младших сотрудников вышла к Кремлю за свободу и демократию. Революционеры, мать их. Хочешь брать европейцев, так бери сам. МИД тебе сейчас в этом не поможет. Они только все испортят.

– Легко сказать, бери. Я даже толком не знаю, как подступиться. Тут подумать надо.

– А чего тут думать. Скажи, так, мол, и так. Достали вы нас. Но если вы, пидоры, будете сидеть тихо, то и мы вас больше трогать не будем. И пошли все это военным и политическому руководству. Ты теперь председатель Комитета обороны. У тебя вся власть. Тебя послушают.

– Думаешь? – поднял брови министр и жестом подозвал к себе офицера связи.

Через десять минут лидеры европейских стран и их военное руководство получили короткое, в несколько строк сообщение: «Российская Федерация считает конфликт исчерпанным и не планирует дальнейших атак на Польшу и Румынию. Однако если дальнейшие действия стран НАТО будут расценены как угроза, Вооруженные силы России без предупреждения используют все доступные средства для ее устранения и принуждения агрессора к миру». Еще через десять минут к министру подошел старший офицер связи и тихо проговорил:

– Товарищ министр обороны, на экстренной линии президент Франции.

Тот сдержанно улыбнулся и, кивнув начальнику Генштаба, чтобы следовал за ним, направился в свой кабинет.

– Я жалею, что нам не удалось познакомиться лично, – после короткого приветствия начал француз. – Всегда легче общаться, если раньше имел возможность взглянуть собеседнику в глаза.

– Такая возможность еще вполне может представиться, если нам удастся предотвратить эскалацию конфликта, – министр удивился, откуда у него, человека прямого и открытого, появилась эта витиеватая, свойственная дипломатам и юристам манера говорить.

– Очень на это надеюсь, – сухо улыбнулся с экрана француз. – Я не буду комментировать или давать оценку атаке Румынии и Польши на Москву, равно как и вашему ответу на нее. Что произошло, то произошло. Цель моего звонка иная. Я хочу сообщить, что Франция готова предпринять максимум возможных действий, чтобы предотвратить большую войну в Европе. Риск полного уничтожения европейской цивилизации слишком велик.

– Это разумная позиция, – сдержанно кивнул министр. – Со своей стороны я хочу заверить вас, что Россия рассматривает конфликт с Польшей и Румынией исключительно в плоскости двусторонних отношений и не желает вовлечения в него остальных стран НАТО. Более того, мы считаем военную фазу конфликта законченной, наши действия адекватными и достаточными и не планируем дальнейшей эскалации. Если наша позиция найдет понимание со стороны Варшавы и Бухареста, мы готовы тут же изменить их статус как стран, объявивших войну Российской Федерации и начать переговоры об урегулировании.

– Вы должны понимать, что Румыния и Польша обратились в Брюссель с тем, чтобы активировать статью 5 договора о коллективной безопасности. Они будут требовать военного ответа на вашу э… атаку, – президент сделал короткую паузу, подождал, пока переведут его слова, и продолжил: – Я не уверен, что все страны блока занимают такую сдержанную и разумную позицию, как Париж. Некоторые под давлением из-за океана могут поддержать восточных союзников.

– Я допускаю такую возможность. Но вы должны понимать, что Россия готова к любому развитию событий.

– Я это понимаю, – медленно кивнул француз. – Именно поэтому сейчас разговариваю с вами. Париж склонен рассматривать ракетную атаку наших восточных союзников на Москву как их личную инициативу, не согласованную ни с Советом блока, ни с объединенным командованием. Исходя из этого, мы считаем, что ответственность за последствия таких действий должна лежать исключительно на Варшаве и Бухаресте. Я надеюсь, Франции удастся удержать других членов НАТО от принятия обязывающих решений по консолидированным действиям в отношении России. Такую позицию поддержат еще несколько ключевых стран.

– Это будет лучшим решением в данной ситуации, – сказал министр обороны. – Россия не заинтересована в войне.

– Если все пойдет так, как мы планируем, и конфликт будет погашен в самом начале, я рассчитываю на конструктивный диалог с Россией по созданию новой структуры безопасности в Европе.

– Эту идею наш президент предлагал еще два десятилетия назад.

– Думаю, сейчас, когда мы стоим на грани большой войны, самое время к ней вернуться. Как только этот конфликт будет полностью погашен, Франция планирует выступить с инициативой о созыве саммита Европы по безопасности, – президент сделал короткую паузу и, взглянув с экрана в глаза министру, продолжил: – Я бы хотел, чтобы вы ее поддержали.

– Мы всегда выступаем за конструктивный диалог. Но если предлагаемая вами встреча планируется для публичного бичевания России, мы в ней участвовать не будем.

– К началу саммита конфликт будет исчерпан. Я не думаю, что кто-то будет готов снова поднять эту тему. Кроме Румынии, Польши и Украины, конечно. Для того чтобы встреча была максимально конкретной и результативной, я предлагаю уже сейчас создать рабочую группу по утверждению повестки, составлению проекта резолюции для предварительного согласования с ключевыми государствами, а также определения времени и места проведения. Для обсуждения деталей в Москву готов вылететь мой министр иностранных дел. Если мы будем видеть, что диалог идет в позитивном русле, сразу после саммита НАТО я тоже готов прилететь в Москву, чтобы лично провести с вами переговоры.

– Ваша инициатива выглядит более чем своевременной, – министр обороны посмотрел в глаза французу. – Скажите, какое место в ней будут занимать США?

– Хм… Это обсуждаемо. Америка – самая мощная в мире военная держава, член НАТО с серьезным присутствием вооруженных сил в Европе. Именно ее сейчас многие считают ключевым элементом безопасности. Это мнение по меньшей мере спорно. Особенно в свете последних событий. Позиция Парижа состоит в том, что безопасность в Европе должны обеспечивать те, кто живет на континенте. Мы полагаем, что роль США будет постепенно уменьшаться. В новой архитектуре безопасности у них может быть статус наблюдателя или ассоциированного участника.

– Если разговор будут вести европейцы, он пойдет значительно более конструктивно и прогресс будет достигнут гораздо быстрее, – поддержал француза министр обороны.

Разговор с французским президентом длился не больше десяти минут. Как только связисты прервали соединение, обычно суровый и сдержанный глава Генштаба расплылся в улыбке и коротко бросил со своего кресла:

– Бинго! Французы первые посыпались. За ними пойдут другие. Значит, войны не будет.

– Парижский миротворец, блин, – скептически ухмыльнулся министр. – Посмотрим, как они запоют, когда Штаты на них всем своим весом навалятся.

– Есть хороший шанс, что европейцы на этот раз выдержат давление Вашингтона. Их прикормленные шавки в Восточной Европе получили по рукам и поджали хвост. А западники понемногу понимают, что американцы хотят их бросить в топку, чтобы перезапустить свою экономику. Причем наш ракетный удар показал, что это уже не шутки, что мы настроены пойти до конца. Представляю, что творится в мозгах европейских