— Разве он любит тебя меньше, чем король – свою Уоллис?!

— Не знаю. Разве силу чувства можно измерить? Всё поверяется личностью, Тэдди. На что каждый из нас готов ради любви, ради любимого человека. Я убедилась – король готов сделать даже невозможное, чтобы любовь к Уоллис и её любовь помогали ему предстоять перед Всевышним за нацию и Британию. Здесь и сейчас. Но кто знает, как всё изменится завтра? А там, в России, в том «здесь и сейчас», никто, кроме Джейка, ничего не в состоянии сделать. Понимаешь, Тэдди? Поэтому он уехал туда. Ради нас. Ради меня и тебя. Один. И мы не имеем права мешать ему.

— Но ведь ты любишь его, Рэйчел!

— Да, Тэдди. Конечно. Я люблю его, и мне всё равно. Победит он или будет побеждён – всё равно, это ничего не изменит. Я люблю его – любого. Такого, как есть. Он должен был уехать, чтобы сдержать слово и сражаться. А я должна была его отпустить.

— Делай, что должен, — дрожащими губами прошептал Эндрю. — Делай, что должен. И случится, что суждено.

Он поднялся. И, выпрямившись во весь рост, изо всех сил сжал кулаки:

— Я клянусь тебе, Рэйчел. Пусть небо рухнет на землю, а Темза потечёт вспять. Я сделаю всё, чтобы вы были вместе. Никто на земле не достоин счастья быть вместе больше, чем ты и Джейк, Рэйчел. Пусть не сейчас, — но я клянусь. Слышишь, Рэйчел?! Клянусь.

Я всё ему скажу, поняла она. Всё – и сделаю это совсем скоро. Потому что он заслужил правду. Ах, Джейк, подумала Рэйчел, глядя на брата, ты можешь им гордиться. И я тоже.

Документы, сообщения прессы, другие материалы

[Секретариат ЦК ВКП(б)]

СОВ. СЕКРЕТНО

Считаю целесообразным подготовить материалы по беседам м-ла Тухачевского с фон Бломбергом в виде аналитической записки с приложением соответствующих протоколов и стенограмм. Сведения ген. Скоблина подтверждены службой безопасности «Falcon Bank and Trust» и могут быть признаны достаточным основанием для дальнейшей работы в этом направлении.

Большаков

1 декабря 1936 г.

Резолюция: к исполн. немедл.!!!

Городецкий (подпись)

* * *

Когда пытаешься свести к основоположному единству все многообразие, всю социальную и политическую многосторонность нашей Сталинской Конституции, — неизменно возвращаешься к четкой формуле, уже прочно усвоенной народным сознанием:

Конституция победившего социализма.

Когда задаешься, далее, целью вскрыть основные конкретные черты этой Конституции, как автобиографии социализма, — явственно выступают две определяющие её особенности. Они есть:

Конституция реальной демократии.

Конституция мира и братства народов.

Нечего доказывать, что в этих ее чертах – величайшая всемирно-историческая ее значимость. Величайшая взрывчатая сила, в ней заложенная: сила утверждающая, творческая, сила концентрации и консолидации нового мира, опирающегося на лучшие ценности общечеловеческой культуры.

Сталинская Конституция – плоть от плоти наших революционных лет. Живое единство революционной теории и революционной практики. Она в подлинном смысле завоевана, взята боем, вырвана у истории, — в эпопее октябрьских дней, в огне гражданской войны, в напряженной стратегии нэпа, в суровой выдержке социалистического наступления, в героическом труде пятилеток. Конституция победившего социализма – правовой итог Великой революции.

Проф. Н. Устрялов, «Самопознание социализма». Декабрь 1936 г.

* * *

[Секретариат ЦК ВКП(б)]

СЕКРЕТНО

т. Городецкому для ознакомления (пер. с французского)

«Франс Суар», декабрь 12, 1936. Не следует быть слишком уж наивными и полагать, будто в руководстве Советской России существует полное единство. Интриги против Сталина – несомненный факт. На большевистском Олимпе идут ожесточенные споры о путях дальнейшего развития страны в условиях прихода к власти в Германии национал-социалистического правительства и краха надежд на пролетарскую революцию в Европе и США, а также кризиса, явно переживаемого сейчас Коминтерном. Если линия Сталина начнёт окончательно брать верх, то ортодоксы, находящиеся под идейным влиянием и с подсказки «архитектора мировой революции» Троцкого, могут попытаться предпринять решительные меры. В Советской России, например, имеются популярные военные – герои сражений гражданской войны, возможно, неудовлетворённые своим сегодняшним подчинённым по отношению к бюрократии положением. В силу того, что свобода печати в СССР как таковая отсутствует, никакие сведения из кулуаров Кремля просочиться не могут, и для нас политическая борьба в окружении Сталина выглядит, как схватка бульдогов под ковром, из-под которого время от времени вылетают окровавленные трупы. Однако, в нашем распоряжении имеется информация, согласно которой Сталин располагает поддержкой некоей группы людей, условно именуемой «молодые львы» и стремящихся к возрождению былой мощи русской империи. Если Сталину удастся перетянуть их на свою сторону или каким-то иным способом вступить с ними в альянс, то эта новая конфигурация сил будет не только весьма интересной, но и очень опасной как для внутренней оппозиции Сталину в СССР, так и для Европы. «…»

Резолюция: попр. К-у заткн. рты эт. ид-м немедленно! т. Кашицкому к исп., сообщ. т. Ц-ву

Городецкий (подпись)

* * *

19 января 1937 года. Затягивание японской стороной подписание т. н. Антикоминтерновского пакта, которое предположительно должно было состояться в ноябре прошлого года, «вызывает искреннее недоумение германского правительства и рейхсканцлера Адольфа Гитлера». Разворачивающееся научно-техническое сотрудничество двух стран настоятельно требует заключения надлежащего соглашения в области внешней политики, консолидирующего усилия Германии и Японии в недопущении коммунистической агрессии и препятствовании распространению международно-олигархического еврейского капитала, говорится в посвящённой переговорам статье ведущего органа НСДАП «Фёлькишер Беобахтер». Немцы уже высказывали своё намерение расширить географию Пакта в Европе и в Азии, намереваясь поторопить Японию. Со своей стороны, японские высшие должностные лица заявляют, что приветствуют эту идею и что не хотели бы видеть данное соглашение как некий секретный сговор двух стран. Известно, что Япония ведёт по этому поводу консультации с САСШ. Несомненно, подобные действия Японии вызывают в МИД Германии сумятицу и растерянность, в то же время подталкивая немцев к поиску других возможных союзников, наиболее вероятными из которых выглядят, в частности, Польша и Италия. «…»