- Раз нам всё равно погибать, то хотелось бы узнать перед смертью, «Как так получилось, что эти тупые создания тебя слушаются?!» – нарочно громко задал вопрос Женя.

Со стороны хозяина кабинета, ответа сразу не последовало, наверное, он обдумывал, что сказать или не сказать двум покойничкам с ножами в руках, скорей всего всё взвесив, Евстафий заговорил:

- Я сам не понимаю как. Откровенно говоря, мне желтолицые вообще-то не подчиняются, от слова совсем, – раздался нервный смешок. - Хотя, думаю, вам-то я, наверное, могу сказать, то, что скрываю от всех. Повторюсь, я бы на вас не поставил и гроша, а, следовательно, моя тайна уйдёт с вами в ближайшее время.

Женя, сделав над собой усилие, посмотрел на своего палача, на миг потеряв из наблюдения Настю и подругу.

Еставифий, пригубив из бумажного стаканчика, продолжил говорить:

- Сначала я прикормил батюшку, естественно, это получилось случайно. Но фактом было то, что он съел практически все мои запасы мяса, при этом вёл себя достаточно мирно, даже заступался за меня. Естественно, это мясо было не простым, это были мои запасы, ещё с тех времён, когда мир вокруг был ясен и понятен. В ту пору оно мне давалось намного сложнее чем сейчас, вот ирония. Человечество представляло собой почти семь миллиардов особей, а вот пойди, найди в магазинах, на рынках, то самое мясо, не найдёшь как ни старайся, поэтому приходилось делать свои запасы. А это, в ту пору, было делом рискованным, ведь убит, разделать и съесть человека означало, что в случае разоблачения тебя посадят в места, не столь отдалённые минимум до конца жизни. Зато теперь, когда от человечества остались горькие остатки, в силу непредвиденных для нас процессов, у меня столько человечины, что скорей всего не успею всё съесть и скопычусь от опухоли в мозгу, – Евстафий хитро улыбнулся, отпил ещё глоток горячительного, продолжил: - Да, да, вы не ошиблись, обсуждая моё странное поведение и подозревая меня в каннибализме. Как вы уже поняли, я, конечно же, подслушивал, о чём вы там беседовали с Алексеем Владимировичем, есть подозрение, что он со мной не столь откровенен, о результатах наших с ним исследованиях. Ведь без меня у этого старика вряд ли бы что получилось. Я его обеспечил, практически всем, создав благоприятные условия для таких исследований. Так вот, я действительно являюсь людоедом, маньяком, монстром, кровопийцей - как хотите называйте, это нисколечко меня не смутит. Только не нужно меня осуждать, или тем более жалеть, приберегите свою жалость для себя. В общем продолжу.

Прикормив батюшку, я, наверное, вошёл к нему в доверие, не знаю, как это работает. Может я смог найти путь к его воспоминаниям из прошлой жизни с помощью религии, а может всё в совокупности. Только однажды я понял, что он меня защищает, от таких как он. Дальше больше, я сделал открытие, о котором естественно умалчиваю. Моя находка следующего рода, батюшка каким-то неведомым для меня способом читает мои мысли. Не просто читает, а выполняет в силу своих возможностей. Стоит мне подумать, чтобы он напал на вас, как он тут же это сделает, даже учтёт, с какой силой, мне бы хотелось, чтобы он это сделал. Прелесть в том, что помимо беспрекословного подчинения мне, Батюшка руководит очень внушительной группой желтолицых, которые в свою очередь подчиняются ему. Вот и получается: я задаю темп священнику, а он своей пастве, заставляет их выполнять мои желания. Я как бог, даю распоряжения волкам, через их лидеров, таким образом контролирую овец. Мой ответ, надеюсь, понятен?

- И так понятно, что каннибалы подчиняются тебе. С этим сложно спорить, это у всех на виду, даже сейчас, что-то сдерживает всех каннибалов в этой комнате от того, чтобы нас не разорвать. Но вопрос был следующим. Как ты это делаешь? – напряжение нарастало, Настя сделала шаг вперёд.

- Я же ответил, что не знаю. Это происходит как-то само по себе, – задумчиво ответил Евстафий.

- Хорошо. Я верю. Но есть одна нестыковочка.

- Какая?

- Дело в том, что ты знаешь, про мой дом практически всё. Сколько жителей, какого пола, даже возраста. А это невозможно, если твоё общение с каннибалами одностороннее. Ведь как я понимаю, сам ты вылазки из «Назарета», редко совершаешь, и то недалеко, а, следовательно, ты не был возле моего дома, как и внутри него? – приготовившись к нападению Насти спросил Женя.

Евстафий задумался;

- Твоя правда. Как бы мне не хотелось отвечать на твой вопрос. Но раз обещал, то хрен с ним, удовлетворю твоё любопытство. Я действительно не понимаю, как это происходит. Началось с того, что я около недели являлся заложником батюшки, сидел дома, кормил его мясом, но сам не мог даже выйти за порог, так как стая жёлтолицых постоянно кружила возле дома. В туалет приходилось ходить в ведро. Лишь только в сопровождении моего ангела хранителя я мог добраться до мусорной ямы, занести дров в избу. Вот тогда у меня родился план побега. Необходимо было просто прыгнуть за руль заведённого автомобиля и банально удрать от стаи, что обжилась возле моего дома. План, в общем-то, был нехитрый, выполнить его не составило труда, только я не смог уехать. Как только я оказался за рулём, я словно уснул, при этом видел не чёткий, размытый сон. Постоянное движение, какие-то силуэты, петляющая дорога, в общем, совершенно бессвязная картинка, и при этом плохо различимая. Длилось это полусознательное состояние каких-то несколько секунд, но этого хватило, чтобы выезд автомобилю, был полностью заблокирован стаей желтолицых. В тот раз я не особо обратил внимание на эти видения, мою заторможенность, полусонное состояние, подумал, что просто устал, перенервничал. Только по прошествии времени понял, что это была первая попытка батюшки общаться со мной. Уже будучи сильно ушибленным, когда я не мог самостоятельно за собой присмотреть, мой ангел хранитель кормил меня и поил, а главное, не подпускал ко мне других желтолицых, что могли меня беспомощного сожрать в два счёта. Именно тогда картинки, похожие на сон, начали приобретать чёткость, ясность, осознанность. Я в тот момент понял, что мезотермики, как их назвал Алексей Владимирович, общаются именно таким образом. Они неизвестным для меня способом передают информацию образами, своими воспоминаниями увиденного, услышанного, учуянного, у них, кстати, очень хорошее обоняние. Так же они делятся своими мыслями, соображениями, желаниями. Профессор пытался