Чарли случалось драться с мужчинами покрупнее – во всяком случае, с такими он точно дрался. Он никого не боялся. Но сейчас ему нужен был только Бендер, бальзам его утешительных речей, его спокойствие, его способность разбираться с каждой проблемой по очереди и выбираться живым из любой катастрофы – ему был нужен Бендер, который и в этот раз подтвердит, что все идет как надо. Глядя прямо в налившееся кровью лицо коридорного, Чарли прикоснулся к краю своей шляпы, развернулся и через заднюю дверь выскочил обратно на улицу.

После этого он попытался проникнуть в гостиницу через бар, но там было закрыто до часа. Чарли мерил шагами улицу, что-то бормоча себе под нос, поглядывая на высокие, отражающие солнце окна, и таким образом вновь привлек к себе внимание швейцара. Швейцар пригнулся, на лице его появилась угрожающая гримаса. И тогда Чарли вспомнил про Эрнеста О'Рейли.

Ну конечно же. Можно послать мальчика в комнату Бендера и передать ему записку, назначить встречу в «Красной луковице», и там, за ланчем, они обсудят надвигающееся прибытие миссис Хукстраттен. Разумеется, он мог бы воспользоваться телефоном, но тогда пришлось бы иметь дело с пронырливым дежурным, который непременно ответит, что у Бендера занято, или что он сейчас не отвечает, или еще что-нибудь. Нет, Эрнест О'Рейли – вот решение всех проблем. Но где этот мальчишка? Сегодня вроде будний день? С тех пор как Чарли покинул Академию Святого Бэзила, он не заходил на школьный двор и понятия не имел, где отпрыски изготовителей и упаковщиков готовых завтраков, а также дети их боссов, обучаются чтению и письму. Однако инстинкт подсказал ему верное направление. Он спешил изо всех сил. Несколько подсказок от прохожих – и вскоре Оссининг стоял перед трехэтажным кирпичным зданием на Грин-стрит.

Было без десяти двенадцать. Он устроился под деревом напротив школьного двора. Наверное, его видно со всех сторон. Закурил сигарету, погасил спичку, поглядел на часы. В здании и на всей прилегавшей к нему территории царила неземная тишина, будто в заколдованном замке. Наверное, так вот прячутся возле школ извращенцы, мелькнуло в голове у Чарли, и он вновь посмотрел на часы.

Прозвенел звонок, и школьный двор мгновенно наполнился движением, неистовыми воплями и улюлюканьем, больше всего напоминавшим боевой клич команчей. Дети возникли разом и повсюду: руки и ноги, крики, топот ботинок, стук мячей. Все они казались на одно лицо. Чарли двинулся навстречу школьникам, но те, будто выступившая в поход армия, окружили его со всех сторон, обошли и поспешили к ждущим их баталиям. Толпа понемногу редела, и Чарли уже отчаялся отыскать тут Эрнеста О'Рейли, как вдруг кто-то потянул его за руку, в точности как в тот вечер на железнодорожном вокзале – как давно это было!

– Привет! – сказал Эрнест О'Рейли.

Чарли отметил, что мальчишка в весе не прибавил. Под правым глазом у него красовалась ссадина размером с долларовую монету, точно такая же имелась на обнаженном локте. Рубашка, башмаки, штаны – все было ему слишком велико. Но взгляд цепкий.

– Привет, – ответил ему Чарли. – Хочешь заработать гривенник?

– Два, – возразил Эрнест О'Рейли.

– Пятнадцать центов.

– И что же я должен сделать?

Чарли остался за углом, а Эрнест О'Рейли, наклонив вперед плечики и всей фигурой напоминая летящую стрелу, кинулся к заднему входу в гостиницу. Сейчас он поднимется прямиком в комнату Бендера и передаст ему записку, которую Чарли нацарапал на бумажном обрывке: «Встретимся в Луковице в 12:30. Очень важно». А если Бендера нет на месте, Эрнест оставит записку дежурному. Пять минут жизни канули в вечность, десять. У Чарли уже болели пальцы – он то и дело открывал и закрывал крышку своих часов. И тут он снова увидел мальчишку.

