная переправа, у которой, кроме казенных, столпилось великое множество и частных обозов жителей, из Москвы выезжающих.

Сие самое побудило генерала от инфантерии Милорадовича сделать решительное предложение королю Неаполитанскому, которому имел он отправить записку светлейшего князя, в коей по общепринятым в таковых случаях обыкновениях поручались неприятелю все тяжелораненые российские офицеры и солдаты, в Москве находившиеся.

При отправлении сей записки генерал от инфантерии Милорадович приказал сказать чрез своего парламентера королю Неаполитанскому, что он с большим трудом уговорил наконец жителей не жечь их домов в Москве и с своей стороны, желая сколько возможно сохранить город, не дает сражения у стен оного; и приказывает свезти пушки с позиции. За сие требует он у короля достаточного времени к тому, чтоб все обозы и остальные войска могли беспрепятственно выйти из города. Но ежели король не пожелает на сие согласиться и почтет отступление его за вынужденное, то он решительно объявляет, «что будет непременно защищать город вместе с жителями, станет драться в самых улицах и, предав все огню и разрушению, погребет себя и неприятелей под пеплом сей древней столицы».

Французы более всего желали завладеть Москвою во всей ее целости, и король Неаполитанский отвечал генералу Милорадовичу, что «он готов содействовать ему в сохранении столицы Севера и запретит стрелять своим войскам, когда мы по нем стрелять не будем».

Пользуясь сим согласием, все посты наши отступили с наибольшею медленностию, чрез что и дало время всей пехоте, обозам, раненым и большим толпам народа с имуществом выйти из Москвы.

Чрез несколько времени кавалерия французская, выскакав в поле за Рязанскую заставу, начала учреждать свои посты в тылу наших двух драгунских полков, которые тотчас окружила. Но генерал от инфантерии Милорадович, подъехав сам к неприятельской кавалерии, вызывает командующего оною генерала Себастиани, напоминает ему об условии и, согласясь о назначении линии передовых постов, выводит с собою оба наши полка из средины неприятельских войск.

И так неприятель потерял совершенно армию нашу, которой искусное движение имело целию прикрытие настоящей операционной линии от Москвы к Калуге.

Армия, исполнив предназначение свое и уклонясь от преследований неприятеля, 9, 10, 11, 12, 13 и 14 <сентября> имела роздых. В сие время прибывало новое войско и освежало полки.

И арьергард 9 и 10 числ <сентября> имел pоздыx.

11 <сентября> арьергард, ocтaвя передовые посты, отступил 4 версты до селения Ватутинки.

12 <сентября> неприятель, не нашед армии нашей на Рязанской, разослал корпуса отыскивать ее по другим дорогам. Появившись накануне на дороге к Серпухову, встретил он один наш корпус, который, отступая, заводил его нарочно к Подольску. Наконец сего только числа встал неприятель на ту дорогу, где в самом деле была армия наша, имел дело с полковником Штакельбергом у села Знаменского и атаковал посты наши у Десны; но там и тут не получил никакого успеха.

13 <сентября> неприятель в больших силах тянулся на Подольск, отделя часть на Чириково. Покусившись переправиться чрез реку Десну, он встречен был полком Грекова, который, сделав стремительное нападение, переколол 40 человек, взял в плен ротмистра и адъютанта польской гвардии, 14 уланов и 19 человек голландской гвардии.

14 <сентября> неприятель, перешед реку Пахру в Подольске, с значительными силами тянулся прямо по дороге в Чириково.

15 <сентября> в 11 часу пополудни неприятель, показавшись по большой дороге от села Ватутина, начал сбивать передовые посты; но регулярная кавалерия наша и казаки, встретя и атаковав его в правый фланг, движением сим и быстротою атаки опрокинули и преследовали с большею для него потерею за село Ватутинки. Того же числа другой неприятельский отряд, вероятно, из тех войск, которые тянулись из Подольска к Чирикову, прокравшись позади Красной Пахры, где находилась главная квартира генерала от инфантерии Милорадовича, учинил внезапно нападение на оную. Капитан де Юнкер, адъютант генерала Милорадовича, собрав конвойную команду, ударил на неприятеля; к нему присоединяется эскадрон гвардейских улан, и неприятель, обращенный в бегство, заплатил за дерзость свою немалою потерею людей. По сему случаю генерал Милорадович отдал приказ следующего содержания:

«Главная квартира деревня Голохвастово 15 сентября Французская кавалерия в самом дурном положении; имеет изнуренных лошадей. Сие более удостоверяют пленные, кои при малейшем нападении берутся в плен. Сими обстоятельствами должно пользоваться.

Наша кавалерия, делая решительные и приличные ей атаки, должна неминуемо истреблять кавалерию неприятельскую. Сего я ожидать буду при первом случае.

Наиприятным долгом поставляю отдать справедливость в полной мере господину полковнику Потемкину и адъютанту моему де Юнкеру.

При первом появлении неприятеля полковник Потемкин сделал благоразумные свои распоряжения, которые и остановили первый отряд неприятельский; адъютант же де Юнкер атаковал оный с конной командою, опрокинул и взял несколько человек в плен.

Хвала и честь решительности их! Конвойной команде по рублю на человека».

16 <сентября> арьергард, оставя передовые посты у реки Пaxpы, отступил несколько назад.

17 <сентября> с самого утра неприятель начал дело у Десны с находившимся там отрядом графа Орлова-Денисова.

Около же 4 часов пополудни сделал он нападение на деревню Чириково и занял было оную.

Корпус графа Остермана, находившийся верстах в 5 на правом фланге арьергарда, атакован был также со стороны Подольска. В том и другом месте сражение началось почти в одно время. Сильное стремление неприятеля по большой дороге заставило арьергард выдержать жаркой бой; но храбрость войск решила оный в пользу нашу.

Охотники из ополчения, с примерным мужеством бросясь в штыки, выбили неприятеля из Чирикова.

Искусно устроенные батареи встретили его наступающего и провожали обращенного в бегство с большою для него в том и другом случае потерею.

В сем деле взят в плен адъютант князя Понятовского ротмистр граф Потоцкой и бригадный генерал Фертье, начальник штаба короля Неаполитанского с находившимся при нем офицером по квартирмейстерской части.

День сей достопамятен