Рожер заиграл и забыл обо всех сомнениях и страхах, отдавшись дрожанию струн. Мальчик вывел мелодию и кивнул. Аррик тихонько замычал в такт, дожидаясь второго кивка, чтобы запеть. Мелодия и голос слились в привычной гармонии, отточенной годами упражнений и выступлений.

Прошло немало времени, прежде чем Аррик резко умолк и огляделся.

– Что случилось? – спросил Рожер.

– Кажется, демоны перестали бросаться на метки, едва мы начали.

Рожер перестал играть и всмотрелся в темноту. И верно! Как он сам не заметил? Лесные демоны застыли у круга, но стоило Рожеру встретиться взглядом с подземником, как тварь бросилась на него.

Рожер завопил и отшатнулся. Подземник ударился о метки и отлетел. Повсюду замерцали вспышки магии – остальные демоны стряхнули оцепенение и атаковали.

– Это музыка! – воскликнул Аррик. – Их заворожила музыка!

При виде недоуменного лица мальчика Аррик прочистил горло и запел.

Его голос был сильным и разносился далеко, заглушая рев подземников дивными звуками, но твари даже глазом не моргнули. Напротив, демоны заверещали еще громче и принялись царапать незримую преграду, как будто хотели, чтобы он замолчал.

Аррик нахмурил густые брови и затянул последнюю песню, которую они разучивали с Рожером, но подземники продолжали кидаться на метки. Мальчик ощутил укол страха. Что, если демоны найдут в сети слабое место, как нашли?..

– Скрипка! – крикнул Аррик. Рожер тупо посмотрел на скрипку и смычок в своих руках. – Скорее играй, идиот!

Увечная рука Рожера дрогнула, и смычок извлек из скрипки душераздирающий звук, похожий на скрип ногтя по грифельной доске. Подземники завизжали и попятились. Осмелев, Рожер извлекал все более скрипучие и гнусные ноты, и демоны отступали все дальше, выли и закрывали головы когтистыми лапами, словно от боли.

Но прогнать их совсем не удалось. Демоны медленно отошли на безопасное расстояние и принялись ждать. В черных глазах отражалось пламя костра.

Холодея, Рожер понял: подземники знали, что вечно играть он не сможет.

* * *

Аррик не преувеличил, когда сказал, что в деревушках их будут носить на руках. В Запечном Углу не было своих жонглеров, и многие помнили Аррика по временам десятилетней давности, когда он служил герцогским герольдом.

В деревушке был небольшой постоялый двор для фермеров и погонщиков скота из Опушки и Пастушьего Дола. Трактирщик принял жонглеров с распростертыми объятиями и не взял с них ни клата за кров и еду. На представление явились все жители деревни и выпили достаточно эля, чтобы хитрец не остался внакладе. Все шло просто замечательно, пока не настала пора пустить шапку по кругу.

* * *

– Кукурузный початок! – Аррик потряс им под носом у Рожера. – На кой он нам сдался?

– Можно съесть, – предложил Рожер.

Мастер сердито сверкнул глазами и продолжил расхаживать взад и вперед.

Рожеру понравилось в Запечном Углу. Простоватый и добродушный местный народ умел радоваться жизни. В Энджирсе зрители пробирались поближе к сцене, кивали и хлопали в ладоши, но мальчик никогда не видел, чтобы публика так охотно пускалась в пляс. Не успел он вытащить скрипку, как все попятились, освобождая место для танцев. Вскоре они уже кружились, вертелись и весело смеялись, отдавшись на волю музыки.

Они откровенно рыдали над печальными балладами Аррика и хохотали до упаду над вульгарными шутками и пантомимой. Рожер счел, что о лучшей публике нельзя и мечтать.

Когда представление закончилось, зрители принялись оглушительно скандировать: «Сладкоголосый и Восьмипалый!» Жонглеров засыпали предложениями ночлега, напоили допьяна, накормили. Две девчонки с глазами как чернослив заманили Рожера за стог сена и целовали, пока у него не закружилась голова.

Аррик был не столь доволен.

– Как же я забыл эту деревенскую манеру? – простонал он.

Он имел в виду сборы. В деревушках почти не водилось денег. Редкие монеты жители тратили на самое необходимое – семена, инструменты и меченые столбы. На дно шапки шлепнулась пара клатов, но это не окупило даже вина, которое Аррик выпил по дороге из Энджирса. Жонглерам заплатили зерном да еще парой мешочков соли и пряностей.

– Бартер! – выругался Аррик. – Ни один трактирщик в Энджирсе не продаст вина за ячмень!

Кроме зерна, жонглерам досталось соленое мясо и мягкий хлеб, рожок топленых сливок и корзина фруктов. Теплые одеяла. Свежие заплаты на сапоги. Деревенские ничего для них не пожалели. Так вкусно Рожера кормили только в герцогском дворце, и он решительно не понимал недовольства мастера. Их щедро одарили всем, для чего нужны деньги.

– Ну хоть вина дали, – проворчал Аррик и присосался к бурдюку.

Рожер с беспокойством посмотрел на бурдюк, зная, что вино лишь усилит недовольство мастера, но ничего не сказал. Вино не разгневает Аррика больше, чем намек, что ему нужно меньше пить.

– А мне понравилось в Запечном Углу, – заикнулся Рожер. – Жаль, мы не остались подольше.

– Да что ты знаешь? – рявкнул Аррик. – Глупый щенок!

Он застонал, словно от боли.

– В Опушке будет ничуть не лучше, – пожаловался он, глядя на дорогу, – а в Сучьем Доле – и того хуже. На кой я сохранил этот дурацкий круг?

Шатаясь, Аррик заходил вокруг костра. Он пнул драгоценные плашки переносного круга. Метки перекосились, но то ли Аррик не заметил, то ли ему было все равно.

Рожер ахнул. До заката всего ничего! Мальчик молча бросился поправлять метки, с опаской поглядывая на горизонт.

Он успел как раз вовремя. Подземники начали вставать, когда он еще поправлял веревку. Рожер с криком отшатнулся, когда первый демон бросился на него, пробудив метки.

– Будь ты проклят! – крикнул Аррик подземнику.

Пьяный жонглер вызывающе выпятил подбородок и гоготнул, когда демон налетел на охранную сеть.

– Мастер, не надо, пожалуйста! – Рожер схватил Аррика за руку и потащил в центр круга.

– Ну конечно, Восьмипалый знает лучше! – Аррик выдернул руку и едва не упал. – Глупый пьяный Сладкоголосый так и лезет в лапы демонов!

– Все не так, – возразил Рожер.

– А как? Думаешь, без меня ты на что-то сгодишься, раз толпа тебя славит?

– Нет.

– Вот именно, – пробормотал Аррик, приложился к бурдюку и побрел прочь.

У Рожера перехватило дыхание, и он полез в потайной кармашек за талисманом. Мальчик погладил большим пальцем гладкое дерево и шелковистые волосы, пытаясь набраться сил.

– Точно, зови мамочку на помощь! – Аррик повернулся и ткнул пальцем в куколку. – Неважно, кто тебя вырастил, кто всему научил! Да я жизнью пожертвовал ради тебя!

Рожер крепко сжал талисман, ощутил присутствие матери, услыхал ее последние слова. Он снова вспомнил, как Аррик толкнул ее на пол. В горле комом застряла злость.