Эрнест вышел не один – к ужасу Чарли, швейцар и старший коридорный с обеих сторон крепко держали мальчишку своими мясистыми ручищами. Мальчик перебирал ногами в воздухе. На миг эта картина застыла перед глазами Чарли: голые белые коленки Эрнеста, в руке мальчика зажат конверт; на лицах швейцара и старшего коридорного какое-то хищное напряжение – они заметили Чарли; солнце сияет так неуместно весело – и вдруг все пришло в движение.

– Мотаем! – пискнул Эрнест О'Рейли, вырвался из рук гостиничных служащих и помчался навстречу Чарли, держа конверт прямо перед собой, словно оружие. Чарли тоже сорвался с места, сердито недоумевая – с какой стати они нападают на него? Пусть они его заклятые враги, но он же стоял на улице, тут каждый имеет право стоять, не так ли? Но вот они уже близко, поздно рассуждать, они гонятся по пятам за мальчишкой, такие здоровяки, а как быстро бегут. Чарли попытался быстро прикинуть расстояние и кинулся навстречу Эрнесту – авось успеет перехватить конверт, весточку от Бендера, прежде чем эти гориллы набросятся на него.

Но он ошибся. Как оказалось, преследователей вовсе не интересовал мальчишка, да и конверт тоже. Нет, они хотели схватить самого Чарли. С лицами, словно сделанными из сарделек, пыхтя, грохоча по мостовой ботинками, словно отбойными молотками, они обогнали Эрнеста О'Рейли и промчались мимо него. Выбора у Чарли не оставалось – он повернулся и припустил изо всех сил. Мгновенно проскочил улицу, завернул налево в квартал, опоясанный магазинами, и нырнул направо. Здесь был извозчичий двор, дорогу преграждали полуразвалившиеся кэбы. Чарли, не раздумывая, проскочил мимо крупного рыжего мерина, разминулся с коляской с открытым верхом и продолжал бежать, высоко вскидывая колени. Он бежал во весь опор, чувствуя приближение недругов.

За что? Разве он в чем-нибудь провинился? Рассуждать было некогда, ботинки преследователей грохотали всего в десяти шагах позади, но уродливое и ядовитое семя подозрения начало прорастать в уме Чарли: это из-за Бендера. С Бендером что-то случилось. Ужасное. Это погубит самого Чарли, «Иде-пи» и миссис Хукстратттен. Их повесят на заборе, и вороны растащат их плоть.

Чарли упрямо бежал, чувствуя в горле ком ярости и страха, взгляд фиксировал только возможные препятствия впереди – распахнутую дверь, бочку, повозку. Посреди следующего квартала Чарли осмелился бросить взгляд через плечо. Швейцар уже выбыл из игры. Теперь в состязании участвовали лишь двое – он сам и бывший борец; Чарли слышал, как дыхание со свистом вырывается из легких великана; это могло означать только одно – преследователь ослабел и готов сдаться. Внезапно Чарли развернулся и бросился на превосходившего его ростом противника; он почувствовал, как тот осел от удара его кулака – и вот уже старший коридорный валяется на земле, корчась в грязи. Чарли же сейчас видел перед собой Бендера, одного только Бендера. Ногой его! Пинок за «Отар-Дюпюи», еще один – за собственный телефон в гостиной, за Букбайндера, за коробки с образцами, и последний, самый сильный, с носка – за пробужденную и вновь убитую надежду. Он все знал, знал с самого начала!

Отдаленные голоса. В дальнем конце улицы показался человек, второй, целая толпа. Чарли кинулся бежать. Он отмахал три квартала, прежде чем хоть немного успокоился. Телефон! – сообразил он. – Добраться до телефона! Пот катился с него градом, взгляд был совершенно безумен, галстук сбился набок, а шляпа, словно тисками, сжимала голову. Чарли нырнул в аптеку и попросил разрешения позвонить. Старик хозяин с готовностью разрешил.