— Думаю, и ему, и близнецам будет очень хорошо в Йеллоунайфе. Я слыхал, там прекрасные школы. — Он снова наклонился к Давиду и дохнул на него чесноком и виски. — Ему придется долго ждать эту женщину, судя по тому, что мне сказали. — Лицо его расплылось в довольной ухмылке, и живот затрясся от смеха, причем впечатление было такое, что сам Брюс тут ни при чем и живот прыгал сам по себе. — А она та еще штучка, правда? Смех, да и только! Прямо под самыми нашими носами! Хотя нам обычно всегда не хватало демерола. И вероятно, она продавала не только его. Вы знали, что она организовала тут свой маленький бизнес и снабжала несколько проверенных человек еще и кокаином? Это же само собой вылезает наружу.

Давид улыбнулся и пожал плечами, показывая, что ему неизвестны и совершенно неинтересны пересуды, касающиеся Шейлы. Он слышал о торговле кокаином и не удивился. Хорошо, что Миранда и Марк уехали из городка и не страдали от бесконечных сплетен и косых взглядов.

Леззард снова заговорил, на сей раз о самом Давиде:

— А вы не думали о том, чтобы остаться? Мы все знаем о том, другом вашем ребенке. Вам наверняка захочется быть где-то поблизости и наблюдать, как у него идут дела? А может, даже перевезти мать с сыном сюда? — он подмигнул, прикрыв глаз красноватым веком.

— Ну, и что вы можете мне предложить?

— Ну-у… — протянул Леззард, наслаждаясь непривычным еще удовольствием принимать серьезные решения, — я думаю, мы можем удвоить вашу ставку временного врача, — он наклонился вперед и заговорщически понизил голос: — Скажу прямо, это значительно больше, чем мы платим нашим женщинам-врачам. Это, скажем, другой калибр.

— Хм. По-моему, это неправильно.

— Чепуха, — фыркнул Леззард, перекладывая с места на место бумаги на столе. — Эта девчушка, Кристофф — прямо из детского сада. И потом, она начала встречаться с каким-то парнем, так что скоро начнет рожать одного за другим, только мы ее и видели. А Этайлан… Ну, вы же знаете, она училась в Венгрии.

— Насколько я мог заметить, Этайлан очень компетентный специалист… Я думал, она будет замещать Хогга.

— Ну как же, еще бы, — саркастически ухмыльнулся Леззард, — но она пользуется не бог весть каким авторитетом и первая с этим согласится. Думаю, нам с вами придется принять на себя управление больницей. После такого скандала тут требуется жесткое руководство, а две головы лучше, чем одна, — он снова подмигнул и усмехнулся. — Послушайте, я через пару лет ухожу на пенсию. А на это место нужен хороший человек.

— Я вам вот что скажу, — ответил Давид, — я поработаю немного в качестве временного врача. Скажем, полгода, если вы мне немного повысите ставку. Если все пойдет хорошо, мы с вами можем обсудить возможность постоянной работы. Как вам такой план?

— А-а-а… — Леззард искренне огорчился. — Вы нам очень нужны, Вудрафф. Ужасно сложно заманить сюда хороших специалистов… А я порядком устал. Я уже сорок лет тяну лямку… Сорок лет! По всему миру. Ну, — он решительно хлопнул ладонью по столу, — думаю, это сложное для вас решение, и мы пока должны довольствоваться этим. Считайте, что вы наняты на работу. — Он протянул огромную конопатую ладонь для рукопожатия.

Давид вышел из бывшего кабинета Хогга, голова кружилась, как после контузии. Он сделал это!

Последние два дня он жил как в тумане. Ему необходимо было дать выход этому внутреннему напряжению. Временами он не знал, то ли ему хочется разрыдаться, то ли запеть. Изабель наконец позвонила и честно во всем призналась. Она поговорила с ним начистоту. Давид не стал рассказывать ей странную историю о подмене крови для анализа — это было некстати. И все же ему нужно было как-то попрощаться с ней. Телефонный разговор — не совсем подходящий способ расставания. Может, ее это и устраивало, но не Давида. Он напишет ей письмо. Поблагодарит за шесть прекрасных лет, пошлет огромный букет цветов за каждый прожитый совместно год. Скажет, что она великолепна и сможет многого добиться в жизни. Пожелает ей счастья с Полом Деверо.

А потом? Что осталось от его прежней жизни? Работа, которая ему порядком надоела? Это все, что у него есть. Он уволится с работы. И будет совершенно свободен, первый раз в жизни. Может поехать куда угодно, быть кем угодно. Давид уже чувствовал себя свободным. Поистине свободным.

Джени шла навстречу ему по коридору, и только она открыла рот, чтобы поздороваться, как он обхватил ее голову руками и звонко чмокнул в лоб. Женщина рассмеялась. Кажется, она все поняла, но все равно спросила:

— Что случилось, дорогуша?

* * *

Йеллоунайф

26 января 2007 года

Дорогой Давид!

Спасибо за письмо. Это здорово! Я чуть не расплакалась.

Мы уже три недели здесь, и я очень по тебе скучаю. Хогг, наверное, классный, но не такой симпатичный, как ты. Но он потрясающе готовит и любит поесть. Школа нормальная. Ты не поверишь, я встретила тут одну девочку, с которой училась вместе в классе мисс Басияк. Она замечательная. У меня появились и другие приятели. Тут есть один мальчик, которого зовут Шторм (круто, правда?), и девочка по имени Британи. Я решила, что свяжу свою жизнь с лошадьми, и Хогг отвел меня на одну конюшню. Именно там я с ней и познакомилась. Мы вместе катаемся на лошадях два раза в неделю. Правда, тут так холодно, что можно отморозить попу. Хогг говорит, что, если у меня будут хорошие оценки, он купит мне пони.

У Марка все хорошо. Они с Хоггом прекрасно поладили. Все время играют в шахматы (по-моему, такая скучища!), ну да ладно. Марк считает, что Хогг классный, потому что позволил ему снова отращивать волосы. И потом, он готовит хлеб с орехами и всякие такие штуки с овощной начинкой. И они все время говорят о рецептах — тоска смертная! Ты хоть модой интересовался и все такое!

Напомни Тилли, что мы собираемся приехать к ней на пасхальные каникулы. Мы с ней все время переписываемся по электронной почте, но я не хочу слишком уж надоедать ей. Иногда мне хочется, чтобы она была моей мамой, но ты можешь представить ее и Хогга вместе? Ужас!

Ну, мне пора бежать. До скорой встречи.

Целую.

Миранда.

* * *

Январь приближался к концу. На Черной Реке дни незаметно становились длиннее. Свет медленно разливался по краю неба с востока и исчезал за горами на западе. Долгие месяцы солнце совсем не показывалось, хотя небо над головой часто отражало свет солнца, которое висело где-то, невидимое за горизонтом на юге. Морозный воздух был недвижим, ни дуновения, и только время от времени доносились глухие удары тяжелых морских льдин, которые вздыбливались и крошились во время прилива. Мороз стоял под пятьдесят градусов, и земля спала глубоким сном.

Давид уже третий раз приезжал на Черную Реку, и в этот раз было особенно тяжело уезжать. Нужно выходить на работу в Лосином Ручье, но он все откладывал свой отъезд. Еще пару дней, чтобы увидеть первый в году рассвет. Уйарасук настаивала, что ради такого зрелища стоит задержаться.