Самое трудное ждало впереди. Сознание менялось, а тело оставалось прежним. Ей было известно, как развиваются отношения между мужчинами и женщинами. Ей хотелось того же. Нет, не хотелось, Пенелопа просто с ума сходила от желания! Но ненавистная телесная оболочка не собиралась созревать.

Она строила глазки взрослым парням, но те либо смущались и краснели, либо, принимая флирт за провокацию, в панике исчезали. В порядке эксперимента она несколько раз кадрила подростков, которые должны были бы относиться к ней более лояльно. Однако и здесь ее ждало разочарование — они были чудовищно глупы, в их обществе Пенелопа не могла вынести и пяти минут.

В тот период даже спросонья она могла без запинки на собственном примере объяснить любому, что собой представляет фрустрация.

В общем, она сама напрашивалась на неприятности и странно, что они настигли ее с таким опозданием. С Тоби они познакомились в соцсети. В своем профиле Пенелопа сознательно не указывала возраст, а вместо фотографии поместила пошлое изображение ангелочка женского пола, как бы странно не смотрелось такое сочетание, ведь известно, что ангелы — существа бесполые. С чего началось их общение? Тоби регулярно наведывался на ее страницу. Они нередко соревновались друг с другом, оставляя под чужими фотографиями язвительные комментарии. Слово за слово… Когда переписываешься в сети, даже случайная фраза может вызвать непреодолимую силу притяжения, которой потом на найти разумного объяснения. Само собой получилось, что они каждый день обменивались друг с другом впечатлениями. Отвешивая комплименты ее острому уму, Тоби то и дело исподволь пытался выяснить ее возраст. Она отвечала уклончиво. Он стал настаивать на личном знакомстве. «Чем ты рискуешь?» — спрашивал Тоби и клялся в любом случае вести себя, как джентльмен.

Его фото в соцсети оказалось фальшивкой. Вместо обаятельного загорелого молодого человека за столиком в «Старбаксе» ее дожидался сорокапятилетний мужчина. Не сказать, что его внешность вызывала резкое неприятие, но и симпатии не способствовала. Так, пустое место. При других обстоятельствах, Пенелопа, скорее всего, не обратила бы на него никакого внимания. Она хотела дать деру, но каким-то звериным чутьем он сразу выделил ее из толпы и приветливо улыбнулся. Его доброжелательная реакция сбила Пенелопу с толку и она, словно зачарованная, присела за его столик. Разговор не клеился. Тоби старался быть учтивым и остроумным одновременно, но заметно нервничал, и это все портило. Он удивлялся, откуда у столь юного создания такой богатый словарный запас и жизненный опыт. Пенелопе надоело ходить кругами, и она напрямик сообщила ему, что является жертвой медицинского эксперимента и на самом деле ей скоро тридцать лет. В его взгляде что-то изменилось. Тут бы ей догадаться, но она списала все на удивление, вызванное ее признанием. Тоби прошептал, что не прочь немного выпить для снятия напряжения, а то ведь не каждый день такие необычные знакомства происходят. Заодно поинтересовался, разрешен ли алкоголь Пенелопе. Она гордо показала паспорт (водительские права она так и не получила из-за своей неприязни к автомобилям). Потом они ехали в его машине, в салоне которой можно было задохнуться от настырного аромата освежителя воздуха… Магазин спиртных напитков. Бумажные стаканчики на заднем дворе какого-то малоэтажного социального гетто. Туман, то ли наползающий с Темзы, то ли клубящийся прямо в мозгу. Опять его мерзкая машина. Хотя сам он не такой уж и мерзкий, если присмотреться. Только какой-то странный вкус у виски…

То, что он сделал с ней, было отвратительно. Лучше бы дрянной алкоголь вытравил из ее памяти все, но даже он не помог забыть. Она проснулась на полу посреди незнакомой убогой гостиной, обставленной дешевой мебелью. Страшная боль раздирала низ живота. На Пенелопе не было ни юбки, ни трусиков. Она с ужасом посмотрела на то, что вытекало из нее на ковер.

Обращаться в полицию Пенелопа не стала. Просто удивительно, насколько легко найти безжалостных профессионалов, которые за 10 тысяч фунтов выпотрошат хоть святую Деву Марию. А уж такого мерзавца как Тоби и подавно — с превеликим удовольствием.

С тех пор Пенелопа всегда держала при себе телохранителей.

* * *

— Интересная штука с этими дикарями. Они словно саранча бегут из своего ближневосточного средневековья. Мечтают получить те блага, что предлагает наша цивилизация. Но стоит им прибыть на место, как они принимаются насаждать здесь свои дремучие порядки. Ты согласен, Кастер?

— Это серьезно насчет убийства Харпера? — задал он встречный вопрос.

— Почему бы и нет. Мне все равно, кто его прикончит.

— Не слишком ли высокая цена?

— Ты про сыворотку? Думаешь, я действительно собираюсь регулярно снабжать их?

— Мне так показалось.

— Ты же не первый день на меня работаешь, Кастер. Они будут получать сыворотку только до тех пор, пока не уничтожат отца.

— А потом?

— Я еще не решила. Либо отравим партию сыворотки, либо напустим на них спецслужбы. А, может, и то, и другое.

— Ну, предположим. Только я пока не представляю, каким образом они доберутся до старика. Автоматизированная система безопасности надежно охраняет замок от любой попытки проникновения. Командный центр изолирован и находится внутри особняка. Как наши террористы туда попадут?

— Ты прав. Нам понадобится «троянский конь».

После возвращения воспоминаний Арчи не переставал размышлять о том, какую часть его сознания продолжает занимать Молчун. На раздвоение личности не похоже, но доставляло постоянный дискомфорт. Он осознавал, что изменился и прежним не станет, вероятно, никогда. Но так и не решил, стоит ли расстраиваться по этому поводу.

Все годы, проведенные в лаборатории Профессора, Арчи отдавал себе отчет, чем занимается. И все же у него никогда не возникало сомнений в том, что он не является убийцей. Может быть, дядя, Могильщик или Профессор, но только не он сам. А теперь в голове постоянно присутствовал беглый каторжник, который застрелил человека посреди заснеженной тундры. Ну, хорошо, допустим, черные старатели угрожали его жизни. Но на русско-китайской границе была уже другая история. Он уже был самим собой, Арчи вернулся. Они с дядей вжались в землю и терпеливо ждали, пока вернется Коростель, ушедший вперед, чтобы договориться с узкоглазыми знакомыми. И тут, как черт из табакерки, из темноты выскочил пограничник, совсем еще мальчишка, даже младше Арчи. Раздумывать было некогда — автомат в руках пограничника в любой момент мог огрызнуться свинцом. Приемистый, удобно лежащий в ладони «глок», оставленный Коростелем, осечки не дал. Обе пули попали точно в грудь. У Арчи не осталось времени удивляться, насколько просто все получилось, потому что с разных сторон потянулись трассирующие линии, разрывающие ночную тишину. Он помог дяде подняться с земли, и они побежали, сломя голову, вперед. Сквозь треск выстрелов и пульсирующий гул в ушах Арчи слышал предсмертный хрип за спиной. Этот звук преследовал его, когда по ночам он долго пялился на танцующие по потолку отблески уличной рекламы. Невольно в памяти всплывала картина, как в лаборатории дядя хладнокровно расстреливает агента жандармерии. А ведь Арчи всегда казалось, что он совсем не похож на дядю.