— Собираюсь на вечеринку. Не думаю, что вернусь до рассвета.

— Что еще за вечеринка?

— Терехов устраивает, вместе с твоим отцом. Довольно масштабное мероприятие, для обоих коллективов. Ты, разве не в курсе?

— Впервые слышу!

— Хм! Наверное, не хотели расстраивать. Вы же, все равно не успеете.

— Можешь прямо сейчас начинать, закатывать губу, мелкая. Ты не идешь!

— А? — Решила уточнить, на случай слуховой галлюцинации.

— По слогам повторить? — Герман свирепо гаркнул в трубку. — ТЫ. НЕ. ИДЕШЬ!

— Но…вся твоя семья будет там!

— А ты останешься дома!

— Чего ради?!

— Потому что, я так сказал!

— То есть, тебе можно все, а мне ничего? — Вслед за ним, перешла на крик, уже совершенно себя не контролируя. — Нет уж, любимый мой, родной! Игра в одни ворота меня не устроит. Дал слово, будь любезен, держи! Хотел свободных отношений? Не вопрос! Получай! Я ни в чем тебя не ограничиваю — тр*хай, кого хочешь! На здоровье! Но и себя ограничивать не позволю. И я пойду на корпоратив, даже если он закончится бурным сексом с Тереховым, под полной луной, прямо на газоне перед его домом! А затем, вернусь к тебе. И ты примешь! Потому что, сам дал мне это право — принадлежать всем, и…никому! Сам!

Он вновь молчал. А ее колотило так, что зуб на зуб не попадал. Сердце зашлось в бешенном ритме. Так и до тахикардии не далеко!

— Что? Нечего сказать? — Не выдержала первой. — Алло! Алло?

Не веря в случившееся, поднесла телефон к лицу. Сбросил!

Руки затряслись еще сильнее, подстрекаемые новой волной паники.

Что она натворила? Все испортила! Все!

Замирая от волнения, спешно перезвонила на последний входящий номер, намереваясь извиниться за свою несдержанность. Но, было поздно. Абонент уже находился вне зоны действия сети.

— Похоже, — прокаркала в пустоту, роняя лицо на повлажневшие ладони, — именно так и выглядит начало конца!

 Как ни странно, прийти в себя Валерии помогла Смирнова. Завидев ее удрученное состояние, накачала девушку таким крепким кофе, что казалось удивительным, как еще глаза из своих орбит не выскочили! И все, на голодный желудок. Правда, женщина не могла знать, что предварительно Лера отказалась от завтрака. После утреннего разговора с Германом, кусок в горло не лез.

Договора стороны подписали довольно быстро. Гораздо больше времени ушло на задушевные разговоры Виктора и Станислава, которые к счастью, нашли общий язык. К слову, Глеб отличился. Так же легко, как и отец, отыскал собственные точки соприкосновения с Тереховым. Понимая, что мужчинам они не особо нужны, девушки поспешили уединиться в Лерином кабинете.

— Не знаю, что ты сделала с моим сыном! — Сокрушалась Анна. — Не поверишь, но мы тебя рисуем! Засыпаем и просыпаемся, с твоим именем на устах! Признаться, я в растерянности. Но, стоит заикнуться, что не возьму тебя с нами в зоопарк, и Антоша из шкодника превращается в самого послушного ребенка на планете.

Она улыбнулась, вспоминая маленького лучика. Искреннего и нежного.

— Сама не понимаю, но словами не описать, что чувствую к нему. Это что-то запредельное. Что-то, не поддающееся объяснению. Мгновенное притяжение, не иначе. — Осторожно подбирала слова, дабы не вызвать ревность у его мамы. — Придется Вам, Анна, все же пригласить меня однажды.

— Только, если ты действительно, не против, составить нам компанию.

— Что Вы! — Поспешила уверить женщину. — Мне в радость!

— Решено.

Оставалось лишь выбрать наиболее подходящий для обеих день.

Вопреки ее опасениям, время пролетело очень быстро. Стрелка часов давно перевалила за девять вечера, погружая город в приятные сумерки. Начало мероприятия было назначено на одиннадцать, а потому сборы были в самом разгаре. В том числе, и у четы Давыдовых.

Как ни старалась Лера выбросить утреннее происшествие из головы, получалось плохо. Особенно, наедине с самой собой. Плакать, конечно, не плакала. Просто, пребывала на грани. Постоянно. Ведь, он так и не включил телефон…

Тем не менее, она готовилась тщательно, хоть и без особого энтузиазма. А потому вечерний макияж получился довольно ярким. Вместе с тем, без излишеств. Волосы Лера завила щипцами, и закрепила в строгой высокой прическе, перехватив невидимками на затылке. Из общей композиции выбивалось несколько локонов, подчеркивая тонкую шею, и правильный овал лица. Впрочем, так и было задумано.

А вот наряд девушка выбрала откровенный. Даже, слишком. При обычных обстоятельствах едва ли решилась бы надеть нечто подобное. Однако теперь…будто вызов сама себе бросала.

Ткань, цвета старого золота. Полностью расшитое бесчисленными пайетками, в тон, переливающимися в бликах света. Оно не предусматривало ношение нижнего белья, так как имело полностью открытую спину, и глубокое декольте. Верхняя его часть держалась благодаря одной единственной бретели, перекинутой через шею. Нижняя представляла собой несколько свободно спадающих клиньев, сшитых между собой, и красиво развивающихся от малейшего движения. В общем, из приличного в нем была только длина, доходящая до середины колена.

Когда она разглядывала себя скептическим взглядом, в который раз кружась у зеркала, раздался ненавязчивый стук в дверь. На пороге красовалась Маргарита Алексеевна. Завидев Леру, изумленно охнула, и схватилась за сердце:

— Не завидую я мужской половине гостей! Кого собралась свалить наповал моя девочка?

— Какой там! Самой бы на ногах устоять!

Обе рассмеялись.

— Мы выезжаем. — Оповестила Давыдова. — Такси уже ожидает. Ты с нами?

— Нет! — Активно замотала головой. — Нужно заехать за Глебом. В его студию. Он будет меня ждать.

— Хорошо, — женщина крепко обняла, и поцеловала в щеку. — Встретимся там. Не забудь включить сигнализацию.

Сама Лера вызвала машину лишь спустя двадцать минут — слишком долго провозилась с этой самой сигнализацией. Усевшись на заднее сидение, и мгновенно перехватив восхищенный взгляд водителя, поняла, что выглядит, и правда, эффектно.

Погрузившись в свои мысли, не сразу сообразила, что происходит. А стоило бы, так как дверь автомобиля распахнулась, и ее со словами «Вот так удача!» грубо выдернули наружу. Водитель отреагировал на удивление решительно — быстренько отстегнувшись, ринулся на защиту девушки. Но запал его тут же утих. Сразу же, как в него швырнули пятитысячной купюрой, а потом голосом, превращающим конечности в воск, пояснили:

— Никуда она не едет! Мелкая наказана!

Эмоции захлестнули с головой, полностью подавляя сознание. Укутали плотным, вязким коконом, лишь усиливая свою тотальную власть над телом. Казалось, сквозь него невозможно ни дышать, ни пикнуть.