– До восьми я обязательно позвоню. Так что скажете?

– Нисколько не возражаю. Позвольте поинтересоваться, что вы намерены делать дальше?

Мейси уже повернула к современному зданию с парадным входом из стекла.

– Честно говоря, еще не знаю. В любом случае буду и думать, и заниматься практическим расследованием.

– Ну а я со своими людьми завтра буду стучаться во все двери между Льюисхэмом и Камберуэллом. Если появится информация, я с вами свяжусь.

Мейси попрощалась со Страттоном, махнув ему рукой из небольшого вестибюля, потом вошла в свою квартиру. Несмотря на работающее отопление, от дыхания шел парок. Она сильно устала и хотела сразу лечь в постель, поэтому, не снимая пальто, оставила портфель в спальне и направилась на кухню, чтобы нагреть воды для грелки.

Она легла в кровать и накрылась одеялом, однако сон не шел. Мейси лежала, вслушиваясь в ночные звуки. Со стороны реки доносились гудки ревунов, вдалеке протарахтел автомобиль. Тихая ночь второго дня Рождества. Скоро этот год подойдет к концу и начнется новый, 1932-й. Засыпая, Мейси гадала, какие повороты в деле принесет утро. Еще одно письмо? Или продолжения не будет, угроза окажется розыгрышем, и ее сотрудничество с Особой службой и Макфарлейном закончится? Обнимая грелку и все же дрожа от холода, Мейси вдруг испытала отчетливое предчувствие, что утро начнется с новостей, причем с дурных.

Когда следующим утром Мейси вошла в контору, Билли уже сидел за письменным столом. Она не ожидала увидеть его, однако измученный вид помощника сразу бросился ей в глаза. Билли выглядел хуже, чем накануне.

– Билли, что вы тут делаете? Сегодня воскресенье. Не стоит жертвовать выходными только из-за того, что я работаю над срочным делом.

– Я подумал, может, вам потребуется помощь – ну, там, одно, другое… – Он сложил бумаги в папку и пожал плечами.

Мейси решила не приставать с расспросами, подозревая, что ситуация дома, вероятно, еще более осложнилась. Снимая шляпку, пальто и перчатки, она заговорила о деле:

– Билли, вы помните торговца, который пришел мне на помощь после взрыва на Шарлотт-стрит?

– Лицо запомнил, мисс, а вот имя не спросил. Не до того было, я ведь за вас испугался. Если хотите, я его разыщу.

– Да, именно этого я и хочу. Возможно, он видел самоубийцу раньше, знает, как его зовут, или на худой конец даст нам хоть какую-то зацепку.

– Мне припоминается, когда я пошел искать ваш портфель с бумагами, этот тип уже куда-то делся. Полиция велела людям не задерживаться, а он что-то говорил про свою лошадь – дескать, хорошо, что взрывом не зацепило, и надо бы увести животину подальше, только он не хотел тянуть ее силой – лошадка-то хоть и не понесла, но все же струхнула, и характер у нее норовистый.

– Как думаете, есть сегодня кто-нибудь на рынке? Сторож или дворник – кто-то, кто может знать нашего торговца? – Мейси уселась за свой стол.

– Я, пожалуй, сбегаю погляжу. Вдруг да и правда сторожа повстречаю или кого другого, а то и полицейского на дежурстве. Может, описание с фамилией и сойдется. – Билли снял с крючка пальто. – Думаю, к полудню вернусь – надо позаниматься делом Баркера. Вы будете здесь, мисс?

– Сомневаюсь. Что-то мне подсказывает, что сегодня меня ждет встреча с Макфарлейном – с тем, из Особой службы, я вам про него говорила. А пока посижу, прикину, кто бы мог отправить письмо с угрозой.

– Как же это вы сделаете, мисс?

– Составлю психологический портрет человека, который отважился бы на подобный шаг, если, конечно, его намерения серьезны. Кроме того, не забывай о возможной связи автора письма с самоубийством на Шарлотт-стрит.

– Мисс, с чего вы взяли, будто эти двое связаны?

– Хороший вопрос, Билли, я и сама им задаюсь. Писавший упомянул мое имя, и письмо пришло сразу же после инцидента на Шарлотт-стрит; то есть кто-то наблюдал, как я приблизилась к человеку, совершившему самоубийство. Сложите эти два факта и увидите связь.

– Верно, – кивнул Билли, оборачивая вокруг шеи шарф. – И каков же, по-вашему, этот тип?

– Одно то, что он выступил с угрозой, свидетельствует о явной оторванности этого человека от повседневной реальности. В письме он привлекает внимание к тяжелому положению бывших солдат и хочет добиться, чтобы оно улучшилось. Как известно, тысячи людей до сих пор страдают от ранений, полученных во время войны, а работу сейчас нелегко найти даже здоровым, но не всякого нужда заставит прибегнуть к такому способу, как письмо с угрозой.

– Да, мисс, в очередях в бюро по найму много калек да хромоногих… Большинство из них не пытаются что-то изменить, только жалуются друг дружке да своим женам или вступают в разные там общества.

– После войны прошел уже не один год, и все же автор письма решился на решительный шаг только теперь. Недовольство зрело в нем давно, это ясно, однако рискну предположить, что человек, которого мы ищем, либо потерял семью, либо покинул психиатрическую лечебницу не более двух лет назад. Откровенно говоря, если мы имеем дело с первым, установить его личность практически невозможно, зато при втором варианте я бы могла как минимум очертить круг подозреваемых.

– Это же все равно уйма народу, мисс.

– Поиск разумно ограничить Лондоном. Судя по той информации, которую сообщил доктор Лоуренс, автор письма испытывает потребность находиться вблизи от места своего недавнего пребывания, если только у него нет дома где-то в другом районе. – Мейси умолкла, теребя колпачок автоматической ручки и обдумывая план действий на день. – Понимаете, Билли, если этот человек приведет свою угрозу в исполнение, у нас будет больше данных, от которых можно отталкиваться. Причем в письме он упомянул меня. С какой целью? Откуда он меня знает?

– Считаете, он может представлять для вас опасность? Если да, то я…

Билли замер у стола Мейси, словно колеблясь – уйти или остаться с ней. Мейси откинулась на спинку стула.

– Не стану ничего утверждать, но в день самоубийства, когда мы уходили с Шарлотт-стрит вместе с инспектором Страттоном, я остро ощущала, что за мной следят.

– Знаете, мисс, мне тоже не хотелось об этом говорить, но я и сам поминутно оглядывался, меня аж мороз по коже подирал. Я списал это на шум и крики, от которых казалось, будто я опять на войне, и все же чувство было странное.

– Значит, следует допускать, что нас «вели» до самой площади, а за мной следили и потом. Есть еще кое-что.

– Что именно, мисс?

– Известно, что такие люди – те, что выступают с угрозами или приводят их в действие, – как правило, хотят, чтобы их заметили и даже поймали. Они жаждут быть пойманными, дабы окружающие услышали и увидели их. В общем, они хотят привлечь к себе внимание.

– Еще один преступник, который прячется на самом виду? Нет, мисс, хватит с нас этаких.