— Да, так оно и есть. Я знал ее мужа. Он славный и сходил по ней с ума, пока не выяснилось, что она этих чувств не разделяет. Потому у них все и распалось. — Стягивая рубашку, он смотрел на меня. — Я раньше никак не мог понять, с чего это его так прихватило. Женился на девчонке, на которой хотел жениться, жили они не просто вдалеке от меня, а в другой стране. Так в чем проблема? Но теперь до меня дошло. Если бы ты, Ева, любила кого-то другого, это разрывало бы меня на части, ежедневно. Просто убивало бы, пусть даже ты жила бы со мной, а вовсе не с ним. Правда, в отличие от Жиро я бы не отпустил тебя. Возможно, ты бы не принадлежала мне целиком, но оставалась бы моей и я получал бы то, что мог.

Я непроизвольно похлопала пальцами по колену.

— Именно это меня и страшит, Гидеон. Ты не знаешь себе цену.

— Еще как знаю. Двенадцать мил…

— Заткнись! — Голова моя закружилась, и я прижала кончики пальцев к глазам. — То, что женщина влюбилась в тебя и продолжает любить, — не такое уж великое чудо. Ты знал, что Магдалена носила длинные волосы в надежде, что будет этим напоминать тебе Коринн?

— С чего бы это? — нахмурился он.

Я вздохнула, поражаясь его тупости.

— Она была уверена, что тебе нужна именно Коринн.

— Да больно ей надо…

— Неужели? А вот Коринн призналась, что говорит с тобой чуть ли не каждый день.

— Ну не совсем. Порой со мной трудно связаться. Ты же знаешь, как я бываю занят. — Глаза его полыхнули жаром, что было мне так хорошо знакомо. Я знала: он вспомнил о тех моментах, когда занимался мной.

— Гидеон, кончай валять дурака. Она звонила тебе каждый день. — И тут я вспомнила, как Коринн утверждала, что к ней у Гидеона такое же собственническое отношение, как и ко мне. Что жутко меня разозлило.

— И к чему это нас приводит? — ласково спросил он.

— А до тебя не дошло? Женщины на тебя западают, такой уж ты завлекательный. Ты представляешься им чем-то вроде Гран-при, и каждой кажется, что если она не сможет заполучить тебя, значит, должна довольствоваться чем-то второстепенным. А потому и думать не хочет о том, чтобы от тебя отступиться. Все они норовят найти самые безумные способы, лишь бы тебя завлечь.

— Все, кроме той, которую хочу я, — отрезал он. — Той, которая тратит уйму времени на нечто совсем противоположное.

Он стоял передо мной обнаженный, и я без всякого смущения смотрела него, упиваясь его видом.

— Гидеон, будь добр, ответь мне на один вопрос. С чего это ты так хочешь меня, хотя мог бы без усилий получить взамен любую красотку. Только учти, я не напрашиваюсь на комплименты, заверения в чувствах и все такое. Мне нужен честный ответ.

Он подхватил меня на руки и направился в спальню со словами:

— Ева, завязывай с такими мыслями насчет нас, а то, черт возьми, всыплю так, что тебе это понравится.

Впрочем, на самом деле он опустил меня на стул и принялся рыться в ящиках с бельем. А когда выудил оттуда топик и штаны для занятий йогой, я заметила:

— Эй, ты не забыл, что я сплю с тобой голой?

— А мы уходим, — повернувшись ко мне, сказал Гидеон. — Я не уверен, что Кэри не притащит сюда кучу обкуренных придурков. Если мы останемся здесь на ночь, то я, находясь под воздействием лекарств, прописанных доктором Петерсеном, чего доброго не смогу тебя защитить. Нет уж, лучше отправимся ко мне.

Я уставилась на свои сцепленные руки, размышляя о том, что защита может мне понадобиться и от самого Гидеона.

— Послушай, Гидеон, мы с Кэри давно вместе. Я не могу вот так просто взять и свалить к тебе в надежде, что он как-нибудь сам разберется. Сейчас он нуждается во мне гораздо больше, чем когда-то я нуждалась в нем.

— Ева, — Гидеон принес мне одежду и присел передо мной на корточки, — я понимаю, ты должна поддержать Кэри. Мы вместе подумаем о том, как это лучше сделать, — завтра.

— Спасибо, — сказала я и обхватила его лицо ладонями.

— Ты слишком мне нужна, — тихо произнес он.

— Мы оба нужны друг другу.

Гидеон встал, подошел к шкафу и принялся рыться в своих ящиках. Я начала одеваться.

— Послушай…

Он натянул спущенные на бедрах джинсы.

— Да?

— Теперь, зная расклад, я чувствую себя несравненно лучше, но Коринн все равно остается для меня проблемой. — Я помедлила, держа блузку в руках. — Тебе нужно как можно скорее пресечь ее надежды. Попридержи свое чувство вины и давай начинай отнимать ее от груди.

Гидеон присел на краешек кровати и стал натягивать носки.

— Ева, она мой друг и сейчас переживает трудные времена. Это жестоко — отделаться от нее в такое время.

— Гидеон, подумай хорошенько. У меня в прошлом тоже много чего было, и ты создаешь прецедент того, как мне с этим разобраться. Я ведь могу взять с тебя пример.

— Ты мне угрожаешь? — Он встал, насупившись.

— Предпочитаю рассматривать это как предупреждение. Отношения срабатывают в обоих направлениях. Ты не единственный ее друг. Если у нее трудное время, пусть поищет кого-нибудь более подходящего, на кого тоже сможет опереться.

Взяв все необходимое, мы вернулись в гостиную, где царил полный разгром. На моем светлом диване остались капли крови, под столом валялся бюстгальтер цвета морской волны. Я подумала: неплохо, если бы Кэри был здесь и внес во все это некоторую ясность.

— Ладно, завтра с ним разберемся. — Я была вне себя от гнева и беспокойства. — Черт побери, надо было его как следует стукнуть. Врезать, чтобы он отрубился, и запереть в комнате, пока мозги на место не встанут.

— Лучше сделать это завтра, когда он будет один и с похмелья. Так гораздо эффективнее, — успокаивающе погладил меня Гидеон.

* * *

Внизу нас ждал Энгус. Я уже было собралась залезть в лимузин, когда Гидеон неожиданно тихо выругался.

— Что? — спросила я у него.

— Кое-что забыл.

— Сейчас достану ключи.

Я потянулась к сумке, которую держал Гидеон. В ней лежал кошелек с ключами.

— Не надо. У меня свои есть.

Брови мои поднялись, и на его лице появилась извиняющаяся ухмылка.

— Я их скопировал, прежде чем вернуть тебе.

— Серьезно?

— Будь ты повнимательнее, — произнес он, целуя меня в макушку, — то заметила бы, что, когда я вернул тебе ключи, на брелке добавился еще и ключ от моего дома.

У меня челюсть отвисла. Гидеон уже промчался мимо швейцара обратно в здание. Я вспомнила те мучительные четыре дня, когда казалось, что между нами все кончено, и несказанную боль, испытанную в тот миг, когда эти ключи вывалились из конверта на мою ладонь.